Как литературовед, критик, профессор Литинститута Валерий Дементьев писал о поэтах, писателях, о современном ему литературном процессе. А вот о древних местах Вологодчины, так или иначе связанных с местом его рождения, он писал свои книги как поэт. Так ведь он и был им. Впервые Валерий Дементьев опубликовался как поэт в 1947 году в газете "Красный Север". В 1952 году в Вологодском книжном издательстве вышла его первая книга стихов "Мои односельчане". Но тяга к анализу и осмыслению современного литературного процесса, интерес к крупным поэтическим явлениям вытесняли в его раннем творчестве собственно поэтические занятия. Наверное, необходимо привести биографические данные о В.В. Дементьеве, но стараться будем говорить и писать о его литературных связях с вологодской литературой в первую очередь.

Валерий Васильевич Дементьев (11 августа 1925 — 22 ноября 2000) — советский литературовед, писатель и литературный критик. Родился в деревне Каргачево (ныне Вологодский район Вологодской области). В 1944 году окончил Московское военно-инженерное училище, с июня 1944 — командир разведывательно-инженерного взвода на Ленинградском фронте, затем — командир отдельного инженерного взвода разведки в составе 314-й Кингисеппской стрелковой дивизии 59-й армии. Был контужен. В 1947 году стал печатать стихи в газете «Красный Север». В 1950 году окончил филологический факультет ВПИ. После окончания аспирантуры Литературного института имени А. М. Горького остался преподавать в нём. Член КПСС с 1955 года. Доктор филологических наук (1984). Член СП СССР с 1957 года.

Большинство документов о В.В. Дементьеве должно сохраниться в Литературном институте, где он преподавал с 1954 года, в московских издательствах в которых он издавал свои книги. Однако какие – то интересные сведения о нём остались и в архивах Вологды и Архангельска. Так, например, в ГАВО сохранилось ряд рецензий Валерия Дементьева на вологодских авторов. Это говорит о том, что связь с вологодчиной московский критик не терял. Сохранились рецензии В.В. Дементьева на стихи Н.С. Кузнецова (ГАВО, ф. 846, оп. 1, ед. хр. 27, л. 112 - 115), на стихи Г. Крутова ((ГАВО, ф. 846, оп. 1, ед. хр. 28). В 1965 году Дементьев к летучему семинару молодых авторов 24. 05. 1965 года, участвуя в нём как представитель Литературного института пишет рецензии на подборку Н. Кучмиды (стр. 20), на стихи Н. Груздевой (стр. 21), на стихи В. Маринова (стр.22», на стихи Г. Александрова (стр. 23) – всё это ГАВО, ф. 846, ед.хр.51 том 2 документов за 1965 год. Чтобы закончить с этим годом приведём несколько выдержек из материалов летучего семинара 1965 года, не путать с областным семинаром молодых авторов конца 1965 года. Из протокола семинара от 24. 05 1965 года (ГАВО, ф. 846, оп. 1, ед. хр. 44). О С. Чухине говорят преподаватели и профессора Литинститута В.И. Мильков, М.П. Лобанов, В.В. Дементьев. Записано их консолидированное мнение «Чухина стоит поддержать. Беда некоторых авторов: что ни пишут, а в одном ритме как в колодке. У Чухина такого, к радости, нет. Лирика ватная, но жизненные обобщения – хорошо…». Общее мнение: рекомендовать приёмной комиссии Литинститута С. Чухина. Отсеивают Л. Мелкова, Н. Старичкову, Н. Маслову. На заочное отделение рекомендуют Г. Александрова… Особая история получилась с череповецким поэтом Валентином Мариновым. В ГАВО, ед. хр. 47, того же фонда 846 указывается в письме Маринова Сергею Викулову, что он отдал подборку стихов Валерию Дементьеву, чтобы последний оценил их на предмет поступления в Литинститут. Но, в указанной уже рецензии, Дементьев отказывает ему в поступлении, находя в стихах молодого человека резоны этого решения и это просто ломает череповецкого поэта. Маринов навсегда отказывается от написания стихов, от творчества и до конца жизни ни с кем не говорит об этом… Не знаю стоило ли переоценивать мнение, высказанное в рецензии пусть и уважаемого преподавателя до такой степени? Ведь в Литинститут принимает Приёмная комиссия, а не один человек и талантам там всегда были рады. Но, факт остаётся фактом, что после этих событий обидевшийся Валентин Маринов ушёл из литературы навсегда, не давая никому никаких объяснений и комментариев. Самолюбие, творческие амбиции, друзья по поэзии из Череповца, поступившие в Литинститут, сыграли свою роль. А вот сам Валентин Маринов такой попытки не сделал, поддавшись чувствам и обидам, чужим мнениям и не сумел преодолеть их.

