Расшифровка заметок (речей писателей и художников) из записной книжки Л.М.Патралова, сделанных во время похорон и поминок поэта Н.М.Рубцова 21 января 1971 года

Выступление на гражданской панихиде 21 января 1971 года в Доме художника писателя Виктора Астафьева

В.П.Астафьев (Обратим внимание, что речь, записанная Л.М.Патраловым несколько отличается от той, которую приводит М.С.Корякина в публикуемых далее её воспоминаниях. Ещё один вариант (литературный) этого выступления Виктора Астафьева приводит Виктор Коротаев в «почти документальной» повести «Козырная дама» см. стр.141. Л.В).

(Стр.37) Др.(узья) мои. Человеческая жизнь у всех почти одинакова. А,  кончается – то по – разному. И есть странная традиция в кончине  многих больших русских поэтов. Все почти великие русские певцы уходят из жизни очень рано и, как правило, не по своей воле. (Стр.38) Здесь, я думаю, собрались истинные друзья Ник.(олая) Мих.(айловича) Рубцова и разделяют всю боль и горечь утраты. У Рубцова был тяжёлый путь, его судьба дарованная богом или сама ли так сложилась, была терниста и трудна. Это (Стр.39) отразилось в его стихах полных печали, раздумья о судьбах русского народа. В этих щемящих, искренних стихах рождалась высокая поэзия. Она будила в нас мысль, заставляла думать! Читал он свои стихи не театрально, (Стр.40) даже не всегда складно. Но мы чувствовали, как в них билась живая мысль. В его стихах часто встречались мотивы грусти. Появлялись церкви, кресты, виденья и за всем этим было какое – то горестное чувство, словно близкой разлуки с дорогими людьми. (Стр.41) Может в них есть и грусть по неизвестному ещё нам самим нашему концу. В его таланте явилось для нас что – то неожиданное, неразгаданное, но большое и важное. Мы навсегда запомним его чистую, пусть и недопетую песню. Цитирует: «Я буду скакать по холмам …». Я хочу закончить старинной притчей «Господь, прости его врагам, Господь прими его в объятия»

(Именно с этой страницы №37, практически с середины книжки, начинаются записи Л.М.Патралова в правую сторону. Моя разметка страниц началась с начала книжки, с записи самого Леонида Патралова об этом. Но выяснилось, что записи на похоронах и поминках на страницах не упорядочены, пришлось, оставив свою порядковую разметку, по смыслу и логике, приводить записи в соответствие с происходящими событиями и их местом действия. Поэтому речь В.П.Астафьева, в конце гражданской панихиды, в которой он причислил Н.М.Рубцова к великим поэтам записана на страницах 37, 38, 39, 40. 41. Потом Патралов продолжит записи речей уже на поминках в левую сторону книжки, т. е он понял, что все произносимые речи необходимо записать и сохранить для истории, но странички записной книжки имеют мало места и автору пришлось исписать всё свободное пространство некоторых разворотов, для сохранения мыслей выступающих. Не скажем, что разобраться в хитросплетениях записей было невероятно сложно, но потрудиться, и подумать для приведения их в порядок для читателей, пришлось. На нашу нумерацию страниц можно просто не обращать внимания, она носит технический характер и может пригодиться только исследователям Л.В).

Похороны на Пошехонском кладбище

В.Н.Корбаков

(Стр.42) Мы понесли большую и тяжёлую утрату. Ник.(олай) Рубцов всегда был дружен с вологодскими художниками и всегда заходил к нам в дни непогоды. Мы всегда будем его помнить.

А.А.Романов

(Стр.43) Тов.(арищи) Сейчас для нас наступают самые горькие минуты прощания с Ник.(олаем) Рубцовым. Он писал прекрасные, пронзительные стихи (цитирует)

«С каждой избою и тучею…»

Мы вместе с ним писали (Стр.44) стихи, любили свою Родину, свой народ. Мы никогда тебя не забудем дорогой друг! Пусть земля Родины будет тебе пухом!

В.В.Коротаев

(Стр.45) В ночь, когда я узнал о смерти Ник.(олая) Рубцова я написал стихи. Читает «Памяти Николая Рубцова». (Стихотворение опубликовано в газете «Вологодский комсомолец» 20 января 1971 года после «Слова прощания» подписанного группой товарищей. Обращаем ваше внимание, что редактором газеты был Л.М.Патралов. Приводим вырезку из газеты и стихотворение полностью вместе с корректорским браком перестановкой строк в  четвёртой строфе Л.В).

«За окнами мечется вьюга…»

Н.А.Старичкова

(Стр.46) Я говорю от имени Беловой (матери В.И.Белова) Ник.(олай) Рубцов её очень любил и называл мамой. Она его тоже любила. Она прожила (Стр. 47) большую жизнь и ей сейчас очень тяжело говорить. Ник.(олай) Рубцов был очень добрым. Мы его никогда не забудем. (Сохранилась записка, написанная рукой А.И.Беловой, с теми словами, которые она бы хотела сказать на могиле поэта Николая Рубцова. Она была зачитана Нинель Старичковой согласно её воспоминаниям, но об этом в записях Леонида Патралова не упоминается. Приведём её как документ из архива Сергея Лагерева, напрямую относящийся к данной теме Л.В).

Г.В.Александров

(Стр.47) Я всегда знал тебя, как верного друга. Я не забуду твои слова и стихи и всегда буду тебя любить.

(Стр.36) В.И.Белов поцеловал в лоб портрет на могиле и сказал: «Прощай, Коля и заплакал».  Номер на обелиске Рубцова 5147.

(Этой страницей заканчиваются записи речей на могиле Н.М.Рубцова. Какой там номер обелиска, это регистрационный номер на пирамидке со звездой, номер места вечного упокоения поэта. Но, то, что Леонид Патралов записал его очень ценно. Сейчас уже никто его не помнит. Поступок Василия Белова видимо произвёл сильное впечатление на Л.М.Патралова Л.В).

Поминки

В.И.Белов

(Стр.34) Дорогие др(узья)! Родственники погибшего! Друзья Ник(олая) Мих(айловича). Я хочу сказать, что гибель Ник(олая) Рубц(ова) была не случайным явлением. Мне с великим стыдом приходиться признаться перед вами, что и мы виноваты в этой гибели. У Ал(ександра) Яшина есть строчки известные широко «Спешите делать добрые дела». (Стр.35) Для памяти Н.Рубцова нет сейчас ничего дороже, чем делать нам то, что он не успел и хоть как – то это компенсировать в литературе. Нельзя жить не любя, нельзя жить ненавидя, не помогая друг другу. В этом случае мы все беззащитны были бы. Я хочу выпить не только за Ник(олая) Рубцова, но и за то, чтобы (Стр.36) мы больше уважали друг друга и помогали. Рубцов написал мало, но это останется в поэзии. Он писал элегические стихи, но он не был больным, он был сильный человек и мог сделать больше. Не хватает нам иногда чуткости. Хочу, чтобы так больше никто из нас не умирал. Это будет лучшей памятью для Коли.

(Подчеркнул последние слова Василия Белова, очень важные. Друзья поэта растеряны, подавлены утратой, видно, что говорят от души, не совсем ещё веря в реальность этой трагедии. А родственники Н.М.Рубцова на поминках в доме художника не были, кроме Г.М.Меньшиковой - Л.В)

Тост В. Коротаева

(Стр.33) Тов(арищи), мы жили через двор с Н.Рубц(овым). Гостили, бывало, друг у друга. Я хочу поднять этот тост за то, чтобы мы помнили Ник(олая) Рубцова не только как человека, помнили и то, что был поэт, отмеченный печатью большого и тонкого таланта. Я считаю, что нам надо сделать всё возм(ожное), чтобы собрать всё им написан(ное) и сделать так, чтобы это было издано и пришло к людям.

(Стр.31) Звучит плёнка со стихами самого Н.Рубцова «Я буду скакать по холмам задремавшей Отчизны» в его исполнении.

(Далее следует прекрасный комментарий Л.М.Патралова, который записывал речи и что происходит, не очень контролируя последовательность записей на разворотах записной книжки, начиная новую запись то с левой стороны разворота, то с правой. Выходило так из – за желания записать всё точнее, полнее, корректнее Л.В ).  Вот заметки Л.М.Патралова: «Натужное, тяжёлое чтение – с выделением каждого слова и мысли, очень не театральное, не художественное в обычном (Стр.32) понимании чтение. Дальше стихи: «Не жаль мне растоптанной царской короны, но жаль мне разрушенных белых церквей». И после этого,  как заклинание к Отчизне обращается, чтобы она и всё что могло остались».

(Стр.29) В.П.Астафьев, после магнитофонной плёнки со стихами Рубцова в его исполнении (Запись – комментарий Л.М.Патралова - Л.В)

Ребята! Это моё самое любимое стихотворение в поэзии Рубцова и даже во всей быть может русской поэзии. Я как- то пытался прочесть это в компании, а Рубцов (на этом развороте записной книжки запись Леонида Патралова начинается на левой стороне, а заканчивается на правой Л.В) (Стр.30) сказал В(иктор) П(етрович) что же Вы делаете с моим стихотв(орением)? И стал сам читать. И всё как – бы переменилось. В этом стихотворении написано как-бы всё и наше время и наше настоящее. Это что–то выше, как–бы от бога данное. Давайте выпьем за эти стихи (Сильно В.П.Астафьев сказал! А о чём? Да о том, что и сейчас поэт не всё одобрил бы в чтении его стихов и, конечно, в музыке, написанной на его стихи и в исполнении. Кстати, подобный случай произошёл и со сводным братом поэта Алексеем, когда Николай Рубцов забраковал его чтение своих стихов. См. Л.Н.Вересов «Братья Николая Рубцова». В книге «Страницы жизни и творчества поэта Н.М.Рубцова» Вологда, 2013 - Л.В).

