Венок Рубцову
Л. Котюков
(...)
...явление Рубцова есть предвестие конца советской псевдопоэзии.
Стихи Рубцова заставили, именно, заставили многих и многих осознать,
что есть русская поэзия, что над отчим словом не властна никакая
идеология.
Стихи Рубцова - это прорыв в новую Россию, предвестье
истинной России, которая, несмотря на свою тысячелетнюю историю,
только-только начинается и творится на наших глазах в заблуждениях и
страданиям. (...)
Всё-таки, хоть тресни, но первый ряд - это Бунин, Есенин,
Маяковский. И бессмысленно литературоведам в штатском тасовать
фальшивые карты. Но даже эти имена не заслонили Рубцова, ибо он -
прорыв. И самое удивительное, что этот прорыв был осуществлён в
одиночку. (...)
1998 г.
* * *
В горнице светло. И светит снова
Мне звезда ночная вдалеке.
Где-то лодка Коленьки Рубцова
На ночной качается реке...
Никогда я слушать не устану,
Как звезда с звездою говорит.
Как душа плывёт по океану -
Ничему не хочет научить!
Как люблю я слушать тайны ночи!
Никакой в тех тайнах нет беды.
Пусть никто, никто ночами молча
Не несёт мне в горницу воды...
Тишина, прохлада, тусклой медью
Вдруг блеснет у берега река.
Никакой не надо мне победы,
Ни над кем! Дорога далека!
Век Рубцова, вечность Мандельштама!
Светел и печален звёздный дым.
Крепко сплю. Душа моя упрямо
Всё плывёт по далям мировым...
1990 г.
БЛАГОДАРЕН
В этом трудном
трубном мире
Песни нежные слышны...
Благодарен милой Лире
За минуты тишины,
За врачующие строки,
Утоляющие боль,
Из душевных ран
глубоких
Убирающие соль.
Я в минуты потрясений
Обращаю к вам лицо:
И к тебе, поэт Есенин,
И к тебе, поэт Рубцов.
1991 г.
* * *
Листаю жадно
Книги в магазине,
Опять ищу в них
Дорогое имя -
Я "эр" ищу
В начале главных слов.
И там,
Где обнаружу вдруг -
"Россия".
Ищу синоним родины -
"Рубцов".
1991 г.
СЛАВА
Во мне живут два человека,
Напоминая близнецов.
Тот и другой - любимцы века:
Гагарин это и Рубцов.
Я говорю о них обычно
С каким-то внутренним теплом,
Поскольку и встречался лично,
И за одним сидел столом.
Не позабудешь, как ни грустно,
Того, что каждый совершил.
Один рукою звёзд коснулся,
Другой - поэзии вершин.
Откуда грусть - должно быть, ясно,
И никакой тут тайны нет:
Сложили голову напрасно
Тот и другой во цвете лет.
Обоим им дала в наследство
Страна почти с рожденья дней
Войной расстрелянное детство
И причитанья матерей.
А как ещё хватало духу,
Хоть было жутко иногда,
Чтоб пересилить "голодуху"
в послевоенные года?
Стремясь к одной высокой цели,
Но каждый - на своём пути,
Они бы многое успели
Ещё и сделать, и пройти.
Неразличима в них по праву
Судьбы связующая нить.
Вот только славу им, да, славу,
Пришлось не поровну делить.
Она за Юрием носилась
Порой у каждого угла.
А Николая эта милость
Лишь после жизни догнала.
1992 г.
* * *
Волнуют нас снова и снова
Стихи Николая Рубцова.
Сердечная их доброта,
Душевная их теплота.
Как будто лесами, лугами
Ведёт нас сторонкой своей,
И в сумерках светит над нами
Звезда задремавших полей.
Воспитанник детского дома
И североморский матрос, -
Причёску его, как солому,
Арктический ветер унёс.
Мечтал о семье и о сыне,
О счастье простом и - навек.
Какие стихи о России
Сложил!
А какой человек!
За дружбу пошёл бы на плаху,
И воду принял, и огонь.
Последнюю снял бы рубаху: -
Возьми вот, а друга не тронь!
А с виду совсем неказистый
И ростик весьма небольшой,
Но был он до донышка чистый
С пронзительно русской душой.
