Не пойду.

Но рано утром меняю решение: "Нет, пожалуй, у него и вправду рабочие. А у нас простые дружеские отношения и менять их сейчас не следует. Он прав".

  Прихожу к нему ровно в восемь. Коля уже на ногах, а рабочих нет.

- Где же твои рабочие? - спрашиваю.

- Не знаю... должны быть. Подождем.

Взяла со стола журнал, механически листаю. 

Звонок, Коля открывает дверь. Входят двое мужчин, рабочие-сантехники. Поздоровались. Посмотрели на меня, сидящую на тахте и, ни слова не говоря прошли в ванную.

- Вот видишь. Я тебя не обманул, - глазами сверкнул в мою сторону Коля.

Да, я верю ему, верю всегда. Он однажды сказал мне: "Ох, Неля, ты веришь каждому моему слову, но ведь я могу ошибиться... Да-да, могу." Он не сказал - обмануть, сказал - ошибиться. Рубцов не может обманывать.

Когда рабочие сделали свое дело и ушли, Коля, улыбаясь, обращается ко мне: "А я стихи написал. Послушай!" 

Заяц в лес бежал по лугу, 

Я из лесу шел домой, -

Бедный заяц с перепугу 

Так и сел передо мной!

Так и обмер бестолковый, 

Но, конечно, в тот же миг 

Поскакал в лесок сосновый. 

Слыша мой веселый крик.

И еще, наверно, долго 

С вечной дрожью в тишине 

Думал где-нибудь под елкой 

О себе и обо мне.

Думал, горестно вздыхая. 

Что друзой-то у него 

После дедушки Мазая 

Не осталось никого.

Что мне оставалось сказать?

- Хоть на такое стихотворение тебя вдохновила, и то ладно. Зайца из меня сделал...

Качаю головой, стараюсь улыбаться (почти сквозь слезы). А Коля такой весь откровенно улыбчивый.

Казалось, что этот выходной день (такая редкость из-за моей занятости) мы проведем вместе. Но Коля вдруг принимает озабоченный вид: "Мне надо сейчас к Белову".

Идем улицей. Он, как всегда, все видит: на земле и под землей. Увидел на проталинке ножницы. Совсем хорошие, светлые, а не заржавленные. Потянулся рукой, потом отдернул ее, поморщился: "А вдруг они заразные?"

Вышли из закоулка. Остановился. И, как будто, спрашивая разрешения, говорит: "Ну, я пойду..."

- Иди, раз обещал.

Про себя думаю: "Не приду я к тебе больше, не приду".

Весна брала свои права. Все ярче светило солнце. Приближался День 8 Марта. Но я уже решила не напоминать Коле о своем существовании. Нет мне и телефонных звонков ни из Союза, ни от Коли.

Вот и женский праздник. Для меня это обычный выходной день среди родных. И никаких знакомых и поздравлений.

Каково же было мое удивление, когда (уже в конце дня) в почтовом ящике увидела цветную открытку - "Георгин".

На открытке типографским способом напечатано - Поздравляю! А текст, кроме адреса, такой:

- Старичковым. Анастасии Александровне, Неле, Жанне от Рубцова.

И все.

Конечно, на душе потеплело немножко. Но и только. Где и в какой компании Коля, мне неведомо.

Пришел он на второй день праздника в обеденное время. Мы сидели за столом. К нам присоединился знакомый моей двоюродной сестры Светланы. Интересный молодой человек, военнослужащий из Кипелова. Плохо помню его имя. Кажется, Володя. Сам родом из Москвы.

Коля не вошел, а влетел в комнату, и первым долгом обратил внимание на юношу.

- А это кто? - спросил строго, требовательно, как хозяин квартиры. Знаю, что "чужих" Коля не выносит (помним, какой скандал учинил, когда сам же привел Колю Александрова).

- Это брат, - говорю.

- Правда, брат? - обращается он к военному.

Тому ничего не оставалось, как подтвердить мои слова.

Тогда Коля повеселел: "Эх, сейчас бы баян! Я бы сыграл "Вальс цветов"!"

К счастью его желание исполнилось: баян нашелся у соседей из четвертой квартиры, у художника В. М. Кошкина.

Коля играл воодушевленно, слегка наклонив на бок голову, прислушиваясь к звучанию. Мы замерли. Такого еще не слышали!  ("Ну и Рубцов, - восторгаюсь про себя я, - ну и талантище!")

После "Вальса цветов" Коля запел какой-то мне незнакомый романс (возможно - экспромт), подыгрывая на баяне. Там речь шла о какой-то невинной девице, которая вышла замуж за легкомысленного юношу, бросившего ее сразу же после свадьбы. Мне врезались в память слова:

Белое платье зря я надела,

Мне так обидно, стыдно...

