3 января 2016 года литературная общественность России отметила юбилей замечательного русского поэта Николая Рубцова. Ему исполнилось бы 80 лет. Уже 45 лет его нет с нами. В Крещение 19 января 1971 года в Вологде случилась страшная трагедия, поэт был задушен женщиной, с которой хотел связать свою судьбу.

Во многих городах проходят литературные вечера, посвященные творчеству поэта. Сургут тоже не останется в стороне, ведь уже более 20 лет, традиционно, в нашем городе проходят праздники поэзии Николая Рубцова. Но наряду с праздником опять будут мелькать в СМИ, в основном в желтой прессе, как бы «сенсационные» интервью убийцы поэта Людмилы Дербиной (Грановской), в которых она станет рассказывать о том, что она ни в чем не виновата, что не убивала поэта, что пострадала и была осуждена несправедливо. Что Николай Рубцов, мол, скончался сам, от сердечного приступа. Дама очень действенная, она нашла каких-то докторов, которые будто бы доказали это (доказали по ее словесным воспоминаниям через столько-то лет после убийства?!). А вот что она говорила следователю после своего ареста:

Следователь: «Когда вы душили Рубцова, то отрывали всю руку от его горла или нет?»

Ответ: «Я один раз отрывала руку, а затем снова схватила за горло. Горло у Рубцова было каким-то дряблым. Я давила Рубцова, то ослабляя силу зажима, то усиливая его» (Материал из уголовного дела).

Все документы и страшные фотографии из уголовного дела, которое полностью опубликовал М.В.Суров в уникальных книгах, изданных в 2006 и 2011 годах, женщина считает подделкой и фальсификацией. На поэтических сайтах в интернете она не только печатает свои стихи, надо сказать - небесталанные, но и ведет большую переписку, где также постоянно муссирует тему трагедии, конечно, обыгрывая ее в свою пользу. Писатель В.И.Белов называл Дербину «Дантесом в юбке». О ее гордыне хорошо написал в своей книге «Любовь, исполненная зла…» Станислав Куняев, друживший с Николаем Рубцовым.

Долгое время, занимаясь творчеством Николая Рубцова, исследуя его жизнь, я читал об этой трагедии у многих авторов, так или иначе знающих эту тему. Но мне очень хотелось услышать об этом еще и от тех, кто приезжал на похороны поэта из Москвы в далеком 1971 году. Так я вышел на писателя и поэта Бориса Шишаева. Откуда и от кого я получил его адрес, я не помню. Написав ему в п. Сынтул, что под Рязанью, где жил писатель, рассказав о своем увлечении поэзией Рубцова, получил ответное письмо, в котором Борис Михайлович дал мне свой телефон, при этом отметив, что писать письма он не любит и что лучше общаться по телефону. И до самой смерти писателя в 2010 году мы, можно так сказать, дружили, перезваниваясь друг с другом. Я постоянно просил Бориса Шишаева рассказать мне о тех печальных днях, но он все отговаривался. И, наконец, к 70-летию Рубцова, в январе 2006 года, написал мне письмо, в котором рассказал о поездке на похороны поэта. Представляю этот документ.

«Прости, что так долго не мог выполнить твою просьбу - рассказать о похоронах Николая Рубцова. Вспоминать об этом тяжело, потому, наверное, и оттягивал - все никак не мог сесть за письмо. Я бы, наверное, вообще предпочел молчать, не затрагивать эту тему и носить все происшедшее тогда, что называется, при себе, в своем сердце, но слишком уж много кривотолков стало ходить о Николае, слишком «распоясалась» женщина, убившая его. Она весь северо-запад России взбудоражила гнусной клеветой на него, давно уже прошедшего через суд Божий. И, наверное, надо, насколько это в наших силах, расставлять точки над «и».