(Стр.28) О.Фокина

Дорогие тов!(арищи) Мне хочется вспомнить, что мы с Колей Рубцовым учились в Литинст(итуте) у одного преподавателя Ник(олая) Ник(олаевича) Сидоренко. И я, кажется, могу считать его своим братом. И «Правда» недавно писала о нас вместе в одной статье. Мне кажется, что он не по праву сам не присутствует здесь с нами. Я как поэт и женщина, и жена приглашаю всех выпить за то, чтобы нашу дружбу беречь.

(Стр.27) Шилов Алексей Сергеевич (зам управляющего трестом «Вологдалесстрой»)

От имени читателей, которые (длинное слово неразборчиво Л.В) я хочу это предложить. Тост за то счастье, которое нам дарил Ник.(олай) Мих.(айлович) Рубцов.

(На стр.27 нами прочитана приписка справа «И как женщина считаю нас равным мужчине. И что главное творческий голос человека». Скорее всего, Л.М.Патралов не мог записать все речи дословно, но вот такая мысль прозвучала в словах О.А.Фокиной  Л.В).

(Стр.26) А.Романов

Тов.(арищи) Не надо торопиться. Нам сейчас некуда торопиться. Вот рядом с нами художники, с которыми у нас, писат(елей) есть большая дружба. Рядом со мной Вл(адимир) Ник(олаевич) Корбаков, хозяин этого дома. Он хочет сказать несколько слов.

(Стр.25) В.Н.Корбаков

Тов.(арищи), Н.Рубцов всегда говорил, что в искусстве надо быть честным. Всегда и до конца делать своё дело. Я предлагаю выпить за эту творческую смелость и честность.

(Стр.23) (Разворот записной книжки, на сей раз, надо начинать читать именно с этой левой страницы. Видимо Леонид Патралов не знал тех, кто приехал из Москвы, а это были Борис Примеров – будет говорить далее, Борис Шишаев и Александр Сизов. После консультаций с коллегами наиболее вероятным представляется, что этим литинститутовцем из Москвы мог быть Борис Шишаев. Однако никто из троих в своих воспоминаниях об этих речах на поминках поэта Н.М.Рубцова не упоминает Л.В).

Из Москвы

Тов(арищи). Мне очень трудно говорить. Мы литинститутовцы смотрим на Рубцова как на носителя какой - то стойкой идеологии, а также смотрим на всех вологодских писателей с надеждой (неразборчиво Л.В) для нас пример гражданского мужества и читает стихи Рубцова «Печальная Вологда дремлет…». (Далее следует ремарка Патралова на стр.24 «После этого студент Литературного института» и она вновь заканчивается сбоку как приписка на стр. 23 «просит передать книгу по цепочке чтобы каждый читал любимый стих Рубцова»).

(Стр.24) В.И.Белов.

Читает стихи Рубцова «До конца, до честного креста пусть душа останется чиста…» и добавил: Это одно из последних стихотворений Ник(олая) Рубцова. (Обращает на себя внимание до «честного креста» в чтении Беловым строки Рубцова.  Может писатель слышал такую интерпретацию от поэта и неосознанно воспроизвёл? Волнуется и переживает В.И.Белов, конечно, это не из последних стихов Н.М.Рубцова Л.В).

(Стр.22) Корреспондент «Правды» Жан Григорьевич Чесноков

Тов!(арищи) Здесь ещё многие меня не знают. Я объявляюсь, что корреспондент «Правды». В этой газете не раз писали о Рубцове. При встрече с ним, когда мы познакомились, он целый вечер играл на тальянке, а я подарил ему ручку из кости и не знаю (далее поперёк страниц 21 – 22) писал ли он этой ручкой, но хотелось бы, чтобы это было так. Я поддерживаю предложение издать всё написанное Рубцовым для людей России.

(Стр.21) В.Коротаев

Я в гроб Н.Рубцова положил книжку и ручку. Я предлагаю одну первую строфу из написан(ных) в зап(исной) книжке стихотворений посвятить Рубцову на эпитафию ко всей его жизни, его творчеству.

(Стр.19) (Д)жанна Тутунджан

Я однажды во время своей творческой поездки по Сухоне получила письмо от Рубцова (вот ещё одно направление поисков, известно письмо Рубцова художнику Васильеву. Хотел Николай Рубцов, чтобы его книги проиллюстрировал какой - то известный художник, но ни с Васильевым, ни с Тутунджан не сложилось - Л.В) с просьбой сделать рисунки к его книге стихов. Я и хотела, но не могла решиться, боясь, что я не смогу передать дух его поэзии. Мне стыдно за это. (Стр.20). Но, мне казалось, что др(угие) художники (например Слава Сергеев) сделают лучше. Я встретила после этого Николая и боялась, что он сердит на меня. А он ничего не сказал. Говорит мы в Прилуках нашли гнездо дикой кошки и нёс котёнка. А рис(унки) надо сделать. (Хотя Д.Т.Тутунджан так и не проиллюстрировала книги Рубцова, но кажется они говорили на одном языке, только художник красками, а поэт стихами Л.В).

(Стр.18) В.Н.Корбаков

Я поддерживаю мысль о подготовке хорошо иллюстрированного издания стихов Рубцова. Ещё я хочу сказать, что мы намерены подготовить и издать альбом иллюстраций к стихам Рубцова от всех волог(одских) художников.

(Владимир Корбаков не сразу, но выполнил своё обещание. «Николай Рубцов в творчестве современных художников. Альбом -каталог» Вологда 2005. «Николай Рубцов в творчестве Владимира Корбакова» Живопись, Графика. Вологда 2007. Первый портрет Николая Рубцова был написан В.Н.Корбаковым в 1993 году «Голубые сумерки. Портрет поэта Н.Рубцова», хотя портреты В.И.Белова, С.С.Орлова, А.Я.Яшина были созданы художником при их жизни в 60 е годы 20 века.

(Стр.17) А.Сушинов

Тов(арищи) Когда я узнал о смерти Рубцова, я позвонил М.А.Субботину в Никольск. 3 минуты трубка молчала . Потом Мих(аил) Анд(ревич) сказал, что передавайте всем волог(одски)м писат(елям), что мы знали и ценили Рубцова. И очень скорбим. (М.А.Субботин (1931– 2005) - первый секретарь Никольского райкома КПСС. Был дружен с литературной и художественной элитой Вологодской области. См. Л.Н.Вересов «Никольские автографы поэта Н.М.Рубцова». Книга «Судьбу мою я ветру доверяю…» Вологда, 2020. Хотя, в принципе, обращает на себя внимание отсутствие на похоронах и поминках товарищей из горисполкома, горкома партии, т. е официальных лиц города и области. Возможно, их речи Л.М.Патралов просто не записал, хотя, будучи главным редактором «Вологодского комсомольца», едва ли мог такое позволить. Может было некое негласное указание проводить поэта без официальных почестей. Вместе с тем, О.А.Фокина вспоминала, что во время траурной церемонии присутствовал Василий Тимофеевич Невзоров, заведующий отделом печати обкома КПСС, и его супруга И.А.Пятницкая. В этом смысле похороны скажем, Александра Яшина или позднее, Сергея Орлова были явным государственным событием областного масштаба Л.В).

(Стр.16) В.П.Астафьев

Мы вместе были в Никольске в гостях у Михаила Субботина и Коля ему очень понравился. И стихи его очень хорошо принимались народом, в обществе далёком порой от литературы. Стихи его были общедоступны, близки людям на поэтических встречах.

(Стр.15) В.И.Белов

Тов!(арищи) мы сейчас находимся в доме наших вологодских художников, где поэзия, в определённом смысле, и днюет и ночует (здесь ведь их творческие мастерские). Пусть они скажут своё слово о Рубцове.

(Стр.14) Николай Баскаков (художник)

Я всегда не беспокоился, что мы с писателями можем быть не дружны. Я не могу похвастать дружбой с Рубцовым, но я готов был с ним дружить. Проживи он чуть дольше, и мы бы подружились. Я что хочу сказать, - я был уверен, что этой дружбы нам не миновать. (Стр.13) Я предлагаю выпить за дружбу, которая зреет, крепнет… Мы порой плохо, слабо дружим при жизни. Не ценим минуты, а когда спохватываемся… Я за то, чтобы слова Яшина «Спешите делать добрые дела…» всегда звучали в нас пусть хоть маленьким набатом. На этой же стр.13 записана ремарка В.П.Астафьева «А бывает, что талант не успевает раскрыться. Это беда всех нас, может даже нации».

(Стр.12) Вас(илий ) Оботуров по предложению Вас(илия) Белова

5 лет назад вышла первая книга Рубцова . Она уже тогда удивляла нас, и мы думали почему она такая маленькая? А потом вышли ещё книги, без которых мы уже не можем жить и представлять русскую поэзию. (Стр.11) И я хочу, чтобы не изгнали каждую их строчку, а доносили настоящую поэзию к людям. О Рубцове много писали, часто торопясь и фальшивя. Я счастлив, что не спешил о нём писать рано. Ведь такие поэты наша национальная гордость. Я вчера прилетел в Вологду и когда это узнал, то не мог поверить. Но не мог и допустить, чтобы Виктор Шубин, в прошлом секретарь обкома комсомола, мог так пошутить.

(Стр.10) Поэт Александр Романов

Тов(арищи) потише, пожалуйста… когда мы заходили в эту комнату в ближнем углу (впереди и справа) стоял портрет Рубцова. Валентин Малыгин работал над ним целое лето. Он сделал массу эскизов. Пусть он скажет о Рубцове.

(Стр.9) Художник Валентин Малыгин.

Ребята! Мне очень тяжело и я говорю без всяких там прикрас (употреблено более резкое идиоматическое выражение Л.В). Мы жили с Рубцовым и Славой Сергеевым очень хорошо дней 10. Я только один этюд тогда нарисовал. Коля говорит – Валька, ты молодец, ты мне не надоел. Ты что хотел, то и сделал… У меня никогда ещё не было портрета.