1994 г.
Творчество Н.
Рубцова я понял не сразу. Только года через два после его гибели. Я
думаю, это оттого, что его духовный, душевный
мир был гораздо богаче, ярче и сильнее, чем мой. С годами мой
жизненный опыт привёл меня к Рубцову - и теперь в современной
русской поэзии нет поэта более для меня дорогого, чем Рубцов. Я
учусь у него, многое перенимаю и верю во всё, что он пишет, даже
если сам я этого не испытал. Он стал для меня школой, одним из
учебников духовного опыта. Теперь я очень страдаю оттого, что не
могу найти музыкального ключа к раскрытию тайн его поэзии в музыке.
Дважды брался - и всё с очень плохим результатом. Мечтаю написать
истинно рубцовскую музыку - надежда на то, что однажды это у меня
получится, помогает мне жить и трудиться, и лучше, старательнее
сочинять и всю остальную музыку.
1986 г.
ПАМЯТИ ПОЭТА
Я горжусь, что избушка отцова,
Год от года в которой светлей,
Принимала однажды Рубцова -
Проповедника русских полей.
Он спросил меня строго и властно:
- Где у вас телефон? Где ларёк?
- Ни того, ни другого напрасно
Не ищи здесь... - я тихо изрёк.
Опустившись на стул, поугрюмев,
Он в окошко глядел на луну...
Я в его опечаленной думе
Видел нищую нашу страну.
В тот момент я, души в нём не чая,
Чтобы чем-нибудь гостю помочь,
Предложил ему крепкого чаю...
И луна просияла всю ночь!
...А теперь я, в Христово Крещенье,
В день прощения наших грехов,
Воспеваю Господне решенье
О бессмертьи рубцовских стихов.
1995 г.
* * *
"Замерзают мои георгины"
Н. Рубцов
Бред стихийного рынка
по градам российской равнины,
Где колючие взгляды -
славянского духа жнивьё.
О Рубцов, как прекрасны,
как свежи твои георгины!
Ты любил их.
За них пил "застойное" пиво своё.
Там полтинник в цене.
Там трояк обернётся - бутылкой.
Про косматые брови хорош
анекдот на троих...
Что ж теперь?
Заблудились меж гласностью
мы и "Бутыркой",
Поделили безбожно страну
на своих и не очень своих.
Все надеждой живём!..
Но мне страшно, что русские кони,
Оборвав постромки,
снова с храпом рванут в никуда!..
Вот и век наш израненный бредит
в предсмертной агонии.
Он умрёт. А
твои георгины? -
Их свет навсегда.
Я ПОМНЮ ДЕНЬ
Я помню день, когда пришёл Рубцов
с простыми и хорошими стихами.
В них было что-то от надежд отцов,
и пахло морем,
хлебом и цветами.
Он эти строки выносил горбом,
они дышали свежестью и новью:
"За всё добро
расплатимся добром,
за всю любовь
расплатимся любовью".
Высокие, прекрасные слова!
У нас они не расходились с делом.
От них чуть-чуть кружилась голова -
так, словно дом построен
и отделан.
А что нам надо?
Тёплый, ладный кров,
где нет ни разгильдяйства
и ни братства.
Мы жили по закону этих слов,
не бедствовало наше государство.
...И вот теперь, когда, уже старик,
в день пенсии не получаю денег,
во мне кипит остервенелый крик:
"Я - кто?!
Я - прихлебатель иль бездельник?!"
Оставлен государством на мели,
я им забыт навеки, может статься...
И тут теперь,
чего уж ни мели,
ни перед чьим судом не оправдаться
...Звучат слова поэта, точно гром.
Мы говорим,
не дрогнув даже бровью:
"За всё добро
расплатимся добром.
За всю любовь
расплатимся любовью".
1995 г.
* * *
Нет, поэт, конечно,
знать не мог,
Что когда-то в Шульме
В зимний вечер
Сельские споют учителя
Про звезду, про то,
Что мир не вечен.
И, к души прислушавшись
указу,
Выберут любимые стихи,
Станут их читать,
рассказывать,
Словно бы замаливать
грехи.
1996 г.