На зыбком краешке судьбы
Виктор ЧУДИН
Видения на холме. Музыкально-поэтический спектакль на стихи Н. Рубцова. -
Русский духовный театр "Глас".
Как бы жестоко и даже кощунственно это ни звучало, служители муз всегда уходят вовремя, поскольку и жизнь, и талант им отмериваются не на базаре. Безупречный Весовщик четко дозирует сей драгоценный груз, отпуская его очередной жертве искусства. При этом он бросает на смежную чашу весов чугунные гири испытаний и мытарств, коими расплачиваются "избранники небес" по жесткому земному курсу.
Судьба поэта зачастую способна вызвать сочувственную сентиментальную слезу у постороннего человечка, восхищенно перелистывающего страницы стихотворного сборника и находящегося во власти мифов и легенд об их авторе. У людей же, близких к нему, в душе порой возникают совершенно иные чувства - от деликатно скрываемого раздражения до откровенной ненависти, поскольку им в первую очередь приходится расплачиваться за его "одиночество и сумасшедшую жизнь". Вопиющая непрактичность и неспособность ладить с реалиями бытия, сумасбродные выходки, плен вредных привычек, постоянное балансирование на грани безумия и смерти делают его невыносимым для окружающих. И ему это ведомо, он это принимает как неизбежную земную кару за небесную дерзость, но тем не менее самоуничижительно просит: "... меня любите за то, что я умру!". Давайте их любить хотя бы за это. Несмотря на то, что многие из них даже умереть по-людски так и не сподобились.
Разновеликие, они добредали до своей "Черной речки", до которой строкой подать, чтобы сигануть с ее берега в бессмертие или забвение, Постояли на этом зыбком краешке и многие наши современники. В их числе Николай Михайлович Рубцов.
Стержень веры
Собственно, все эти размышления родились под впечатлением от спектакля Алексея Аверьянова "Видения на холме", посвященного памяти этого замечательного поэта. "Поэтический спектакль на прозу жизни" - таков его подзаголовок. Удивительно чистые и совершенные стихи Николая Рубцова в контрасте с обывательски интригующим финалом нескладной жизни поэта (задушен своей возлюбленной, шарфом, в пьяном угаре) стали драматическим фоном, на котором автор пьесы рассуждает о нравственных ценностях бытия, заглядывает в сокровенные уголки русской души, тревожится о судьбе родного отечества.
Шел спектакль на сцене Русского духовного театра "Глас", что обосновался в старом двухэтажном особнячке, в Москве, на Малой Ордынской улице. Увы, даже столичным театралам этот театр мало знаком, хотя и существует уже несколько лет, упрямо пытаясь приобщить россиян к истокам их духовной культуры. Судя по всему, сей "Глас" все же не зря "вопиет" в образовавшейся ныне нравственной пустыне: у театра появились свои постоянные преданные зрители. Но, честно говоря, я вряд ли попал бы сюда (для заезжего провинциала в Москве есть "магниты" притягательнее), если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что автор пьесы, режиссер-постановщик и исполнитель главной роли в спектакле - один и тот же живо интересовавший меня человек, имя которого в шестидесятые годы было широко известно в стране. Нет-нет, Аверьянов - это псевдоним, фамилия его матери. А сам Алексей по батюшке Локтев. Ну что, вспомнили? Да, тот самый: фэзэушник Гена из кинофильма "Прощайте, голуби!". Он же - сибиряк Володя Ермаков в фильме "Я шагаю по Москве". Он же - Володя Иванов, один из сынов многодетного папаши, которого сыграл Анатолий Папанов, в картине "Наш дом". Он же - молодой Горький, то бишь Пешков, в фильме "По Руси"... И еще в десятках очень популярных тогда кинокартин - он же!
Слава Богу, и сегодня заслуженный артист России, лауреат Государственной премии СССР Алексей Локтев живет в добром здравии и при любимом деле. К былой киношной славе своей относится не то что бы равнодушно, но спокойно. Вообще же чрезмерных творческих амбиций никогда не испытывал. Считает любой талант даром небесным, а потому не видит в нем заслуги его носителя.
