Валентин Каркавцев. Он жизнь прожил, как песню спел. -

газета "Комсомольская правда", 3 апреля 1997.

С Валентином Каркавцевым, работавшим в восьмидестых и девяностые годы в "Новодвинском рабочем", "Правде Севера", "Северном комсомольце" у меня сложились дружеские отношения. Потом его, талантливого журналиста, перетащила в Москву "Комсомольская правда", в которой и сотрудничал он довольно успешно.

Каркавцев был без ума от творчества Николая Рубцова, о котором собирался написать книгу (монографию). А поскольку мое детдомовское детство отрочество и первые годы юности прошли на Вологодчине, в Тотемском районе, там, где скитался и будущий поэт, Каркавцев дотошно расспрашивал меня о тех местах, о встречах с Рубцовым. Книгу о Николае Михайловиче закончить ему не довелось: в одной из командировок по заданию "Комсомолки" он трагически погиб.

Третьего апреля 1997 года "Комсомольская правда" опубликовала отрывок из незавершенной им книги. В нем Рубцов был, пожалуй что, впервые на всю страну назван великим и светлым поэтом. Так как Валентин упомянул в публикации и меня, то я приведу из нее небольшую выдержку:

"В начале шестидесятых годов Рубцов написал знаменитого "Доброго Филю". Недавно услышал от его тотемского земляка Владимира Упадышева, что реальным прототипом Фили был старик Кононов - жил он в одиночестве на кордоне, который прежде служил ямщикам постоялым двором. Эти места издавна связаны с небылицами о леших и кикиморах, и детдомовские мальцы, бегая на рыбалку, частенько натыкались на молчаливого деда и давали от него стрекача. Впрочем, ничего худого Кононов им не делал.

И вот представьте: этот древний Филя, который из политики только и помнит, что отец его воевал против белых, а потом был раскулачен красными, сидит на участке, развернув избирательную "портянку", и ломает голову над всеми этими КРО, НДР, ЛДПР. Из предвыборных "фруктов" ему только одно "Яблоко" ведомо..."

Филю того я лицезрел не раз, и меня буквально поразила образная емкость, точность и гениальная простота стихотворения, написанного о нем Рубцовым. Кононова как сейчас вижу. Идем, бывало, мы, детдомовцы, не без опаски, мимо его дряхлого дома, а он стоит по грудь в высокой траве и молчит, а неподалеку, в долине пасется его скотина - три козы. Про старика Кононова в детстве я, однако, наслушался от сельчан немало противоречивых былей и небылиц. Правдивым же о нем повествованием можно наверняка считать только стихотворение Николая Михайловича. Приведу его полностью.

Добрый Филя

Я запомнил, как диво, 

Тот лесной хуторок, 

Задремавший счастливо 

Меж звериных дорог...

Там, в избе деревянной,
   без претензий и льгот,
так, без газа, без ванной
   добрый Филя живёт.

Филя любит скотину,
   ест любую еду.
Филя ходит в долину,
   Филя дует в дуду!

Мир такой справедливый,
   даже нечего крыть...
— Филя, что молчаливый?
   — А о чём говорить?..

Не все, конечно, произведения Рубцова озарены его гением. Большинство пронизаны святой любовью к родному Северу, России, людям, добром, удалью, веселью, и светлой печалью. Все, о чем он писал, видится зримо и осязаемо. Нередко я мысленно перечитываю стихотворение "Тот город зеленый..." Как много волнующих воспоминаний будит оно в моей душе!

Тот город зеленый и тихий 

Отрадно заброшен и глух. 

Достойно, без лишней шумихи, 

Поет, как в деревне, петух 

На площади главной...

В стихотворении не сказано, о каком именно городе идет речь. Но тот, кто в нем бывал, сразу скажет: это Тотьма. Главная ее площадь обширна. Пение петухов на ней и сегодня, как и встарь, слышится со всех сторон:

....... повозка 

Порой громыхнет через мост, 

А там, где овраг и березки, 

Толпится народ у киоска 

И тянет из ковшиков морс.

Мост тот деревянный был некогда построен через небольшую лягу на пути от речной пристани к центру города. Все здесь так и поныне, однако березки у оврага выросли, народ теперь тянет у киоска уже не морс, а пиво и вино:

Взгляну я во дворик зеленый - 

И сразу порадуют взор 

Земные друг другу поклоны 

Людей, выходящих во двор.

Место зеленого дворика узнаваемо. Оно у дома крестьянина, в котором в разные годы Николай останавливался частенько.

Сорву я цветок маттиолы 

И вдруг заволнуюсь всерьез.

Цветы во дворе того уездного пристанища приезжих полыхали всеми цветами радуги с ранней весны до поздней осени...

Как мы все, россияне, жалеем, что Николай Рубцов мало пожил, что он трагически погиб в расцвете таланта в ночь с 18 на 19 января, на Крещенье, в возрасте 35 лет.

Герой одного шукшинского рассказа тоже печалился о том, как мало пожил на белом свете один великий поэт. Собеседник ему ответил: "Не много и не мало. Ровно с песню. Спел и ушел".

---

Источник: Зеркало (Вологда) - 31.10.2001