Об отношениях известнейшего советского поэта, лауреата Государственной (Сталинской) премии Александра Яшина и поэта, студента Литературного института, Николая Рубцова достаточно хорошо известно из дневников Яшина, писем Рубцова к нему и из воспоминаний друзей. Рубцов был вхож в дом Яшина, глубоко уважал его. А.Я.Яшин спасал студента Рубцова от отчисления из института. Вместе они путешествовали летом – осенью 1967 года в компании вологодских писателей по Волго–Балту. Поэт Рубцов получил рекомендацию от поэта Яшина на вступление в Союз писателей СССР.

«Рекомендация Николаю Рубцову для поступления в члены СП СССР. Поэтическое дарование Николая Рубцова настолько бесспорно и уже так отчетливо выявилось в двух его книгах и в журнальной и газетной периодике, что я не вижу необходимости в подробной характеристике его работы.

Рекомендую принять поэта Николая Рубцова в члены Союза советских писателей.

Александр Яшин 24/II 67 г. Москва».

Из воспоминаний известны несколько прямо–таки афористичных высказываний Яшина о Рубцове. Во время путешествия по Волго–Балту Яшин якобы сказал Рубцову: «А знаешь Коля, ты сильнее меня…», а во время банкета по поводу завершения вечера поэзии в Вологде, когда Яшина попросили подвинуться подальше, он с улыбкой и с хитринкой выдал: «А дальше некуда, там Рубцов». Яшин и привечал Рубцова, и опекал его, и ругал по делу. Он чувствовал в Рубцове глубокий талант, а последний отвечал ему почти сыновней привязанностью. В мемуарной литературе об этом много писалось и это стало устоявшимся фактом [1].  Но, в этой связи, зададимся вопросом, почему поэт Рубцов не поехал в июле 1968 года на похороны поэта Яшина? Никто пока не смог дать ясного ответа на этот вопрос, он как то обходится и в мемуарной литературе. Давайте уточним, вначале, кто точно присутствовал на похоронах А.Я.Яшина. Газета «Авангард» города Никольска 18 июля 1968 года  посвящает целую страницу этому скорбному событию с родины Яшина деревни Блудново. «Торжественно – траурный митинг открывает первый секретарь райкома КПСС М.А.Субботин» - так написано в газете, а ещё там много чего интересного для исследователя. Вот фотография В.И.Белова, выступающего с потерянно – заплаканными глазами и ещё несколько фотографий В.Н. Покровского. Не напрасно приводятся эти фамилии, они и далее будут героями  материала. В газете указывается, что от Вологодской писательской организации выступил А.А.Романов. Сохранилась фотография, возможно того же Владимира Покровского, где с Романовым и Беловым снят Виктор Коротаев. Сергей Чухин, в воспоминаниях, также говорит об участии в этих траурных событиях [2].  Его воспоминания просто необходимо привести полностью. «В 1967 году с группой Вологодских поэтов и писателей я путешествовал по Волго – Балту. Закончилось это путешествие большим литературным вечером в Вологде. В этой поездке я как – то сблизился с Яшиным. Он подарил мне несколько своих книг. После поездки Яшин заболел, я навещал его в больнице. У нас сложились добрые отношения, как у отца с сыном. Виделся я с ним и в 1968 году, в Москве, в Доме литераторов. Во время летних каникул (в Литературном институте Л.В) узнал из телеграммы Александра Романова о его кончине, был в Никольске, в Блудново на похоронах. Я таких ещё многолюдных похорон не видел. Тогда понял, с каким почтением относились к нему земляки. А потом я был на открытии памятника на Бобришном…» В этих воспоминаниях много аналогий с Николаем Рубцовым и, пожалуй, главная из них, что Сергей Чухин,  как и Николай Рубцов написал стихотворение посвящённое светлой памяти Александра Яковлевича Яшина.

Седая мать его жива,

А сын в земле сырой.

Пусты слова и где слова

При горести такой.

Ушёл за крайнюю черту,

Как день, в короткий срок.

