Стихотворения, не включавшиеся при жизни поэта в сборники
Шуточные стихи и стихи для детей, продолжение
ЭКСПРОМТ
на первых порах,
А после помчимся на полных парах!
ЕСЛИ ЧТО НЕ ТАК...
Поэт вокруг своей оси
Всегда вращался, как планета, —
Ведь каждый миг душа поэта
Полна движения и сил!
...Дышу натружено, как помпа,
Дышу, осиливая грусть.
Лежу противный, будто бомба,
Не подходите — я взорвусь!
Но встану окна распахнуть —
И ветра свежесть ледяная
Звенит, волненьем наполняя
Мою прокуренную грудь.
Друзья, ко мне на этот раз!
За пару дружеских словечек
Велю зарезать двух овечек,
Вина достану — все для вас!
Для вас прочту, имея такт,
Свой стих — любимый и ударный,
Хотите — каркайте: «Бездарно!»
Простите только, что не так...
* * *
Когда ж обижены за жизнь,
они кричат, руками машут,
как будто только родились!
Чего хотят они,
созданья,
с клеймом в начале и в
конце?
...Ты научись на их страданья
смотреть с улыбкой на лице.
Ты, как дурак, не прыгай в
пламя
спасать младенцев и уют,
и если надо будет знамя —
возьми,
какое подадут.
В конце концов железным матом
прокляв сожителей своих,
ты нищим будь или
богатым,
но независимым от них!
И если ты сумеешь это,
я первым буду в этот раз
за то, чтоб кончили
кастетом
тебя, глупейшего из нас!
...И все равно в динамик
хлипкий —
попробуй их останови! —
кричат отчаянные скрипки
о жажде счастья и любви!
* * *
Встретил нас Налдеев, встретил нас Шувалов,
Собралась веселая семья:
Вадик Куропаткин, Миша Шаповалов,
Роза Хуснутдинова и я!
Вадик Куропаткин стать марксистом хочет —
Маркса поднимает он на щит.
Миша Шаповалов весело хохочет!
Роза Хуснутдинова молчит...
* * *
Я — Рубцов.
Давай дружить
В конце концов!
ЭКСПРОМТ
в гробу мерцаю,
но должен я сказать
в конце концов:
я — Николай Михайлович
Рубцов —
возможность трезвой жизни
отрицаю...
ЭКСПРОМТ
Последняя разорвана гармонь!
Последняя красавица Тамара
Зарезана и брошена в огонь!..
ЭКСПРОМТ
Льву Чудинову
вызвал Лёва.
А на Вое
нету клёва.
ВЕСЕЛЫЕ СТИХИ
Ст. Куняеву
Если жизнь начать сначала,
Все равно напьюсь бухой
И отправлюсь от причала
Вологодчины лихой.
Знайте наших разгильдяев!
Ваших, так сказать, коллег!
— Где, — спрошу я, — человек
По фамилии Куняев?
И тотчас ответят хором:
— Он в Москве! Туда катись!
И внушат, пугая взором:
— Там нельзя греметь запором
И шуметь по коридорам:
Он описывает жизнь!
И еще меня с укором
Оглядит: — Опасный вид!
Мол, начнёт греметь запором
Да шуметь по коридорам,
То-то будет срам и стыд!
Гнев во мне заговорит!
И, нагнувшись над забором,
Сам покрою их позором,
Перед тем спросив с задором:
— Кто тут матом не покрыт? —
Кроя наших краснобаев,
Всю их веру и родню,
— Нужен мне, — скажу, — Куняев,
Вас не нужно — не ценю!
Он меня приветит взглядом
И с вопросом на лице
В цэдээловском дворце
Помолчим... с буфетом рядом!
ИЗБУШКА
Занесенная снегом избушка
Все-то знает, о чем ни спроси!
Все расскажет она, как подружка,
О судьбе поседевшей Руси.
* * *
Веселей пошло житье.
Сядет Ленка на коленку
И посмотрит на нее.
* * *
Так много шума.
А хочется речи
Простой, человечьей.
* * *
На всем поставил крест.
Глаза, как два прожектора,
Обшаривают лес.
* * *
Сколько будет рассказов для друга,
Сколько будет солений, варений,
Сколько будет стихотворений!
* * *
Над Липиным Бором — светло.
Как всяких забот отрицанье,
Седое, почило село.
Я еду, я еду по свету,
Я знаю, что будет потом:
Россия! Куда ни приеду,
Ты всюду отчизна и дом.
НИКОЛАЮ ПОПОВУ
(Из Омара Хайяма)
Хорошо, когда друзей — не счесть.
Ты поднес мне радостную весть.
Ты всегда считался быстроногим —
В гастрономе четвертинки есть.
САШЕ
Я пойду однажды к Толе
И так скажу я: — Анатолий!
Ты — Передреев, я — Рубцов,
Давай дружить в конце концов.
Потом к Вампилову направлю
Свой поэтический набег.
Его люблю, его я славлю
И... отправляюсь на ночлег.