"В творчестве у меня все шло и идет как-то само собой. Без суеты и особых натяжек. Конечно, бывает всякое, но срывы в искусстве, как, впрочем, и удачи, воспринимаю, скажу так, несколько отстраненно. Это дело как бы не мое, а Господа нашего. Зато в собственной жизни хозяйничал полновластно. До определенного момента...".
Поэтому о своем творческом пути Алексей Васильевич поведал коротко. В двенадцатилетнем возрасте его привели родители во Дворец культуры "ЗИЛа". Самодеятельным театральным кружком тогда руководил профессиональный режиссер. Не случайно оттуда вышли Василий Лановой, Владимир Земляникин, Валерий Носик и другие известные актеры. В положенный срок поступил в ГИТИС. На первом же курсе предложили сняться в кино ("Прощайте, голуби!"). После выхода фильма сразу зачислили в труппу Московского театра драмы имени Пушкина, где проработал десять лет. Затем были Малый театр и Ленинградский - опять же имени Пушкина.
Куда охотнее и эмоциональнее говорил мой собеседник о нынешней своей не столь броской, как прежде, но вполне насыщенной и даже в чем-то более осмысленной жизни.Она и впрямь круто изменилась восемнадцать лет тому назад. Было это в гостиничном номере, во время гастролей "Александринки" в городе Воронеже. Увы, обычное тогда для Локтева похмельное утро. На столе привычный натюрморт: пустые бутылки, остатки "одноклеточной" снеди. Рука непроизвольно потянулась к граненому стакану, как вдруг раздалось короткое и решительное: "Все!". В комнате, кроме Алексея, никого не было. Он до сих пор уверен, что не ему принадлежал этот голос. А кому? Все это казалось похожим на чудо. С того момента губительное пристрастие к спиртному как рукой сняло. Началась совершенно иная жизнь - с умыслом и Богом.
"Вообще все наши несчастья от того, что мы забыли Господа нашего. Без Него, сладчайшего, у нас внутри зияет пустота, как будто кто-то вынул оттуда стержень веры. А без этой опоры человека легко согнуть, сломать, оскотинить".
Алексей Локтев не производит впечатления фанатично верующего человека. Но в нем чувствуется редкое по нашим суетным временам душевное равновесие, ничего общего не имеющее с равнодушием. Александр Пушкин считал такое внутреннее состояние человека наиболее благоприятным для творческой работы. Алексей Васильевич - не лишнее тому подтверждение.
Возвратившись в переломном 1991 году из Ленинграда в Москву, Локтев не стал причаливать к какому-либо театральному берегу, а пустился в свободное творческое плавание. К тому времени он окончил режиссерские курсы, а также всерьез занялся сочинительством. Сочетание - драматург, режиссер и актер в одном лице - вполне соответствовало выбранному им образу существования в новоявленных условиях жизни.
Сегодня можно говорить о рождении своеобразного театра Локтева. Правда, начинается он не по Станиславскому: "вешалки", как, впрочем, и помещения, где она могла бы находиться, у него нет. Но есть сложившийся репертуар, состоящий из спектаклей, созданных Алексеем Васильевичем по произведениям Федора Достоевского, Василия Шукшина, Николая Рубцова и Игоря Талькова. Идут они в основном на сценах Московского театра имени Пушкина и Русского духовного театра "Глас". Однако Локтев довольно много гастролирует по стране. Причем выступает не обязательно на стационарной площадке, поскольку некоторые его спектакли имеют концертные версии.
В июне он планирует показать "Видения на холме" в Кимрах, где, кстати, еще в 1991 году поставил спектакль о Пушкине в местном драмтеатре. Так что кимряки смогут не только "вспомнить" любимого актера, но и открыть для себя нового Алексея Локтева - драматурга и режиссера.