Друзьям его невмоготу

А ей – то он сынок…

Возможно кто – то ещё из вологодских литераторов были на похоронах А.Я.Яшина, как и его московские друзья. Вологодский критик Андрей Смолин, задавал вопрос о присутствии Николая Рубцова на похоронах Яшина в июле 1968 года в Блудново поэту Виктору Коротаеву – точно не был, был ответ. А,  между прочим, это во многом  помогло бы в раскрытии психологического портрета Рубцова. Почему он не присутствовал на похоронах своего друга и учителя? Кстати неясным остаётся и ещё один момент, а именно, был ли Н.М.Рубцов на церемонии прощания с А.Я.Яшиным в Москве в Малом зале Центрального дома литераторов?  За неимением других первоисточников придётся обратиться и процитировать воспоминания Людмилы Д.  [3]. В части отношений Яшина и Рубцова они кажутся довольно правдоподобными. Постараемся доказать это после цитирования «Однажды мы идём с Егором Исаевым по Тверскому, навстречу -  Яшин со Златой Константиновной. Было это весной, где - то в марте – апреле 68 го. Он уже сильно болен был. Оказывается, его клали в больницу, есть такая на Каширском шоссе. Они шли к памятнику Пушкину. Мы тоже с ними пошли. Постояли у Пушкина, хотели ещё шампанского выпить, но раздумали. Потом расстались. Знаешь, что я сказал Исаеву? Я сказал: «Яшин приходил к Пушкину проститься!» И точно, Люда! Он приходил проститься с Пушкиным. Потом он лёг в больницу и оттуда уже не вышел. Он знал, что не выйдет. В июле умер. Я видел его мёртвым. А знаешь, как было? Услышали мы эту мрачную весть, я пришёл к Яшиным. Там уже Вася Белов приехал из Вологды; Злата Константиновна печальная сидит, тишина такая, сумрак в квартире. Потом мы поехали в больницу. Приехали, мне надо было позвонить. Я зашёл тут в одно помещение. Открыл дверь, смотрю – на полу лежит мёртвый Яшин, весь голый. Оказывается, я в морг попал. Я тут же повернулся, вышел и пошёл, и совсем ушёл. Не мог я видеть его мёртвым, это было выше моих сил. И на похоронах не был. Ведь как он жить хотел! Жить хотел, чтобы писать, писать! Он говорил: «Хоть бы ещё год жизни! Полгода! Хотя бы месяца два! Месяц!» Сколько вещей незаконченных осталось! А писал он всё лучше и лучше!» В чисто психологическом плане эта запись отвечает практически на все вопросы почему. А вот как о тех же событиях пишет Наталья Яшина, дочь поэта [4].

«Последнее упоминание в дневнике о встрече с Рубцовым 8 апреля 1968 года. Понедельник. Яшин собирал по издательствам справки для оплаты бюллетеня, так как 10 апреля он уже лег в больницу. В «Молодой гвардии», «Советском писателе», около «Известий» он встретился с Рубцовым, который, видимо, тоже устраивал какие-то свои дела в редакциях. Может быть, он из издательств шел за Яшиным, не решаясь его остановить, хотел что-то спросить, стеснялся... Когда Яшин стоял перед памятником Пушкину, прощаясь с ним, он, оглянувшись, увидел Рубцова, который тоже смотрел на Пушкина...

Николай Рубцов, может быть, меньше других бывал у нас — стеснялся, наверно. Он жил у нас в 1966 году в очень горькое для нашей семьи время. Смутно запомнились разговоры с ним, больше представляю облик его, манеру говорить. Все наши думы были о другом: хотелось видеть только одного человека — брата Сашу. Рубцов пришел в дом с состраданием, со словами утешения. Чтобы и его как-то согреть, мама отдала тогда особенно дорогое для нее пальто погибшего сына. Рубцов нуждался в тепле не только душевном, но и физическом —одет был очень легко для января. Николай подарил моей матери огромную фаянсовую белую кружку с толстыми стенками, массивной ручкой, с синей каймой поверху, якорем с одной стороны и надписью — «Морфлот» — с другой. У него не было ни дома, никакого имущества, но кружка эта—по его словам—одна из немногих вещей, с которой он никогда не расставался со времени службы во флоте. Там она и была подарена ему каким-то очень дорогим ему, важным для него человеком. Кружка эта была частью его походного дома. Перед смертью в больнице отец просил принести «Колину кружку», чтобы из нее пить. Кружка была тяжелой, но он хотел пить только из нее, пока по своему состоянию не перешел на поильник. Позже мы рассказали об этом Рубцову, Со временем мы передали кружку в вологодский краеведческий музей, но почему-то на выставке, посвященной 50-летию со дня рождения Рубцова, ее не оказалось. Наверное, пропала».