Что же мне делать?

- Не мне ли он готовит такую судьбу? Усмотрел, видимо, что-то в моем порыве и теперь начинает отступать. Ну, конечно. Он же встречается с Гетой. Наверное, собирается привезти семью.

Словно в ответ на мое размышление, он отставил баян в сторону и посмотрел на меня:

- Пойдем сейчас ко мне. Мне нужно поговорить с тобой.

- А что, здесь уже нельзя?

- Здесь не то!

Оделась, пошла (хотя только что решила не появляться в его доме), видимо, его слова действуют, как гипноз.

Всю дорогу он казался очень взвинченным, недовольным (Собой? Мной?), повторял: "Какой я дурак! Какой я дурак!"

Потом сердито посмотрел на меня: "И ты тоже дура!" 

(Осмысливаю: "Опять дурак! Дурак, что не оставил? Дура, что не послушалась, - ушла?")

Последующий разговор подтвердил мою догадку: он не хочет жениться. Ему не нужна семья, нужно лишь то, что давало бы возможность "запеть". Он вошел в комнату, как всегда, первым, резко повернулся ко мне и выпалил:

- Я хочу, чтобы ты... Я хочу, чтобы у меня был сын. Но без меня...

- Как это без тебя? - со святой наивностью спрашиваю я.

- Ты будешь приходить ко мне...

Он немного замешкался и дальше с ударением произнес: "Иногда!"

- Я хочу, чтобы ты его воспитала!

Коля несколько раз ударял кулаком по воздуху, словно вколачивал в стол гвозди.

- А куда денешься ты? Детей воспитывают вместе... — пролепетала я.

- Нет, - резко говорит он, - только ты и одна. Я даже хотел бы, чтобы и Лену ты воспитала. Но она ведь ее не отдаст...

Этот разговор с желанием иметь сына, но без него воспитывать я поняла, как стремление сохранить свободу. Но, возможно, он видел и дальше, знал, что долго ему не жить. Но меня обидел и оттолкнул вариант "супружеских" отношений, когда явное надо делать тайным.

Расстались, как и прежде: одновременно и родными, и далекими.

На следующий день после этого разговора, когда я возвращалась с работы и по привычке повернула голову и взглянула на окошко, там, как по волшебству, вспыхнул свет.

Коля пришел! А не заглянуть ли мне к нему? Время есть. Настроение нормальное. Решила: зайду.

Позвонила два звонка, как условились.

- Один звонок. - он сказал, - для Белова, ты будешь звонить два, а остальные, как хотят...

Коля очень быстро открыл дверь.

- Очень хорошо, что ты пришла. Я утку купил. Сварим? Говорю: "Конечно, сварим. Интересная птица. Лапы, как у лягушки". Он смеется: "Да-да, правда. Ой, я сигареты забыл купить!" Походил по комнате, поискал в разных закутках. Нашел две папиросы "Беломора" и положил на табурет возле тахты, где присела я.

Неожиданный звонок в дверь. Два звонка. Смотрю на Колю вопросительно: "Кто это? Вторая я? Жданный или случайный звонок?" Коля торопливо открывает дверь: "Входи, входи." Входит женщина низенького роста, круглолицая, в темном простеньком пальто, такая же темная шапочка.

Женщина бодро проходит в комнату, улыбается (словно сто лет тут жила!). 

Встаю ей навстречу. Сзади за ней идет Коля. Поднимаю на него глаза. Он понимает мой взгляд и отвечает:

- Нет, это не она... Хотя это тоже Гета.

Моему удивлению нет предела: "Так вот почему он со мной так... Он же не один! Она заменяет ему жену. Это тоже Гета. Одно имя..."

Нахожусь в смятении.

Женщина с видом превосходства садится на тахту рядом со мной. Берет с табуретки папиросу и закуривает.

- Вот тебе и хватит на вечер! Как это она так - свободно, без разрешения... 

Коля видит все. Но ни слова не произносит. Вздыхает. Выходит на кухню и несет бутылку с водкой и два стакана. Разлил водку, получилось по полстакана.

- А ей?

Гостья ведет себя хозяйкой, словно не она, а я нежданно-негаданно заявилась в их домашний уют.

- Она не пьет! - отвечает Коля.

После выпивки у собутыльников началось хождение по комнате, как у птиц, выполняющих брачный танец.

Вот она решила включить настольную лампу. Взялась за штепсель. Он подлетел сбоку и начал гладить обнаженную до локтя руку.

Женщина хихикнула.

Вспыхнул голубовато-зеленый свет. В комнате стало уютнее.

---