Наверное, следует привести и случай, который описывает череповецкий поэт Александр Брагин в своих воспоминаниях. Он касается уже областного семинара молодых авторов 1970 года, но тоже очень показателен в смысле творческой обстановки того времени. Николай Рубцов на семинаре разбирал стихи Брагина и «…закончил Николай Михайлович предложением. Он даст мне рекомендацию в Литературный институт. В перерыве тотчас подошёл Валерий Васильевич Дементьев: «С рекомендацией Рубцова только в тюрьму! Хотите поступать – поступайте без неё. Я вас поддержу…». Мы не знаем всю подоплёку данной ситуации и можем только что–то предполагать, правдоподобное в той или иной степени… И ещё это только воспоминания 18 летнего, тогда начинающего поэта, который как мог описал случившееся с ним, есть и его письмо Николаю Рубцову, благодаря которому события можно трактовать несколько иначе… Своё видение творчества Николая Рубцова Валерий Дементьев даёт в очерке «Предвечернее» как профессор Литинститута и связывает его с творчеством Александра Блока. «…После смерти поэта, о которой до сих пор свежи и горестны воспоминания, немало вышло его новых стихотворных сборников. И стало особенно ясно, что «грозовое бытие» Николая Рубцова было освещено проникновенной, нежной и грустной любовью к родному Северу, к матери-России. Эта любовь многообразно воплотилась в его элегических раздумьях, в его талантливых стихах. Проходят годы, а над горизонтом все выше подымается скромная звезда Николая Рубцова, его прекрасная звезда полей...». Нельзя не отметить и то, что В.В. Дементьев отправил телеграмму соболезнования в адрес вологодской писательской организации в связи с трагической гибелью поэта Н. М. Рубцова, которого назвал в ней талантливейшим русским поэтом земляком.

В 1969 году В.В. Дементьев написал рецензии на подборки стихов Н. Старичковой и Ю. Надточего (ГАВО, ф. 846, оп. 1, ед. хр 96, стр. 49, 50). В этой связи, наверное, дорогого стоит признание Юрия Надточего (ГАВО, ф. 846, оп. 1, ед. хр.119) о том, что от тюрьмы его спасли Романов и Дементьев. Правда о подробностях происшествия он не пишет…

Ну, а в качестве примера работы Валерия Васильевича Дементьева как рецензента, разберём его рецензию на стихи Антонины Каютиной (ГАВО, ф. 846, оп. 1, ед. хр.27, стр. 116 – 118).

Рецензия на стихи Антонины Каютиной (ГАВО, ф. 846, оп. 1, ед. хр.27, стр. 116–118).

В начале рецензии на подборку стихов Каютиной Валерий Дементьев как бы отвечает на многие вопросы, которые возникли и в нашем материале о нём. О том, что нужно разделять ответственность пишущего стихи и рецензирующего или комментирующего их, а тем более, если это может повлиять на творческую судьбу поэта. Дементьев пишет своё авторитетное мнение почему даже грамотно зарифмованные строки ещё не стихи. «…Это ощущаешь сразу по случайности и незначительности тем, по избитости эпитетов, по тональности ритмической структуры стиха и многим другим признакам…». Видимо, по этим критериям и отделял зёрна поэзии от наносных плевел критик. Рецензия довольно жёсткая, но поскольку он признаёт за Каютиной долю таланта и стихотворные навыки, то и разбор, по его мнению, стихов поэтессы должен быть профессиональным, без обид. Кстати, Антонина Каютина в 60 - 70 годы вплотную подходила к выпуску своей первой поэтической книги, но так и не издала её. В том числе и из – за рецензий вологодских поэтов, находивших в её стихах недостатки и считавших, что они ниже уровня, требуемого временем, тем более профессиональный уровень произведений вологодских писателей и поэтов того времени был чрезвычайно высок, что позволило говорить даже об особой литературной школе. Однако к рецензии В.В. Дементьева «…Каютина ещё не умеет различать в своём творчестве удач от откровенных пустяков и поэтических банальностей… она совершенно не умеет композиционно строить свои стихи, не умеет развивать поэтическую мысль Обильные её повторения создают впечатление подчас человека, бегущего по вращающемуся кругу… Для Каютиной нужны строгие, постоянные и очень серьёзные консультации…».