(О дружбе Валентина Малыгина и Николая Рубцова можно прочитать в работе «Поэт Николай Рубцов и художник Валентин Малыгин» в книге «Судьбу мою я ветру доверяю…» Вологда 2020 Л.В)

(Стр.8) Звучит запись любителей стихов Рубцова, сделавших песню из его стихов «Но люблю тебя в день непогоды и желаю тебе навсегда…»

Ремарка Леонида Патралова «Не важное, но очень душевное исполнение».

(Стр.7) Александр Чурбанов

Мы с Колей были всегда друзьями, и я хочу сказать, чтобы власть имущие впредь всегда и во всём помогали таким людям как Рубцов. Возгласы – это ложь насчёт власть имущих. Надо говорить России. А. Чурбанов – Я что думал, то и сказал.

(Когда слова А.Чурбанова были зачитаны по телефону О.А.Фокиной, то она тоже не согласилась со словами мужа и сказала следующее : «… Советская власть о нас (писателях) заботилась очень сильно, в том числе и о Коле Рубцове… В их среде было такое отношение, что мы гении, мы писатели и ничем кроме писательства заниматься не будем, не хотим… Ему (Рубцову) и гонорары платили хорошие, просто надо было уметь распоряжаться гонораром…». Конечно, это только небольшие цитаты из ответов на вопросы, заданные поэту Ольге Фокиной Л.В)

(Стр.6) Говорит Гета Меньшикова – мать дочери Рубцова.

Товарищи, не знаю, имею ли я право что – либо сейчас говорить, но я обещаю вырастить его и мою дочь такой, какой он хотел её видеть… (Возгласы спасибо, мы поможем вам).

(Это выступление Г.М.Меньшиковой, по нашему мнению, полностью нивелирует нездоровые намёки некоторых людей о Е.Н.Рубцовой. Мы очень рады, что Елена Николаевна выросла достойной дочерью своих родителей, а значит своё обещание Генриетта Михайловна сдержала. Хочется ещё привести её слова из интервью в «Российской газете» от 15.01.2000 года совсем по другому поводу, но тоже важные. «А от Николая остался портрет, который во время похорон стоял у изголовья. Мне он очень нравится, поэтому висит на видном месте в нашей избе». Это касается не портрета Н.М.Рубцова работы В.А.Малыгина, а портретом Г.М. Меньшикова называла фотографию поэта в траурной рамке под стеклом, которую несли во главе траурной колонны на кладбище и, которая стояла у временной пирамидки со звездой после похорон. Сейчас эта фотография находится у дочери поэта Елены Николаевны Рубцовой. Благодарим Г.А.Мартюкову за консультацию о фотографическом портрете Н.М.Рубцова. Интересные сведения о нём также приводятся в книге С.А.Першина и С.А.Кувшинова. См. литературу к работе Л.В).

(Стр.5) Ремарки Леонида Патралова. А(лексей) Шилов играет на гитаре и поют он, Астафьев, Коротаев песню на слова Рубцова, посвящённую дочери «В эту ночь у берестяной зыбки…». Очень хорошо!! (Кончается: Лучше выпьем, давай на прощанье, за недолгую нежность в груди).

(Стр.4)

Написать бы письмо нашему земляку в Ленинград Валерию Гаврилину – просить его сделать настоящую музыку к песням (стихам? Л.В) Рубцова.

Но, увы… опоздали с этой просьбой – умер Гаврилин.

(Несколько странная страница. Да, письмо Гаврилину, к тому времени написавшему в 1967 году камерно – вокальный цикл «Марина» на стихи Цветаевой и в  1969 году вокальный цикл для голоса и фортепиано «Времена года» на народные слова и стихи Есенина было бы блестящей идеей в 1971 году. Но видимо неосуществлённой, по воспоминаниям, композитор незадолго до смерти работал над Рубцовским вальсом, но записать его ноты не успел. Напомним, что Валерий Гаврилин умер в 1999 году. Таким образом, приписка Патралова, что не успели, умер Гаврилин, не может относиться к 1971 году, а сделана уже после смерти композитора при ревизии Леонидом Патраловым своих записей, возможно для написания стихотворного триптиха посвящённого Н.М.Рубцову в 2005 – 2006 годах Л.В).

(Стр.3) Борис Примеров (тогда студент Литературного института, который закончил в 1971 году Л.В)

Мы поступали в Литинститут вместе с Колей Рубцовым. После Есенина он первый так заговорил о жизни. Я помню: первая встреча была с Колей Рубцовым. Мы пели там песни, мы попросили его спеть. И он запел Тютчева (И я стою на роковой очереди…)

(Строчка из стихотворения Ф.И.Тютчева «Брат, столько лет сопутствовавший мне» написанного 11 декабря 1870 года, правильно цитируется «На роковой стою очереди…» Л.В).

(Стр.1) Звучит снова голос Рубцова «Я уплыву за Вологду – реку». (Во вступлении он говорит, что Блок, в его стихах «По вечерам за ресторанами» выразил подобное настроение).

(Стр.2) Можно передать только смысл написанного на странице 2, последней в записях Л.М.Патралова. Полной расшифровке она не поддаётся.

Рубцов своей поэзией останется жить в русском народе. В.П.Астафьев был в чём – то не согласен с трактовкой этого любимого им стихотворения. И вот последние строчки записей в записной книжке. «А мы, напротив, думаем, что это написал Рубцов, он мог бы так написать (дополняя А.А.Блока  Л.В).

Записи сделаны на скорую руку и автором не обрабатывались. Не всех участников похорон и поминок Л.М.Патралов смог и, видимо, хотел записать. Речи записывались за выступающими писателями и художниками, конечно, об орфографии автор не заботился. Порядок записей пришлось систематизировать Л.Н.Вересову. Пояснения или первичные комментарии к записям, а также сокращения, нами заключены в скобки. Копии записной книжки и разрешение на публикацию получено от Лидии Анатольевны Патраловой в декабре 2019 года.

Предыстория

На Рубцовских чтениях 2012 года в стенах Вологодской областной научной библиотеки им.И.В.Бабушкина выпала честь встретиться и пообщаться с вологодскими поэтами Б.А.Чулковым и Л.М.Патраловым. Они дружили и тогда их нередко можно было видеть вместе. Весь наш разговор крутился вокруг имени Николая Рубцова и их отношений с ним. Среди множества памятных и дорогих моментов встречи Леонид Патралов упомянул, что у него сохранилась запись, сделанная в январе 1971 года, речей писателей на похоронах Н.М.Рубцова. Он говорил о тридцати страницах текста того времени. Естественно, что просьба, обращённая к нему, была подготовить заметки к печати со своими комментариями. Леонид Михайлович обещал подумать и поработать над материалом, уже тогда нами отмечалась вся важность такой работы. Но, видимо, что – то не сложилось. Поэт Патралов готовил свой сборник стихов к печати, был уже далеко не молод. После ухода из жизни Л.М.Патралова его документальные страницы не давали покоя. Через друзей удалось узнать номер телефона Лидии Анатольевны Патраловой, супруги Леонида Михайловича, и договориться о встрече.

Разговаривать с ней можно часами. Как это у Рубцова, чуть изменив его стихи «И как живые в наших разговорах…» Виктор Коротаев, Леонид Беляев, Борис Чулков, Сергей Чухин, Александр Романов, Василий Белов и другие поэты и писатели. Лидия Анатольевна позволила ознакомиться с записной книжкой мужа и сфотографировать её листы, подготовить материал к печати. А на самом деле, как оказалось, попытаться расшифровать и зафиксировать чувства и оценки вологодских писателей и художников, уже ставшие частью истории литературы и искусства, о Н.М.Рубцове в один из первых дней его бессмертия.

В тот день 21 января 1971 года у Л.М.Патралова сработало какое – то журналистское чутьё на значимость и историчность события и он стал записывать речи друзей поэта Рубцова, тех, кто пришёл проводить его в последний путь и обратился к присутствующим со словами горечи от постигшей их утраты. Недаром, Леонид Патралов был в то время редактором газеты «Вологодский комсомолец» и понимал всю важность момента для истории, стараясь главное сохранить на бумаге, ну, не велось тогда ни видео, ни аудио записей. А в результате получился уникальный, единственный в своём роде документ, записанный не как воспоминание, а в момент, когда событие происходит. Торопливые, неровные, неполные заметки Л.М.Патралова на церемонии прощания с Н.М.Рубцовым сейчас стали драгоценным документом. В них правда момента, правда эпохи. В них проявились личностные характеристики писателей, журналистов, художников, нелитературных друзей Рубцова в жизни и в творчестве соприкоснувшихся с поэтом и его стихами. В них первые отклики на трагическую гибель поэта, первые оценки его творческого пути. Уже Геннадий Контарев и Валентин Малыгин сняли посмертную маску поэта, что было необычно для второй половины 20 века и на прощании стоят в карауле друзья и почитатели таланта, уже поют песни на стихи Рубцова и читают его лучшие стихи, но ещё не употребляется присутствующими слово «великий» в отношении поэта, хотя ясно, что его стихи навсегда останутся в русской литературе и культуре. Обращает внимание, что никто из писателей или художников не упоминает имя убийцы, не шлёт ей проклятия. Как будто знали, что подобное могло произойти или, до обвинительного приговора суда, не считали возможным это делать даже в своей кампании.