Давайте документально докажем,  могло ли это  быть, и каким образом происходило.  Более всего хотелось бы ответить на вопрос, где мог быть в это каникулярное, летнее время Николай Рубцов?   Согласно документам из архива Литературного института на 1 июля 1968 года студент заочного отделения Николай Рубцов был в Москве, где только что сдал летнюю сессию за пятый курс. Согласно выписке из приказа по Литературному институту им. А.М.Горького СП СССР от 1 июля 1968 года за №157, параграф 2 «Перевести на старшие курсы условно следующих студентов, имеющих указанную академическую задолженность: на шестой курс:

9. Рубцова Н.М. – редакционное дело

Ректор института В.Пименов».

До этого Рубцов с 5.06.1968 по 28.06.1968 сдал девять зачётов и экзаменов. В том числе по творчеству Маяковского, по творчеству Хемингуэя, по украинской литературе. В замечаниях по контрольной работе о творчестве Сергея Есенина на тему «Поэзия России  и её природа у Сергея Есенина» написано «Работа общего характера, но своеобразна и точна в главном». Было бы неплохо почитать этот итог прослушанного спецкурса в изложении Николая Рубцова, но эта работа пока не найдена. Итак, встреча в мае на Тверской с Яшиным была возможна и  почти доказана. Далее новый интересный поворот в месте пребывания Николая Рубцова на момент болезни и  смерти Александра Яшина. Удалось найти командировочное удостоверение Николая Рубцова, выданное ему в журнале «Молодая гвардия». Поэт, после почти успешной сдачи сессии, решил поехать в Вологду, поработать, и взял для этого творческую командировку от журнала.

Главный редактор А.Никонов выписал её Рубцову в Вологду для сборов материала к очерку на 11 дней с первого июля 1968 года. Таким образом, Рубцов 12 июля должен был быть в Москве и отчитаться о проделанной работе. Возможно, именно из – за смерти А.Я.Яшина и не появилось написанного очерка о Вологодчине, но, и здесь невозможно ошибиться, появилось одно из лучших стихотворений Рубцова «Последний пароход». Что ж, может быть, именно в это время в голове у Рубцова стало ясно вырисовываться его замечательное посвящение Яшину на материале столь недавней поездки поэтов по Волго – Балту.  Рассказанное Николаем Рубцовым и записанное Людмилой Д. откровение поэта вполне могло иметь место, Рубцов просто не смог бы вынести процедуры похорон на Бобришном угоре. Вглядитесь в любительскую фотографию, на которой чёрные от горя А.А.Романов, В.И.Белов и В.В.Коротаев у могилы А.Я.Яшина и многое станет понятно и с состоянием Н.М.Рубцова в эти дни.

Остаются загадкой только места пребывания Н.М.Рубцова в июле – начале августа 1968 года.  Должен заметить, что исследователям творчества Николая Рубцова нередко именно лето в биографии поэта оставляет много вопросов. Так,  например, июль – август 1954 года  вызывает много споров, был или не был Рубцов в Ташкенте. Со всеми этими датами и фактами необходимо разобраться без эмоций, согласно сохранившимся документам и ответственным воспоминаниям о поэте. А возможно, можно считать закономерностью, что и в другие годы середина – конец лета у Рубцова пора странствий, накопления впечатлений, время душевного отдыха на природе. Следующей документально подтвержденной датой этого лета является  9 августа 1968 года, когда из Москвы высылается учётная карточка для вступления в СП СССР для заполнения её Рубцовым. 10 августа Николай Рубцов заполненную карточку высылает обратно в Москву. Значит, в начале августа он был в Вологде и вероятно провёл здесь весь август, ибо 26 августа получает по почте членский билет Союза Писателей. Стихотворение «Последний пароход» впервые было напечатано с посвящением «Памяти А.Яшина» в журнале «Север» №5 за 1969 год и потом уже в его сборнике «Душа хранит». В ГАВО сохранился весьма любопытный документ, а именно письмо Н.М.Рубцову от заведующего отделом поэзии журнала «Север» Э.Тулина. Из него становится ясно, что Рубцов изымает часть предложенных ранее стихов из подборки, чтобы заменить их другими. Очень жаль, что письмо это не датировано. Но с большой долей вероятности Рубцов и предложил журналу своё новое стихотворение «Последний пароход» над которым заканчивал работать [5].