Всё же поэтом Валерий Дементьев Антонину Каютину признаёт, и кто знает, может быть, она вынесла что–то полезное для себя из этой нелицеприятной критики. Документ, как литературоведческий источник мы публикуем в том числе и для того, чтобы показать каким тернистым может быть путь совершенствования поэта. Сегодня, по крайней мере в Череповце, есть десятки и сотни поклонников поэзии Антонины Каютиной. Надеемся написать о поэтессе большой исследовательский материал с привлечением данных архивов.

Вот как о профессоре В.В. Дементьеве говорил поэт Ю. М. Леднёв, один из его первых учеников в Литинституте «Чуткости к прекрасному, к настоящему учил он студентов в своём поэтическом семинаре…».

Наверное, следующие архивные документы могут заинтересовать только биографов Валерия Дементьева, но указать на них нужно. Первый документ касается ещё 1950 года и сохранился в ГАВО, в фонде Вологодского книжного издательства № 4692, оп. 1, ед. хр. 144. В нем указывается, что Дементьев проводит литературные консультации на литобъединении в Вологде. Также сохранились два письма В.В. Дементьева в адрес Вологодской писательской организации. ГАВО, ф. 846, оп 1, ед. хр. 77 и ед. хр. 87, стр. 31 и оборот (последнее о поездке Дементьева в Венгрию). Может быть следующий чисто бытовой документ, но тоже хорошо характеризующий Валерия Дементьева как сына. В переписке вологодского отделения СП РСФСР в ГАВО в фонде 846, оп. 1, ед. хр. 95, стр. 34 сохранилось письмо А. С. Дрыгину, первому секретарю Вологодского обкома КПСС об улучшении жилищных условий Е. А. Демичевой – матери Валерия Васильевича Дементьева. Живёт в 1 й комнате 8 кв. метров, а Дементьев при посещении Вологды останавливается у неё. Указан её адрес. Не знаем, чем закончилось дело, но видимо просьба возымела успех. В 1969 – 1970 годах партийная организация области шла навстречу подобным аргументированным обращениям. Рубцов получил однокомнатную квартиру, на стр. 15 в уже указанном фонде ГАВО говорится о дополнительной площади в 20 кв. метров переехавшему в Вологду В. П. Астафьеву как члену СП РСФСР. Понятно, что необычному члену, которого надо оставлять в областной писательской организации.

Следующий документ из Государственного архива Архангельской области (ГААО, ф.1099, ед.хр.50, стр.11. Переписка с авторами). 8.04.1966 года.

Письмо Пономареву (ГААО, ф.1099, ед.хр.50, стр.11).

«Уважаемый тов. Пономарёв! Простите, что не знаю Вашего имени – отчества. На днях я получил Ваше уведомление, что моя рукопись «Северные фрески» включена в темплан Северо-Западного книжного издательства на 1967 год. С нетерпением буду ждать утверждения плана в Комитете. За уведомление Вам я искренне благодарен. С наилучшими пожеланиями Валерий Дементьев. 5.04.66».

Это письмо директору СЗКИ Борису Семёновичу Пономарёву, а книга вышла в Архангельском издательстве в 1967 году, видимо без всяких сомнений, обсуждений, рецензий, ибо о них в архиве нет никаких сведений. А это довольно редкий случай работы издательства с автором. Но, видимо, авторитет, опыт и литературный талант, вкупе с пониманием как и о чём надо писать, Валерия Дементьева, не дал повода возникнуть ни малейшим сомнениям. В государственном архиве Архангельской области удалось также обнаружить в фонде 1099, оп. 1, ед. хр. 110, на стр. 38 материал об издании В.В. Дементьевым в СЗКИ книги «Дионисий» 1970 год. Также, видимо, рецензию на неё профессора ПГУ (Петрозаводск) Л. Резникова «Хождение за три моря» (ГААО, ф. 1099, оп. 1, ед. хр. 119, стр. 42 – 45).