Записная книжка содержит не только записи о печальном событии похорон Н.М.Рубцова. Она начата поэтом и журналистом Леонидом Патраловым в 1963 году и в ней адреса, стихи, короткие деловые записи. Страницы о похоронах Н.М.Рубцова озаглавлены Леонидом Патраловым отдельно «О прощании с Николаем Рубцовым (поминки). Похороны Рубцова 21 января 1971 года на Пошехонском кладбище в городе Вологде». Вернее так, эта запись сделана на обложке записной книжки, для того чтобы удобнее найти, если понадобиться, записи, основное её содержание. Мы пытались начать чтение и изучение записей с начала записной книжки, но в процессе пришли к выводу, что начинать анализ по логике, смыслу, хронологии необходимо со страницы, на которой записаны речи, во время похорон, на кладбище и далее уже переходить к тем словам, которые были сказаны на поминках, в том самом помещении, где ранее была гражданская панихида, стоял гроб и портрет поэта, где прощались с Рубцовым без речей (исключая выступление В.П.Астафьева),  стоя в почётном карауле, когда постоянно играла музыка.

Но, давайте познакомимся поближе с Л.М. Патраловым. Вот как при жизни писали о нём при публикации очередной подборки стихов. «Леонид Михайлович Патралов родился 11 марта 1938 года в Сокольском районе Вологодской области, в красивой местности на Верхней Сухоне, которая в старые времена называлась Святой Лукой. Окончил целлюлозно-бумажный техникум в Соколе и педагогический институт в Вологде, служил срочную в армии, работал электромехаником, инспектором по кадрам, мастером, комсомольским организатором, журналистом, госслужащим. Стихи начали складываться в душе во время армейской службы, вдали от родных людей и малой родины. Печатался в газетах, журналах, коллективных сборниках, выпустил три поэтические книги: «Надежда», «Гроза на родине», «Свет осенней зари».

Конечно, некоторые факты биографии требуют расшифровки. Л.А.Патралова рассказывала, что Леонид довольно спокойно относился к тому, что не стал членом Союза писателей. У каждого поэта своя творческая судьба, а начинал поэт Патралов очень хорошо. Его хвалили на областных литературных семинарах. Его стихи отличались одновременно молодым задором и зрелой рассудительностью. Он довольно рано стал руководителем. Занимал должность 3 секретаря Обкома комсомола по идеологии, два года был главным редактором газеты «Вологодский комсомолец», окончил Высшую партийную школу, что, конечно, отличало его от основной массы поэтов и писателей так в карьере не преуспевших. Но тогда парадокс, что он так и не вступил в Союз писателей. Мог и продавить решение вопроса или на стихи уже не оставалось времени, но, наверное, и порядочность не позволяла, раз выдающихся достижений в поэзии не получалось. И в этом была тогдашняя реальность, когда далеко не все писавшие стихи и входившие в так называемый «литературный актив» при областной писательской организации становились её членами. Тем не менее, они остались в истории звездочками на небосклоне вологодской литературы. В 1968 году Леонид Патралов совместно с Сергеем Чухиным и Ниной Груздевой, а также с четырьмя архангельскими поэтами выпустили кассету «Сполохи». Книжка Патралова из неё называлась «Надежда», а общественным редактором стал поэт Виктор Коротаев. Были у Леонида Патралова особые отношения и с Николаем Рубцовым. Он печатал стихи Рубцова, как редактор молодёжной вологодской газеты. 28 января 1970 года напечатал в ней свою рецензию «Душой овладевая» на сборник стихов Николая Рубцова «Душа хранит». Сохранилось личное письмо Леонида Патралова Николаю Рубцову ( ГАВО, ф.51, оп.1,ед.хр.414). Случались и совместные публикации поэтов, например, в том же «Вологодском комсомольце» в декабре 1967 года, когда Патралов ещё не редактор. На одной странице стихи С.Чухина, Г.Александрова, Л.Беляева, Л.Мелкова. У Рубцова опубликованы «Ты с кораблём прощалась», «Взглянул на кустик», «О собаках», у Патралова – «Росла сосна», «Замирая радостно и глупо». Подчеркнём, что заметки о похоронах Н.М.Рубцова записаны, а некролог опубликован главным редактором «Вологодского комсомольца» Л.М.Патраловым. К сожалению, личных воспоминаний Леонид Патралов не оставил.

Теперь, перейдём к сохранившимся подробностям похорон Н.М.Рубцова. Довольно детально о траурном событии написано в книге Н.А.Старичковой «Наедине с Рубцовым» и в воспоминаниях М.С.Корякиной, которые напечатаны в журнале «День и ночь» г. Красноярск. Устными воспоминаниями поделились с нами поэтесса О.А.Фокина и художник Ю.Н.Петров, они оказались наиболее информативны и важны для деталей данной темы. Привлечём, также, фрагменты напечатанных воспоминаний В.П.Астафьева, В.В.Коротаева, сведения из книг М.В.Сурова, из работ С.А.Лагерева, С.А.Першина и С.А.Кувшинова, из писем С.В.Чухина, материалы ГАВО, фотографии Н.Н.Александрова и некоторые другие. Все эти источники, практически, не противореча один другому, дают довольно полную и целостную картину прощания с поэтом Н.М.Рубцовым. Одновременно, не будем забывать и о сведениях из записной книжки Л.М.Патралова. А начнём, пожалуй, со стихотворения того же Леонида Патралова. Это триптих памяти Н.М.Рубцова, опубликованный в сборнике стихов «Свет осенней зари» Вологда, 2006. Возьмём к рассмотрению часть вторую по теме нашего исследования.

Мы уже писали о маленьком открытии, на которое натолкнули эти строки. Посмертную маску поэта Рубцова снимали, по - видимому, вместе скульптор А.Г.Контарёв и художник В.А.Малыгин, а не только последний, как это считалось. Но продолжим публикацию стихотворения.

Леонид Михайлович Патралов в своём стихотворении, вкратце, рассказал о всех траурных мероприятиях, возможно, прибегая к записям 1971 года, остаётся только конкретизировать их на основе данных известных на сегодняшний день. Обратим внимание на последнюю строфу почти документального поэтического вдохновения автора. В ней упоминается то, о чём, собственно, и хотелось написать.

Подчеркнём роль в церемонии прощания с поэтом членов вологодской писательской организации, что и понятно, хоронили их товарища, как потом писали, погибшего образно выражаясь словами поэта Глеба Горбовского «от укуса злобной суки…». Но не всё так просто даже в прощании с Н.М.Рубцовым. Постараемся во всём разобраться. Траурные телеграммы и письма пришли практически со всех уголков страны. Их тексты полны горьких слов сожаления о безвременном уходе поэта. Видимо их было много больше, но и сохранившиеся, из архивов Сергея Лагерева, Вячеслава Белкова выражают весь трагизм ситуации. Отметим, что приходили они на Вологодскую писательскую организацию. М.В.Суров пишет (т.1, стр.237), что их было десятки, а сохранилось чудом только четыре. Ещё раз убеждаемся в том, что нельзя в утверждениях по Рубцову быть излишне категоричным по фактам и цифрам, ошибёшься обязательно. По ним невозможно точно определить, когда они были вручены, а гадать просто не хочется. Почему ни одна из телеграмм не зачитывалась на похоронах и поминках, по крайней мере, Леонид Патралов этого не отметил. Наверное, они опоздали, ибо в основном писатели узнавали трагическую новость из некрологов, о которых поговорим далее. А может Патралов не смог зафиксировать в заметках этот факт, и часть телеграмм прозвучала на поминках? Как окажется далее далеко не обо всех событиях и людях удалось оставить записи Леониду Патралову. И это естественно, много людей, суеты, желаний отметиться у гроба поэта, много истинного горя. Приходилось выбирать важное на тот момент. А вот сегодня, важным стал сам факт записок и может, именно что – то ускользнувшее от внимания поэта Патралова, но сохранённое в воспоминаниях других. Итак, архив С.А.Лагерева и В.С.Белкова.

1.«Вологда. Союзу писателей, родным Рубцова. Из Нальчика. Потрясены преждевременной смертью талантливейшего поэта товарища друга Николая Рубцова Всей душой скорбим вместе с вами Юрий Хевгоков Виктор Полянский группа товарищей».

2.«Вологда Союз писателей Из Минска Вместе со всеми глубоко переживаю смерть Николая Рубцова Тихий ему земной поклон Аркадий Савеличев».

3. «Вологда Союз писателей Из Москвы Глубоко скорбим о Коле Рубцове зпт Примите искренне наши соболезнования «Юность» (журнал Л.В) Злотников».

4.»Вологда Союз писателей Из Смоленска Присоединяю голос скорби ко всем русским деревенским поэтам по поводу смерти талантливейшего собрата Николая Рубцова Виктор Смирнов». Виктор Петрович Смирнов был дружен с С.В.Чухиным, Литературный институт закончил в 1970 году. Много лет возглавлял Смоленскую областную организацию СП России. В архиве дочери поэта Чухина Елены сохранилось личное письмо Виктора Смирнова Сергею Чухину. Для нас оно уже стало ценным документом эпохи. Приведём его начало без сокращений. «Серёга, привет! С великой горестью прочитал я в «Лит. России» известие о смерти Коли Рубцова. Мне стало как – то не по себе. У меня был его вологодский адрес – я взял его у Сани Мосинцева. Я хотел послать ему свою книжку, когда она выйдет (Первый сборник стихов Виктора Смирнова «Русское поле» вышел в свет в 1971 году Л.В). И уже мысленно сочинял надпись, где, кстати, предполагались такие слова  «…Коле Рубцову с уважением к его печальному русскому таланту…». На тебе! Умер Коля Рубцов! Я в какой – то вине перед ним. Я ведь всегда чувствовал, что он очень талантливый и, в сущности, хороший человек, но его пьянство, а моё тогдашнее толстовство не позволили мне узнать его поближе. А Игорь Лободин всегда его мне очень хвалил. Ну, понятно – плохой человек такие стихи писать не мог…»

5. «Вологда Союз писателей Из Оренбурга Выражаем глубокое соболезнование в связи с безвременной кончиной большого русского поэта Николая Рубцова Хомутов Бураков Кузнецов Одноралов Даминов».