Поэт Рубцов остался верен себе и при публикации этого программного для себя стихотворения уже в сборнике «Душа хранит» одно слово да изменил. Журнал «Север» - «Резвясь, ходили мы по пароходу», «Душа хранит» - «Смеясь, ходили мы по пароходу» (именно так сейчас и печатается повсеместно). Кстати, это стихотворение Николая Рубцова не первое посвящение Александру Яшину. В письме Василию Елесину от 24 октября 1965 года Николай Рубцов пишет: «Одно из них – «Осенние этюды» - посвящается Яшину, т.к. ему понравились те картины, которые есть в этом стихотворении…»

Не знаю, случайно или нет, но именно на улице Яшина в доме №3 на пятом этаже будет и единственная однокомнатная квартира поэта. Яшин вновь был в его жизни и прописке. Но не смог этот факт удержать руку убийцы в ту трагическую ночь…

На очереди же в данном материале лето 1969 года, когда Рубцов с улицы Яшина, где уже проживал, приезжает в Никольск, на Бобришный угор, на место вечного упокоения  А.Я.Яшина. Надо сказать, что сразу после похорон А.Я.Яшина был выработан ряд предложений по увековечению  его памяти. Одним из пунктов их и было создание музея в Никольске. Именно на открытии его и пригласили друзей поэта Яшина – писателей и поэтов из Вологды. Газета «Авангард» в номере от 23 августа 1969 года познакомила читателей с ними. В номере, в статье Р.А. Панова, даются краткие характеристики поэтов А.А. Романова, Н.М. Рубцова, С.В. Чухина и писателя В.П. Астафьева.

Из статьи М.Н.Кошелевой можно узнать,  как в этой компании оказался  журналист А.Сушинов, в то время собственный корреспондент газеты «Красный Север» по Восточным районам области [6]. В этом же номере даны и две фотографии В. Покровского, причём они подписаны вполне понятно и ясно.  «На снимках:  в музее А.Яшина наши гости расписываются в книге отзывов; (слева направо) поэты Сергей Чухин, Александр Романов, Николай Рубцов, прозаик Виктор Астафьев». Потом эти фотографии пойдут гулять по книгам и публикациям, как совершенно правильно заметила Марина Кошелева, с самыми экзотическими подписями, вплоть до того, что Рубцов даёт автограф Романову и Астафьеву. У этой фотографии иногда вырезали Романова и получались, что  Астафьев стоит, Рубцов пишет. Но больше не повезло другой фотографии, вернее,  стоящему слева Чухину, которого безжалостно вырезали. Непонятно  с кем же тогда так азартно спорит Виктор Астафьев, как не с молодым,  задорным Сергеем Чухиным. Правда это были несуразности 20 века, но и сейчас эти обрезанные фотографии иногда тиражируются. Cуществует, правда,  вероятность обнаружения оригинальных кадров фотографий только трёх писателей, но ничтожная. Никто уже не помнит и не знает автора этих мастерских снимков В.Покровского. А между прочим, существует и была опубликована прошедшая незамеченной ещё одна фотография Покровского из архива А.Сушинова. Это было фото иллюстрирующее статью воспоминаний журналиста в газете «Русский Север». Правда и в этом снимке неточность – дата 1970 год, на самом деле конечно 1969 год [7].

Помимо четверых писателей на этом редком фото ещё три человека – А. Куваев, М.Субботин и А.Сушинов. Кто они? Случайно попавшие в кадр люди? Давайте разбираться.  Журналист и прозаик Александр Сушинов конечно имел полное право находиться рядом со своими приятелями – писателями. Существуют несколько фотографий Сушинова с Рубцовым в Вологде, например. Субботин, тот самый секретарь райкома, выступавший первым на траурном митинге во время похорон Александра Яшина. Он имел самое непосредственное отношение к открытию музея поэта Яшина в Никольске. М.А. Субботин помог Злате Константиновне Яшиной доставить  в Никольск, подаренную ей городу мебель и вещи из однокомнатной квартиры Яшина в Москве для создания мемориального музея поэта. Тут должна быть вынесена благодарность сотруднице музея А.Я. Яшина в Никольске Е.П. Шиловскую за ценнейшие консультации автору по некоторым вопросам затронутым в статье. Они помогли свести некоторые нестыковки материала в единое целое. Вот как вспоминали М.А. Субботина совсем недавно: «В музейно-творческом центре «Дом Корбакова» прошел вечер памяти Михаила Андреевича Субботина. Он был крупным культурным деятелем в старом смысле этого слова. М. Субботин родился в 1931 году, был комсомольским и партийным лидером, работал агрономом в совхозе и всю жизнь занимался литературным трудом, живописью, коллекционировал предметы искусства. Он оставил после себя пять книг стихов и прозы, большие очерки в четырех альбомах о творчестве В. Корбакова. Но главное – он был деятельным гражданином» [8].