Я тогда учился в Литинституте, а Рубцов только что закончил его, защитив диплом на отлично. Сидели мы, помнится, в общежитии Литинститута, в моей комнате, завсегдатаем которой был в свое время Рубцов, с моим земляком, писателем Николаем Родиным, приехавшим в Москву по издательским делам. И вдруг вошел Борис Примеров, мой однокурсник, прекрасный поэт, и оглоушил нас страшной вестью - погиб Коля Рубцов. Что с ним случилось, как погиб он в Вологде, ничего об этом известно не было, ясно было только, что не умер, а именно погиб. «Ты поедешь на похороны?» - спросил меня Примеров. «Наверное, надо уже собираться, - ответил я ему. - Через десять минут буду готов». И поехали мы поздним вечером втроем - Боря Примеров, я и Саша Сизов, поэт, тоже довольно близко друживший с Рубцовым. Ни Бориса Примерова, ни Александра Сизова теперь тоже уже нет в живых - ушли из жизни в тяжкие 90-е годы. Помнится, как громыхал поезд, кренясь на каких-то там поворотах, и вспоминались рубцовские строчки:

Поезд мчался с грохотом и воем,

Поезд мчался с лязганьем и свистом…

Мы пили водку, взятую с собой в дорогу, и угрюмо молчали. В Вологду приехали ранним утром - еще только начинало светать - и, посоветовавшись, решили направить свои стопы к Виктору Астафьеву. Он жил тогда в Вологде и знал нас всех, поскольку довольно часто, приезжая в Москву, останавливался в родном литинститутском общежитии.

- Молодцы, ребята, что приехали, - сказал Виктор Петрович, когда мы вошли в его квартиру. Потом, когда, не чокаясь, выпили по рюмке, Астафьев спросил:

 - Вы знаете, как он погиб?

Мы отрицательно покачали головами.

- Его задушила женщина, - сказал Виктор Петрович. И рассказал, что знал. Начинающая поэтесса Людмила Дербина, с которой у Рубцова были близкие отношения - настолько близкие, что он собирался на ней жениться, задушила Николая во время возникшей между ними ссоры.

Мы были потрясены.

А потом в вологодском Доме политического просвещения стояли в почетном карауле у гроба Рубцова. Без содрогания смотреть на него было невозможно. На лице Коли были кровавые полосы, как будто проведенные когтями тигра, и одно ухо едва держалось - было совсем почти оторвано. Я еще подумал тогда: неужели нельзя было в морге хоть как-то упорядочить это все, привести в божеский вид?! И душили меня слезы. И ясно было одно: Коля убит, причем убит зверски. И кто бы что ни говорил, что бы ни трезвонила теперь убийца, я тогда убедился в этом, и всегда буду говорить только это - Рубцова зверски убили.

Хоронили мы его на новом кладбище, и это тоже оказывало какое-то подавляющее действие. Представь себе: чистое поле, в центре его два-три свежих могильных холмика и рядом с ними - в этом чистом поле - опускают в могилу Рубцова. Холодно как-то и жутковато стало на душе, когда застучали о крышку его гроба первые комья земли. До сих пор мурашки бегут по спине, когда вспоминаю об этом…

(...)

Боря Примеров отправился ночевать к Астафьеву, а мы с Сашей Сизовым - к Василию Белову, он повез нас к себе. Посидели, погоревали, и я собрался уезжать - мне надо было сдавать то ли зачет, то ли экзамен в Литинституте. Глубокой ночью Белов посадил меня на поезд, а утром я уже был в Москве. И никогда не забуду, как встретила меня в этот день Москва - там шел проливной дождь! И снега на улицах не было совсем - это в январе-то, когда должны трещать крещенские морозы… Январь 1971 года…

Вот так оно все было, Сережа, и тяжко об этом вспоминать. Наверное, больше никому ничего не скажу - ей Богу, тяжко.

Удач тебе новых в твоем святом деле. Терпения и мужества!

Искренне твой - Борис Шишаев»

Конечно, на литературных вечерах, особенно юбилейных, вспоминая поэта, надо просто наслаждаться музыкой его стиха. Но наряду с этим я искренне считаю, что надо еще и защищать добрую память о нем от тех кощунников, что любят «потанцевать на костях». И пусть это представленное мною письмо будет еще одним словом Правды очевидца против иезуитской лжи.

---

Источник: Информационно-аналитический интернет портал "ugra-news.ru"