6. «Вологда Союз писателей Астафьеву Романову Белову Т/х (теплоход) «Боржоми» Он будет скакать по холмам задремавшей осенью тчк крепкое вологодское землячество зпт вологодскую школу тчк Индийский океан Валентин Мерцалов». (Видимо телеграмма передана и принята по радио- связи плохого качества и поэтому дошла до адресатов в таком виде Л.В).

7. «Вологда Ветошкина 97 кв. 10 Романову Александру Александровичу Из Москвы Скорбим вместе с вами безвременной смерти талантливейшего русского поэта земляка Николая Михайловича Рубцова Валерий Дементьев».

8. Записка «Опечален уходом из жизни Коли Рубцова. «Везу с собой» «Сосен шум», давал читать ребятам, его многие знают, а в это время его уже не стало. Соболезную. Алексей (Данилович) Леонов. Царствие ему небесное.

9. Уважаемый Александр Александрович! Разрешите Вам, всем писателям – землякам, вологжанам выразить моё искреннее соболезнование по случаю тяжёлой утраты, скоропостижной смерти поэта Николая Михайловича Рубцова. Лично я благодарен Николаю Михайловичу за его внимание к моей работе над книгой о родной вологодской деревне, его тёплые слова и пожелания. Они навсегда останутся в памяти. С товарищеским приветом М.Гурьев. Гурьев Михаил Васильевич г. Минск – 28, ул.Маяковского 170, кв.38. 23.01.71. (В 1970 году Н.М.Рубцов написал рецензию на рукопись М.В.Гурьева «Обнора, сторона родная» См. Л.Н.Вересов «Рецензии поэта Рубцова на книги и подборки стихов вологодских поэтов» в книге «Страницы жизни и творчества поэта Н.М.Рубцова» Вологда, 2013 стр.256. Рецензия не датирована. Но в письме А.А.Романову от 22.11. 1970 года Гурьев благодарит Рубцова за рецензию. Это пока единственный отклик на рецензию Н.М.Рубцова, найденный в ГАВО, ф.846, оп.1, ед. хр. 106, стр.36 Л.В).    

Траурные некрологи практически никто не изучал по газетам и журналам и времени опубликования. На сегодняшний день ситуация с некрологами на смерть поэта Н.М.Рубцова складывается следующая (отметим, что возможны уточнения приводимых сведений. Некоторые некрологи будут опубликованы в качестве иллюстративного материала).

1.Газета «Красный Север» 20 января 1971 года.

2. Газета «Вологодский комсомолец» 21 января 1971 года.

3. Газета «Литературная Россия» 22 января 1971 года.

4. Газета «Сельская правда» город Грязовец 23 января 1971 года.

5. Газета «Литературная газета» 27января 1971 года.

6. Многотиражная газета вологодского Молочного института «За кадры» посёлок Молочное 28 января 1971 года.

7. Журнал «Север» № 3 за 1971 год.

8. Журнал «Молодая гвардия» № 6 за 1971 год.

9. Таким же, несколько отсроченным некрологом, можно считать публикацию предисловия к поэме Н.М.Рубцова «Разбойник Ляля» Александра Сизова в газете «Новый путь» посёлка Варнавино от 4 декабря 1971 года. (Но в заметке явные несоответствия даты последней, прижизненной публикации поэта и даты его трагической гибели Л.В).

Отметим, что большинство некрологов подписаны «группой товарищей», как тогда было принято. Это выдающиеся поэты и писатели Советского Союза. Первое посмертное посвящение поэту В.В.Коротаева прочитано на могиле и опубликовано в «Вологодском комсомольце». Первая посмертная подборка стихов поэта опубликована С.В.Чухиным в «Сельской правде». На некрологе, напечатанном в этой газете, надо остановиться подробнее. Сергею Чухину удалось почти невозможное – напечатать личный некролог на смерть друга. Долгое время он был неизвестен (см. Л.Н.Вересов «Николай Рубцов и Сергей Чухин: переплетение судеб русских поэтов» в книге «Страницы жизни и творчества поэта Н.М.Рубцова» Вологда, 2013). Но сам факт опубликования в районной, идеологизированной газете личного некролога другу вызывает огромное уважение до сих пор.

Особенно, если подумать, каких титанических усилий потребовал этот поступок от Сергея Чухина. Невозможно не опубликовать и письмо С.В.Чухина Н.А.Старичковой. Не хочется даже ничего комментировать по его поводу, настолько факты, приведённые в письме, говорят сами за себя. Скажем только, что письмо в суд Сергеем Чухиным было написано и сыграло свою роль в защите личности Н.М.Рубцова.

Не менее интересным оказалось для нас выявление некролога памяти поэта написанного Н.А.Старичковой. Это безусловная исследовательская удача, которая показывает отношение Нинель Старичковой к Николаю Рубцову. Хотя подруге поэта было, наверное, легче, ибо формально, она некролог не подписала. Газета «За кадры» была только многотиражной, институтской и редактировала её сама Н.А.Старичкова. Тем не менее это, конечно, поступок - некролог во времена, когда личное прочно скрывалось за общественным. Наверное, Нинель Старичкова не могла не оставить свой знак любви к поэзии Рубцова и к нему самому даже под угрозой какого – то дисциплинарного наказания.

Журналы как смогли и когда смогли откликнулись на уход из жизни их автора. Но, конечно, далеко не все из них сделали это. Вот какой интересный материал «Лето с Рубцовым» Геннадия Володина удалось обнаружить на страницах альманаха «Алтай» № 2 за 1988 год. В двадцатых числах января 1971 года проходил литературный семинар или совещание алтайских литераторов. Геннадий Володин взял у почтальонки свежую прессу и вдруг увидел в «Литературной России» сообщение о смерти Николая Рубцова. «…Протолкавшись междурядьем к Леониду Мерзликину, выпалил: «Коля Рубцов помер…». … Я ткнул пальцем в сообщение. Мерзликин прочитал, лицо его вытянулось, и он поднялся, чтобы сообщить присутствующим скорбную весть… Узнав о сообщении, все встали и почтили память Николая Михайловича минутой молчания. Затем был объявлен перерыв. И во время его уже не было обычных шуток и смеха – все разговаривали вполголоса, словно присутствовали на похоронах. Не знаю, проходили ли в те январские дни собрания или семинары в других областях страны. Знаю одно – Алтайская писательская организация в полном составе и в присутствии литературного актива почтила память поэта через три или четыре дня после его смерти, последовавшей 19 января…».

Только в 2012 году нам удалось обнаружить в ГАВО и опубликовать неизвестные уникальные документы, касающиеся траурных церемоний при похоронах Н.М.Рубцова. Подобного рода документы не сохранились больше ни о каком вологодском поэте или писателе. А.А.Романов, бывший секретарём Вологодской писательской организации, понимая, что память о поэте Рубцове надо сохранить и в таком виде, сдал их в архив (Л.Н.Вересов «Страницы жизни и творчества поэта Н.М.Рубцова» Вологда, 2013 стр. 300. ГАВО, ф.846, оп.1, ед.хр.117, л.2-3).

Необходимо отметить, что в этих документах точно указывается время начала церемонии прощания с Н.М.Рубцовым в доме художников на улице Жданова 37. Если передвижная радиоустановка заказана на 11 часов, то видимо, вскоре началась церемония прощания, когда сменяющие друг друга в карауле друзья поэта несли траурную вахту, отмечается, что в это время постоянно звучала музыка. Автобус заказан на 15.30. А значит это примерное время выноса тела и начала движения в сторону Пошехонского кладбища.    

Нас заинтересовал вопрос, а в каком помещении Дома художников проходило прощание с поэтом? Сомнения и предположения развеяла прекрасная, в том числе и зрительная, память художника Ю.Н.Петрова. Он не держал речь у могилы и на поминках, но запомнил все моменты знакомства и часы прощания с Николаем Рубцовым. Надо заметить, что сейчас эти помещения перестроены, в них мастерские совсем других вологодских  художников. Но в 1971 году дело обстояло именно так, что прощание, гражданская панихида и поминки проходили в одном помещении. Юрий Петров запомнил, что это был зал на третьем этаже как поднимешься по лестнице налево. Помещение использовалось мастерами кисти как актовый и одновременно выставочный зал (сейчас он разгорожен на мастерские художников Л.В), рядом с ним был кабинет Правления Союза художников. А направо, на третьем этаже, были мастерские Д.Т.Тутунджан и В.Н.Корбакова. О.А.Фокина, в телефонном разговоре сказала, что после выноса тела Н.М.Рубцова некоторые женщины остались в Доме художников, не поехали на кладбище, чтобы прибрать помещение, приготовить поминальный стол. Ольга Александровна рассказала также, что с ней была маленькая дочь Инга и когда она в мастерской на третьем этаже заплетала ей косички, то И.А.Пятницкая сделала ей замечание, что не надо было брать её на похороны. Ольга Фокина ответила, что у них с Александром Чурбановым нянек нет, а поскольку они оба здесь, то и дочь с ними. Сохранилась фотография маленькой Инги с мамой, Нинель Старичковой и Василием Беловым в тот день. Аркадий Сухарев довёз О.А.Фокину с дочкой до дома после поминок. Нинель Старичкова в своих воспоминаниях отмечает присутствие на поминках С.В.Чухина, И.Д.Полуянова, последний даже держал речь, не отмеченную Л.М.Патраловым. На фотографиях с кладбища мы легко узнаём Б.А.Чулкова, В.В.Гуру, Э.А.Федосеева, Н.М.Цветкова, И.М.Королёва о которых ничего нет в записях Патралова. Ю.Рыболовов, «тёмный человек» по мнению некоторых исследователей, тоже появляется на фотографиях того дня ни от кого не скрываясь. О том, что на поминках читала небольшой экспромт Н.А.Старичкова мы узнаём только из её книги, как и о присутствии на кладбище Г.Е.Семёновой (Геты второй, как её кто – то метко окрестил).