В Никольске помнят этого человека и  ценят его творческую  натуру. Ещё один человек на фото из «Русского Севера» - Александр Куваев. В 1969 году он являлся директором школы – интерната, где расположился музей. Наверное,  до сих пор Александр Куваев с теплотой вспоминает те встречи с писателями в Никольске. Впрочем, к нему  мы ещё вернёмся с совсем неожиданными выводами в этом материале. Итак, все запечатлённые на фотографии люди имели  непосредственное отношение к открытию музея Александра Яшина в Никольске [9].

Давайте, прежде чем разбираться с Никольскими автографами Рубцова, их количеством и местами, где они даны, представим материал Влады Кустовой, о том какие музеи, здания и территории входят в состав Историко– мемориального музея  А.Я.Яшина.

«Основа литературной экспозиции в здании музея в Никольске – мемориальная комната Александра Яшина. Это обстановка московского кабинета писателя, переданная его вдовой Златой Константиновной в 1969 году. Здесь подлинные документы, фотографии, вещи, принадлежавшие писателю и его семье. Особую ценность представляет личная библиотека Яшина, включающая книги советских писателей с дарственными надписями, произведения самого автора. Яшинские экспозиции пополняются в основном благодаря дочери писателя Наталье Александровне.

Историко-мемориальный музей включает в себя мемориальный комплекс писателя Александра Яшина на Бобришном угоре, который является особо охраняемой природной территорией – комплексным (ландшафтным) государственным заказником областного значения, дом-музей в деревне Блудново, литературно-мемориальные экспозиции в основном здании музея в Никольске. Дом писателя на Бобришном угоре и могила с памятником-надгробием являются объектами культурного наследия регионального значения.

Деревня Блудново – родина Александра Яковлевича Яшина. Здесь он родился и вырос, отсюда ушел в большую жизнь. Сейчас в родительском доме Яшина музей: простая крестьянская обстановка, старинная домашняя утварь – все, как в детские годы поэта. В доме сохранена планировка, мебель, как было при жизни матери писателя Евдокии Григорьевны.

На территории мемориального комплекса на Бобришном угоре дом писателя, построенный блудновскими плотниками в 1962 году по просьбе Яшина. В этом доме он жил каждое лето до поздней осени. Сейчас в нем музейные экспозиции, сохранившие образ жизни писателя – простота, доходящая до аскетизма. Дом-музей всегда открыт для посетителей – такова была воля Александра Яковлевича: «Ни запоров не надо, ни замков, ни ограды, Добрым людям избушка круглый год будет рада». Бобришный угор стал последним земным пристанищем поэта. По завещанию его похоронили здесь, на месте, указанном им самим. После смерти писателя на Бобришном угоре стали проводиться Дни поэзии и литературные встречи. 11 июля в День памяти А. Я. Яшина на его могиле служится панихида».

Добавим от себя, что это современное положение дел с названиями и музеями историко – мемориального комплекса. В далёком 1969 году всё было немного иначе. Летом 1969 года комнату – музей А.Я.Яшина в здании бывшего педтехникума, где учился Яшин открывали торжественно. Вот как об этом пишет Муза Береснева: «На официальном открытии музея 19 августа 1969 года выступили бывший первый секретарь Никольского райкома КПСС Андрей Плотников, председатель Вологодского отделения Союза писателей Александр Романов и директор школы-интерната, а также музея Александр Куваев. Красную ленту у входа в музей перерезали Виктор Астафьев, Николай Рубцов, Сергей Чухин, Александр Сушинов. В книге отзывов они записали: «Друзья и товарищи поэта, нашего дорогого Александра Яковлевича, с уважением и грустью открывают его мемориальную комнату-музей. Мы верим, что память об этом большом русском человеке будет жить всегда в сердцах земляков».