Число людей пришедших проститься с Н.М.Рубцовым было большим. Кстати, из -за оттепели в тот день многие мужчины провожали поэта в последний путь с непокрытой головой. Позвать всех на поминки в Дом художника было невозможно, как и дать слово всем на них присутствующим.

Все родственники, кроме младшего сводного брата Саши и дочери Лены, они были ещё малы, хоронили Николая и плакали, жалея его короткий творческий и жизненный путь. Алексей, старший сводный брат, по просьбе родственников, отказался от их имени от поминок в большой компании писателей. И у тёти Сони родные помянули Колю Рубцова. А посмертная слава поэта уже ждала их за порогом… Итак, кто же из родных людей поэта был на похоронах? Софья Андриановна Рубцова, сестра отца, Надежда Михайловна Щербинина, её дочь, муж Н.М.Щербининой Леонид, Галина Михайловна Шведова (Рубцова), старшая сестра поэта, Генриетта Михайловна Меньшикова, мама дочери поэта, Алексей Михайлович Рубцов, сводный брат поэта, Геннадий Михайлович Рубцов, средний сводный брат поэта, его жена Татьяна. В повести Виктора Коротаева «Козырная дама» Вологда, 1991 отмечается, что все эти родственники были и на церемонии прощания, на гражданской панихиде, что подтверждается фотографиями.

Отметим, что только Г.М.Меньшикова была на поминках в компании писателей и художников. Знаем мы это не только из воспоминаний, записок Л.М.Патралова, но также и из фотографий. Видимо многие снимали на плёнку похороны поэта, например, О.А. Фокина вспоминает, что её муж Александр Александрович Чурбанов забыл свой фотоаппарат после домашних поминок у В.И.Белова. Но только один полноценный фоторепортаж остаётся, пока, в истории. Его сделал будущий муж Н.А.Старичковой Николай Николаевич Александров. Он наиболее тщательно запечатлел все этапы прощания и похорон поэта. А вот на поминки, как говорила нам Нинель Старичкова его не пригласили.

После «официальных» поминок последовало домашнее дополнение. Так Александр Чурбанов был у В.И.Белова вместе с гостями из Москвы Александром Сизовым и Борисом Шишаевым. По воспоминаниям М.С.Корякиной только Борис Примеров ночевал у Астафьевых. Впрочем, приведём часть её воспоминаний, к которым ещё вернёмся.

 

«…Домой вернулись поздно, и не одни, но ночевать остался только Борис Примеров, приехавший на похороны. Разошлись по разным углам, спали и не спали. В шестом часу утра пришли вологодские писатели, принесли с собой бутылку, с которой приходил к одному из них покойный Николай, и вот налили в нее водки и принесли. Разбудили и Бориса Примерова. Расположились в кухне. Кто пил чай, кто водку, кто сидел просто так, говорили о Коле, утверждали, что талант просто так не дается, непременно с возмездием... Крест тяжкий и смерть трагическую, преждевременную судьба уготовила и Николаю Рубцову. Говорили о том, как жалко его... Борис помешивал ложечкой чай в стакане, слушал и молчал, а потом тоже заговорил:

- Я много думал, и вчера, и нынче ночью... Когда вчера сидел на поминках Коли, в том большом зале и слушал... Все говорили: "Друг... друг... друг" И никто не сказал: "Я не был другом..." И мне все казалось, будто я не на поминках у Коли, а в общежитии Литинститута, где запросто называют другом и запросто предают... Думал о безвременной кончине Коли. Думал о том, что душить, давить - свойственно зверю, животному... Думал и о том: почему, как, когда оторвался человек от животного, возвысился над ним? Причиной тому, наверное, все-таки чувство, построенное на высочайшем из наслаждений - любви, и человек сделал из него святость... И вот душе нужно стало тело, прекрасное, дающее наслаждение и силу, чтоб душа могла на него опираться, жить им... Смотрите, что получается: "Распрямись ты, рожь высокая, тайну свято сохрани..." - Свято! Прекрасно!.. Коле недоставало тела могучего, и прекрасного, на которое могла бы опереться его душа...

После смерти Николая Рубцова мы уже не собирались так, как это бывало при нем, погулять, попеть, поговорить, потому что каждый в душе казнился, что не сделал чего-то главного, чтобы уберечь поэта от гибели!.. Смерть его всех нас разъединила...».

 

О чём только не говорили, обсуждая трагическую гибель Н.М.Рубцова. Не меньшие пересуды вызвали и похороны поэта. Впрочем, и сами писатели дали к этому повод в своих воспоминаниях. Так, в частности, даже вопрос на чьи средства и в чём хоронили поэта Рубцова вызывает разногласия. Факт, что сам поэт на похороны средства не откладывал. Мы просто приведём воспоминания (точки зрения), т. к. не вправе судить об этом не владея точными фактами. К сожалению, О.А.Фокина и Ю.Н.Петров ничего по этому вопросу сказать не смогли, а практически больше спрашивать и не у кого. С.П.Багрова не было в Вологде, художники Е.А.Соколов и В.А.Сергеев тоже были в отъезде.

Начнём с В.В.Коротаева, который правда ничего не проясняет:

 

«На следующий день 19 января рано поутру ко мне позвонили. Вошел работник газеты «Вологодский комсомолец» Женя Некрасов, бледный, с трясущимися губами, с мученическим лицом:

— Ты пока ничего не знаешь?

И я ему, еще боясь поверить, но зная, что это так, почти утвердительно ответил:

— Рубцов...

— Да... сегодня ночью убили.

— ?

Все остальное прошло как в беспамятстве: вместе с друзьями укладывал в гроб, стоял в почетном карауле и не мог отвести взгляда от совершенно прекрасного не обезображенного смертью — с застывшей иронической улыбкой— лица, и рассеянно слушал, как художник Валентин Малыгин, тоже потрясенный этим живым выражением губ, персиковым цветом кожи, все повторял, глядя на такие чуткие всегда приподнятые рубцовские уши:

— Слышит... Все слышит!

Потом несли на руках гроб, говорили последние прощальные слова над могилой, поминали в Доме художников и читали его стихи... И все это без отчетливого понимания, что — безвозвратно, что — навсегда».

 

Вот воспоминания В.П.Астафьева, касающиеся рассматриваемого вопроса:

 

«…Я сейчас не в силах описать подробно многое из того, что знаю о поэте Рубцове, в частности, все следующие после его гибели дни и события. Хоронить поэта Рубцова не в чем было. По пятерке, по десятке собирали писатели, журналисты, художники. Хорошо, что я перед теми страшными днями получил из “Роман–газеты” гонорар. Он пригодился. ...Хоронили Рубцова в крещенские морозы. И все вспоминали очень часто его вещее предсказание: “Я умру в крещенские морозы”. Многие ребята просто плакали, склонив головы над гробом. Народу на кладбище собралось изрядно. Похороны и поминки проходили будто в полусне... Свершилась еще одна трагедия в русской литературе, убыла и объединилась жизнь на Руси, умолкнул, так и не набравший своей высоты, пронзительно русский национальный певец...».

  

Надо сказать, что в литературной форме эти события описаны довольно подробно в повести В.В.Коротаева «Козырная дама» на страницах 132 – 142 и они кажутся правдоподобными.

Прямо противоположные сведения напечатаны в книге М.В.Сурова (т.1, стр.259), каждый имеет право на свою «документальность», если она не выдумана:

 

«…Н.Рубцова похоронили в его старом костюме, который по воспоминаниям следователя В.Меркурьева, у него «буквально выпросили» из числа вещдоков коллеги и соратники Николая Рубцова на том основании, что у писательской организации, дескать, не было денег на покупку нового. И хотя Меркурьев не имел права делать этого, костюм всё же выдал…».

  

Тем, кто хочет документальной правды посоветуем обратиться к интервью со следователем В.И.Меркурьевым, которое напечатано в книге М.В.Сурова «Рубцов. Документы, фотографии, свидетельства» Вологда, 2006, стр.42. Но в нём нет конкретного, подтверждённого факта, что следователь отдал костюм писателям, только, что они просили отдать, может быть в растерянности. Тот же Суров (т.1, стр.287) пишет, что «Николая Рубцова похоронили в белой рубашке и тёмно – сером костюме. Вокруг этого костюма ещё долго будут ходить кривотолки и слухи…».

Повторюсь, что мы пытаемся быть объективными и только, не обсуждая или осуждая авторов. Вот и воспоминания М.С.Корякиной в чём – то, несомненно, интересны деталями, о которых больше никто не вспоминает и которые почти не видны на фотографиях:

 

«Собрались в отделении Союза писателей, собрали деньги, чтобы купить костюм, белье, обувь. Все были заняты хлопотами: кто в морг, кто оформлять документы, кто заказывать гроб, венки, могилу... (кстати, если судить по повести «Козырная дама», то всё сделали только два человека Коротаев и Астафьев, ну, вот такое впечатление. А между тем, О.А.Фокина рассказывала, что, например Александр Чурбанов помогал одевать и положить тело поэта в гроб. Такие вот «личные» у всех подробности в обстановке полной подавленности от произошедшего. Они в какой- то мере объяснимы психологически Л.В).

Гроб с телом поэта установили в Доме художников, в большом зале. Стены увешаны гирляндами из пихтовых веток, увитых и скрепленных красными и черными лентами. На фоне желтых штор, скрывших окна, спускаются черные полотна, а на них строфы из стихов покойного поэта. На одном:

Но люблю тебя в дни непогоды
И желаю тебе навсегда,
Чтоб гудели твои пароходы,
Чтоб свистели твои поезда!

 

А на втором:

 

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

 

Два больших портрета: один - фото, другой взят с выставки - работа художника Валентина Малыгина. И музыка, музыка... Почетный караул меняется через каждые пять минут.

 

В 15 часов 15 минут началась гражданская панихида. Зал переполнен. Проститься с поэтом пришли люди, знакомые и незнакомые, которых он собрал вокруг себя в этот горький час и объединил этим горем. Они все идут, идут, обходят вокруг гроба и отходят в сторону, уступая место другим...

 

На короткое время все замерли в молчаливом прощании, не было слышно ни голосов, ни плача, ни движения.

 

Художники, писатели, друзья стали обращаться к покойному поэту со словами прощания. Виктор Петрович Астафьев сказал:

 

"Друзья мои! Человеческая жизнь у всех начинается одинаково, а кончается по-разному. И есть странная, горькая традиция в кончине многих больших русских поэтов. Все великие певцы уходили из жизни рано и, как правило, не по своей воле..

Здесь сегодня, я думаю, собрались истинные друзья покойного Николая Михайловича Рубцова и разделяют всю боль и горечь утраты.

У Рубцова судьба была трудна и горька. Это отразилось в стихах, полных печали и раздумий о судьбах русского народа. В этих щемящих строках рождалась высокая поэзия. Она будила в нас мысль, заставляла думать...

...В его таланте явилось для нас что-то неожиданное, но большое и важное. Мы навсегда запомним его чистую, пусть и недопетую песню".

 

Бывшая жена поэта, Генриетта Меньшикова, приехала из Тотемского района - ехала на грузовой машине всю ночь, - сидела по-русски красивая, скорбная и одинокая. Она долго-долго смотрела на лицо покойного мужа, не сдержалась, зашлась в рыданиях. После, поняв, что скоро все кончится, что скоро его совсем не будет, остановила в себе плач и уже не сводила с него взгляда.

 

Разобрали венки, подняли гроб и понесли. На кладбище было долгое прощание, короткие, горькие, клятвенные речи. Я все пыталась до конца понять, осознать, что вот ушел из жизни Николай Михайлович Рубцов. Чувство такое, будто не один он ушел из жизни, а много поэтов, прекрасных внешне и духовно, умных и интересных, ярких и содержательных, добрых, мудрых, сложных, наивных, нежных... И мысленно все повторяла: "Прости, дорогой Коля, за то, что мы, живые, так мало думаем и делаем для того, чтобы люди жили долго, жили чистой и достойной жизнью и сами были бы достойны ее, потому что не всегда способны понять, оправдать и научить добру ближнего своего... Прости меня..."

 

А потом было все: и плач, и споры, как уж повелось на Руси, все запоздало казнились, что не уберегли талант, не уберегли друга».

 

Приведём также некоторые выдержки из книги Н.А.Старичковой «Наедине с Рубцовым» СПБ, 2004.

 

«…Нам с Чухиным поручили принести цветы. Помню, купили в горшочках с пышными шапками соцветий тёмно – фиолетового и василькового цвета и большой яркий букет живых цветов.

Когда принесли цветы, гроб с телом Рубцова уже был установлен не в центре комнаты, а ближе к стене, напротив входной двери. Недалеко от изголовья алели звёздочки бальзамина. В народе ещё этот цветок называют огоньком. Тут же большой живописный портрет работы Валентина Малыгина. Рубцов на нём как живой… На кладбище ко мне подошли с зелёной записной книжкой и попросили расписаться. Там был текст, обращённый к Рубцову и подписи, подписи. – Зачем? Спрашиваю. – Надо. Это к нему. От всех близких друзей. Я поставила свою подпись в ряд с другими и шёпотом произнесла: - разве это сохраниться? – Да. Сохранится. Мы её в целлофан… На поминках к словам Ольги Александровны присоединился Иван Дмитриевич Полуянов, который очень сожалел, что не приходилось вести с Рубцовым бесед, где можно было бы подсказать, посоветовать. Может даже предостеречь от необдуманных поступков. К сожалению, осознаём поздно. Я сидела с Серёжей Чухиным, почти в конце этого поминального застолья, расположенного буквой «П». И в этом отдалённом месте царило молчание… В центре стола, где были высокие представители, очень много говорилось тёплых слов о творчестве, расцвете таланта Рубцова. Всё это сливалось, вплеталось в какой – то общий прославляющий гимн. Кому лично принадлежали эти слова, не могу передать, потому что сидела далеко и многих ораторов не знала. И видно, и слышно было хуже, чем напротив с другого крыла, где Фокина, Тутунджан, Полуянов…».

 

С местом на Пошехонском кладбище, которое было новым, необихоженным в то время, с деревянной, временной пирамидкой № 5147 на могиле Н.М.Рубцова вроде ясно. Современный памятник работы В.А.Малыгина был открыт 17 ноября 1973 года. Газета «Вологодский комсомолец» писала 18 ноября 1973 года «Почтить память поэта пришли представители общественных организаций и творческих союзов области, многочисленные почитатели поэзии…».

Памятник имеет уже свою историю, которая не будет рассматриваться в данной работе, и является памятником культуры регионального значения. Впрочем, в списке литературы есть посвящённые этому вопросу материалы.

Позволим себе маленькую вольность, а именно, опубликовать стихотворение памяти Н.М.Рубцова.

Рубцов. После жизни

 

На пирамидке скорбные слова.
"Поэт Рубцов"и даты жизни кроткой.
О, как несправедливая молва
Тебя хулила в бренности короткой.
 
Кого хоронят знала ли страна?
В тот день Крещенья таяли морозы.
Лишь у друзей горюющих сполна
В глазах стояли истинные слёзы.
 
На пирамидке алая звезда.
Звезда Рубцова только восходила.
Но вскоре и надеюсь навсегда
Священным местом стала та могила!

И далее поговорим о первых стихах - посвящениях памяти Н.М.Рубцова, отдавая себе отчёт, что только коснёмся этой темы. В.В.Коротаев читал стихотворение написанное в ночь с 20 на 21 января на могиле и опубликовал его в «Вологодском комсомольце» после некролога. Г.В.Александров откликнулся в те дни следующими строками.

Какая свирепая вьюга,

Какая зловещая ночь.

Нет больше Поэта и Друга,

И горю ничем не помочь.

Ничем не восполнить утраты,

Постигшей тебя и меня,

Но разве он в том виноватый,

Что было в нем столько огня,

Что в жизни, нередко жестокой,

А то непонятно чужой,

Порою такой одинокой

Других согревал он душой.

И нежные песни сыновьи

О Родине пел дорогой

Со всею своею любовью,

Со всею своею тоской!

А.А.Романов в «Вологодском комсомольце», правда, 25 августа 1974 года опубликовал стихотворение «На могиле друга» («Его мы хоронили молодым…»). У С.В.Чухина в ночь после похорон Н.М.Рубцова тоже родилась, но не стихотворение, а дочь Лена. Что тоже глубоко символично в контексте нашего материала, ибо дочь Рубцова тоже зовут Лена.

Весьма интересную заметку опубликовал в «Красном Севере» 03.01.1990 года ответственный секретарь журнала «Литературный Дагестан» Арип Расулов. Деньги за неё и за стихотворение памяти Николая Рубцова он просит перевести в счёт строительства памятника поэту в Вологде. А само стихотворение написано за одну ночь после смерти поэта Рубцова, с которым учился в Литературном институте. Приведём только одно четверостишие

Разом сдвинутых чарок

Чарующий звон,

Славословие северным звёздам

И южным, -

Разве знал я тогда,

Что под спудом времён

Эта память когда - то

Окажется нужной?!

И, конечно, не будем забывать стихотворение Л.М.Патралова 2006 года, которое во многом определило тональность нашей работы.

Хотелось бы, практически заканчивая наше исследование, обратиться к ещё одному письму Б.М.Шишаева, писателя, который в начале 21 века оставил воспоминания о прощании с поэтом Рубцовым, на котором присутствовал и даже, возможно, держал речь. Борис Шишаев не вологжанин, поэтому некоторые неточности в его письмах имеют место. (Например, прощание с поэтом происходило не в Доме политпросвещения, а в Доме художника). Письмо Шишаева известно сейчас в двух экземплярах, написанных не под копирку, а рассказывающих о похоронах немного отлично одно от другого, имеет свою историю. Её по - своему рассказывают оба получателя писем С.А.Першин и С.А.Лагерев. Возможно, подобные письма получили ещё какие – то заинтересованные лица из вологодских писателей или исследователей, но они покоятся в их архивах. А, прецедент с двойным письмом ясно указывает на желание Б.М.Шишаева сделать его публичным документом.

Следующим документом будет письмо Бориса Шишаева Сергею Лагереву.

 

«…Прости, что так долго не мог выполнить твою просьбу - рассказать о похоронах Николая Рубцова. Вспоминать об этом тяжело, потому, наверное, и оттягивал - все никак не мог сесть за письмо. Я бы, наверное, вообще предпочел молчать, не затрагивать эту тему и носить все происшедшее тогда, что называется, при себе, в своем сердце, но слишком уж много кривотолков стало ходить о Николае, слишком «распоясалась» женщина, убившая его. Она весь северо-запад России взбудоражила гнусной клеветой на него, давно уже прошедшего через суд Божий. И, наверное, надо, насколько это в наших силах, расставлять точки над «и».

 

Я тогда учился в Литинституте, а Рубцов только что закончил его, защитив диплом на отлично. Сидели мы, помнится, в общежитии Литинститута, в моей комнате, завсегдатаем которой был в свое время Рубцов, с моим земляком, писателем Николаем Родиным, приехавшим в Москву по издательским делам. И вдруг вошел Борис Примеров, мой однокурсник, прекрасный поэт, и оглушил нас страшной вестью - погиб Коля Рубцов. Что с ним случилось, как погиб он в Вологде, ничего об этом известно не было, ясно было только, что не умер, а именно погиб. «Ты поедешь на похороны?» - спросил меня Примеров. «Наверное, надо уже собираться, - ответил я ему. - Через десять минут буду готов». И поехали мы поздним вечером втроем - Боря Примеров, я и Саша Сизов, поэт, тоже довольно близко друживший с Рубцовым. Ни Бориса Примерова, ни Александра Сизова теперь тоже уже нет в живых - ушли из жизни в тяжкие 90-е годы. Помнится, как громыхал поезд, кренясь на каких-то там поворотах, и вспоминались рубцовские строчки:

 

Поезд мчался с грохотом и воем,

Поезд мчался с лязганьем и свистом…

 

Мы пили водку, взятую с собой в дорогу, и угрюмо молчали. В Вологду приехали ранним утром - еще только начинало светать - и, посоветовавшись, решили направить свои стопы к Виктору Астафьеву. Он жил тогда в Вологде и знал нас всех, поскольку довольно часто, приезжая в Москву, останавливался в родном литинститутском общежитии. - Молодцы, ребята, что приехали, - сказал Виктор Петрович, когда мы вошли в его квартиру. Потом, когда, не чокаясь, выпили по рюмке, Астафьев спросил: Вы знаете, как он погиб? Мы отрицательно покачали головами.