А теперь об автографах писателей и датах. М.Н. Кошелева сфотографировала и привела этот автограф в журнале «Автограф» [10]. Там ясно читается дата 15 августа 1969 года. Таким образом, или писатели расписывались до официального открытия музея или дата открытия нуждается в уточнении. Под словами, которые приведены М.Бересневой, стоят шесть подписей писателей. Пятая подпись А.Сушинова читается точно и логически оправдана, повторюсь, он тоже писал прозу и знал Александра Яшина. Шестую подпись помогла расшифровать научный сотрудник Историко–мемориального музея А.Я.Яшина Екатерина Шиловская. Шестым расписался в книге отзывов посетителей Александр Александрович Куваев, Остаётся выяснить вопрос с этим коллективным автографом о том, кто же писал слова до подписей писателей? Марина Кошелева в своей статье утверждает: «Фотография отразила тот момент, когда в книгу отзывов новорожденного музея торжественно вносится запись номер один. Внести её, от имени вологодской делегации было доверено обладателю самого красивого почерка – Николаю Рубцову». Вроде бы всё и должно так быть, судя по фотографии – Рубцов пишет, Романов и Астафьев стоят, ждут очереди, чтобы расписаться. Но приведём порядок подписей под словами в книге отзывов. А.Романов, В.Астафьев, Н.Рубцов, С.Чухин, А.Сушинов, А.Куваев. А на снимке – Рубцов пишет, Астафьев и Романов стоят. Как–то нелогично всё в расположении подписей и фигур писателей. Видимо, ясность внесла А.А.Романова в книге «Сгорели зори» [11]. «Вот ещё одна нелепая ошибка, вызванная самой искренней радостью М.Н.Кошелевой… Она подробно описывает, как нашла подпись Н.М.Рубцова под отзывом о посещении группой писателей музея А.Я.Яшина в Никольске… И в голову не пришло счастливой М.Н. Кошелевой, что отзыв написан красивым почерком А.Романова, подписан уже им и В.П.Астафьевым, а стоят они, ожидая, когда Н.М.Рубцов поставит подпись (третья в списке). Всё это на фотографии видно».

Жаль,  что ни М. Кошелева, ни А. Романова, исправляя друг друга, так и не довели процесс поисков до конца, в смысле пишут о чём знают, а об остальном даже не упоминают. Думается с этим автографом всё понятно, вопросы по нему сняты. Но почему–то исследователи не упоминают об ещё одном автографе Николая Рубцова той поры. Е.П.Шиловская уточнила, что второй автограф трёх писателей (так он публикуется и доступен сейчас) сделан в домике на Бобришном Угоре. В нём Николай Рубцов, Александр Романов и Виктор Астафьев выражают уже своё персональное отношение к посещению могилы их друга Александра Яшина. Более проникновенными и трогательными кажутся записанные слова В.П.Астафьева, который явно грустит о своей родине.

Автограф трёх выдающихся вологодских писателей датирован 14 августа, так что и первый автограф в Никольске, в комнате–музее Яшина на следующий день 15 августа вполне закономерен [12]. Вполне возможен и вариант отдыха писателей в Никольске до 19 августа, если официально музей открывался именно в этот день и если писатели разрезали ленточку при входе. Тут как вариант следует рассмотреть и приезд Чухина конкретно на открытие комнаты–музея. И выход газеты «Авангард» с материалом об этом событии именно 23 августа 1969 года тогда  вполне оправдан. Такого рода документальные события и тогда и сейчас в газете должны освещаться оперативно и во -  время.  В этой ситуации автора статьи более всего волнует судьба фотоплёнки Владимира Николаевича Покровского. Если она сохранилась, то есть возможность получить профессиональные неизвестные фотографии той поры Рубцова и других замечательных вологодских писателей. Ещё жив Александр Александрович Куваев и хотелось бы почитать его полные воспоминания о тех далёких уже, но славных временах, когда имя писателя звучало громко и достижения вологодской литературы были значимы и весомы. На сегодняшний день мы имеем две документальные записи о посещении вологодскими писателями Никольска в августе 1969 года. Будем говорить два автографа Николая Рубцова и три фотографии В.Покровского, запечатлевшие то событие. Остаётся сильно надеяться, что это не окончательные результаты и не конец исследования, будем верить в новые находки фактов и документов о посещении поэтом Н.М.Рубцовым Никольска в 1969 году.

---

---

Материал предоставлен автором