 

- Его задушила женщина, - сказал Виктор Петрович. И рассказал, что знал. Начинающая поэтесса Людмила Дербина, с которой у Рубцова были близкие отношения - настолько близкие, что он собирался на ней жениться, задушила Николая во время возникшей между ними ссоры. Мы были потрясены.

 

А потом в вологодском Доме политического просвещения (?) стояли в почетном карауле у гроба Рубцова. Без содрогания смотреть на него было невозможно. На лице Коли были кровавые полосы, как будто проведенные когтями тигра, и одно ухо едва держалось - было совсем почти оторвано. Я еще подумал тогда: неужели нельзя было в морге хоть как-то упорядочить это все, привести в божеский вид?! И душили меня слезы. И ясно было одно: Коля убит, причем убит зверски. И кто бы что ни говорил, что - бы ни трезвонила теперь убийца, я тогда убедился в этом, и всегда буду говорить только это - Рубцова зверски убили.

 

Хоронили мы его на новом кладбище, и это тоже оказывало какое-то подавляющее действие. Представь себе: чистое поле, в центре его два-три свежих могильных холмика и рядом с ними - в этом чистом поле - опускают в могилу Рубцова. Холодно как-то и жутковато стало на душе, когда застучали о крышку его гроба первые комья земли. До сих пор мурашки бегут по спине, когда вспоминаю об этом…

 

Боря Примеров отправился ночевать к Астафьеву, а мы с Сашей Сизовым - к Василию Белову, он повез нас к себе. Посидели, погоревали, и я собрался уезжать - мне надо было сдавать то ли зачет, то ли экзамен в Литинституте. Глубокой ночью Белов посадил меня на поезд, а утром я уже был в Москве. И никогда не забуду, как встретила меня в этот день Москва - там шел проливной дождь! И снега на улицах не было совсем - это в январе-то, когда должны трещать крещенские морозы… Январь 1971 года… Вот так оно все было, Сережа, и тяжко об этом вспоминать. Наверное, больше никому ничего не скажу - ей Богу, тяжко.

Удач тебе новых в твоем святом деле. Терпения и мужества!

 

Искренне твой - Борис Шишаев». Январь 2006 года.

 

А вот какое письмо пришло чуть раньше С.А.Першину, по почтовому штемпелю 31.01.2005 года. Это уже выдержка из его, пока неопубликованной, работы.

«…С.А. Першин лично был знаком с упомянутым рязанцем, переписывался, накоротке, и вспоминает: «2 октября 2004 года, в Константиново, на Есенинском празднике довелось, по случаю, познакомиться с Борисом Михайловичем Шишаевым, рязанским поэтом. С эстрады выступали, по очереди, стихотворцы рязанской организации Союза писателей. Обычно, я не слушаю таковые декламации, но на сей раз изменил своему правилу и… О, случай! Голос ведущего вещает: «Слово предоставляется Борису Шишаеву». Мелькнула шальная мысль: «Уж не тот ли это Борис Шишаев, с коим наш нижегородец с Ветлуги, в ту пору студент четвёртого курса Литинститута Саша Сизов и Борис Примеров, ездили в Вологду проводить в последний путь Николая Рубцова?» После окончания выступлений поэтов, почти бегом бросился за компанией, с которой он спешно уходил. Догнал, поздоровался и, не представившись, «с ходу» спросил: «Это вы ездили с Александром Сизовым на похороны Н.М. Рубцова?» Он ответил утвердительно. Мы познакомились. Писательское сообщество выражало явное нетерпение и за рукав «тянуло» его за собой (разговор проходил на ходу). Он сообщил свой адрес (г. Сынтул, Касимовский р-н, Рязанской обл.). Я пожелал ему здравия и «отстал» от «кувырк-компании» (так С. Есенин именовал свою свиту собутыльников. – И. Одоевцева. На берегах Сены). Написал подробное письмо с массой вопросов, касаемых поездки на похороны, да по поводу приезда Н. Рубцова на Рязанщину в марте 1968 года. Получил доброжелательный, обстоятельный ответ. Предлагаю вниманию читателей дословный текст рукописного ответа о поездке на похороны Н. Рубцова:

 

«На похороны Рубцова мы ехали втроём – Боря Примеров, Саня Сизов и я. О смерти Коли первым узнал Примеров (Это было в общежитии Литинститута, где мы все учились) и пришёл ко мне, сообщил эту печальную весть, спросил, поеду ли я на похороны. Я сказал, что поеду без всяких - яких. Так вот и отправились втроём – все мы входили в тот круг людей, среди которых Рубцову было хорошо, т.е. были его друзьями. Ни я, ни Саня не знали в Вологде не только адреса кого бы то ни было, но даже адреса писательской организации. А Примеров знал и адрес В.И. Белова и адрес В.П. Астафьева. Поэтому, когда рано утром приехали в Вологду, то Борис решил, что лучше нам сразу же поехать к Астафьеву. Виктор Петрович знал нас всех и встретил с душевным теплом и скорбью. Мы не знали, как погиб Коля, и Астафьев буквально оглоушил нас, сказав, что Рубцова задушила женщина – поэтесса Дербина [В то время Грановская. – С.П.], которую собирался назвать своей женой. Астафьев, увидев наше оцепенение, достал из холодильника бутылку, и, помнится, шарахнули мы прямо по стакану. Ну, а потом были похороны.          

 

Была гражданская панихида – гроб с телом Рубцова стоял в Доме политпросвещения [В Доме художника. – С.П.]. Мы стояли по очереди у гроба в Почётном карауле. На Колю нельзя было смотреть без содрогания сердца – на лице жуткая ссадина, словно оставленная когтями медведя, одно ухо оторвано и едва держится. Я ещё подумал: неужели нельзя было пришить как-нибудь ухо в морге, упорядочить лицо?... Хоронили Колю на новом вологодском кладбище, поскольку на старом уже не было мест. А это новое кладбище представляло собою чистое поле, и в центре его две могилы. Вот рядом с ними в этом чистом поле опустили в могилу и Рубцова. И от этого чистого поля тоже какая-то жуткая оторопь стояла в душе. Это уже теперь рядом с Колей лежит другой мой друг – Серёжа Чухин, и кладбище заселено «под завязку», а тогда было вот так… Кроме нас троих никто больше из Москвы не приехал – ни один из Колиных друзей-москвичей. Может весть о его гибели дошла до них слишком поздно. Был, правда, какой-то невыносимый хмырь из журнала «Молодая гвардия» – он везде лез нахально, чего-то всем доказывал, походя оскорбляя людей. И я вынужден был отвести его в сторону, без промедления заехать ему в морду и сказать, что если ещё хоть раз попадётся на глаза, то пусть пеняет на себя. Вообще осталось впечатление, что нервные какие-то, дёрганые были поминки. По-моему, сейчас мало кто жив из тех, кто был на них.  Боря Примеров ночевал у Астафьева, а мы с Саней ночевали у Белова. Мне утром надо было возвращаться в Литинститут – там ждал экзамен. Так что Примеров и Сизов ещё оставались в Вологде, а меня ранним утром Василий Иванович проводил на вокзал и посадил на поезд. Вот так – если вкратце – всё было…».

 

Конечно, можно найти несоответствия в этих документах, но боль за гибель поэта Рубцова присутствует в обоих писаниях не под копирку, а это главное. Остальное – память, разные даты написания, степень доверия к адресату. Читайте, дорогие друзья и делайте собственные выводы. Упаси вас Бог от прямолинейности и необдуманности в них.

И последнее. Так ли уж неотвратима была гибель поэта именно в крещенские дни 1971 года, имея в виду его «Я умру в крещенские морозы…». Документ от 24 декабря 1970 года за подписью А.А.Романова, тогдашнего руководителя вологодской писательской организации с просьбой о выделении Литфондом путёвок в дома творчества, к которому прилагаются заявления написанные писателями (впервые опубликован в книге «Страницы жизни и творчества поэта Н.М.Рубцова» Вологда, 2013 стр.291), наоборот говорит, что Николай Рубцов собирался жить и работать, набираться творческих сил. Дом творчества писателей им. Яна Райниса в г. Дубулты (Латвия) был одним из лучших на Рижском взморье и заявление в него на март 1971 года Рубцовым уже было написано. В письме художнику К.А.Васильеву от 12 сентября 1970 года поэт писал «…Если Вы согласитесь иллюстрировать сборник, я, возможно, заеду к Вам будущим летом. Вместе продумаем всё оформление…».

Итак, Н.М.Рубцов полон надежд и творческих планов и трагическая гибель в крещенские морозы января 1971 года им явно не планировалась. И ещё, может быть не следовало столь подробно писать о вещах не очень весёлых, ворошить прошлое? Но дело в том, что так или иначе об этом говорят, но не зная объёма всего фактического материала, говорят и пишут с неподобающими ошибками, иногда, просто оскорбляющими память поэта. Пусть будет горькая, но документальная правда, коей мы и старались придерживаться при подготовке данного материала.

---

---

Материал предоставлен автором