К сожалению, привести цитаты из неё, пока, нет возможности. Но, вот, например, что писал А. А. Романов в газете «Русский огонёк» в августе 1995 года о повести Валерия Дементьева «Утешение Дионисия», которая уже входила в книгу 1970 года «Дионисий»: «…Определённо можно сказать, что в нашей исторической литературе пока нет более значительного художественного изображения Дионисия и его времени, чем эта повесть Валерия Дементьева…». Последним документом из обнаруженных нами в ГААО является письмо В.В. Дементьева (ГААО, ф. 1099, оп. 1, ед. хр. 140, стр. 209), это сведения для будущих исследователей его творчества.

Наверное, наиболее интересным документом будет письмо Валерия Дементьева поэту Сергею Чухину по получении сборника стихов «Дым разлуки». Приведём его полностью, но прежде напомним, что Валерий Васильевич в числе преподавателей Литинститута в 1965 году дал рекомендацию Сергею Чухину для поступления в этот творческий вуз. И как видно из письма не пожалел об этом, поэт Чухин оправдал его надежды и чаяния.

Письмо Сергею Чухину.

«Дорогой Сергей Валентинович! Вовремя получил твой «Дым разлуки», для себя как читателя во время, - знаешь, иногда выпадает такой вечер, когда на душе тихо и сумрачно, но при всём том и привычно, как привычен стол, заваленный бумагами, как привычна оттепель за окном, с безвременной капелью, шлепками мокрого снега с ветвей и отдалённым громом самолётов… (Живу я в Переделкино, а посему и оказался в роли «праздного соглядатая природы»). И хочется в такой вечер чего – то полузабытого и тоже привычного не растравляющего душу, а как бы целящего её. Короче, стихи твои увели меня в страну детства и юности. От них повеяло родной живой стариной, той, которая может быть только и жива в наших вологодских лесах. И я был рад найти в твоём сборнике горькую строку, что мы «памятью слабеем год от года». А ты не даёшь забыть про всё и про всё, ты напоминаешь. Как долга деревенская зима, как мглисты осенние вечера, как ярок костерок в ночном поле.

Слышно - рядом речка токает,
Ходит перепел в овсе,
Лошадь спутанная топает
Да катается в росе.

Когда это было – вчера? сегодня? – всегда! Вот что я понимаю под подозрительным словом «старина», которая врачует сердце…».

На этом заканчивается первая страница письма и хочется просто воскликнуть, ну почему мы сейчас не пишем таких лиричных, мудрых, добрых писем друг другу, а пробавляемся эсэмэсками, необдуманными эмоциональными постами, сиюминутными комментариями, которые пропадают через неделю, а значит пропадают и отношения, эмоции в нашем компьютерном мире. А вот в письмах подобных этому, на бумаге, но на века, Валерий Васильевич пишет письмо поэту сам, как поэт. Белым великолепным стихом передавая состояние души, настроение, мазками давая описание природы. Видимо и Переделкино настраивало на такую тональность и лирику…

«…При всём том твои стихи могли быть написаны только тобой, человеком более молодого поколения. Превосходно сказано:

«А говорят, что здесь была деревня…
Но это не на памяти моей»

Да не на твоей, но на моей памяти. Превосходно и стихотворение «Она давно живёт одна», «Люблю ночной порой не зажигать огня…», «Долга ты деревенская зима» и некоторые другие. Но позволь мне высказать и суждение иного порядка. Не увлекайся открытым автобиографизмом: в стихах («Случилась перемена в судьбинушке моей» или «Таблетками накормлен до отвала»), которые повествуют только о тебе, лишь о тебе, нет места для сопереживания, а следовательно, нет и моего соучастия. Нет «тайны», как однажды сказал Николай Рубцов. Вот почему он не очень – то любил свои ранние тралфлотовские стихи. Равнодушными оставили меня и стихотворения, казалось бы, весьма острые про то, как убили зайчика, как мы «сводим лес и травим реки» (хотя, концовка и хороша). Это дело по плечу публицисту, а не поэту, мир, которого – мир чувств, ощущений, звуков, запахов, едва уловимых оттенков, вернее доступных только ему одному, и никому другому. Впрочем, и я сам не хочу впадать в назидательность так, как не советую назидать по какому – либо поводу и тебе. Просто «Дым разлуки» доставил мне отраду, а тебе спасибо за этот горьковатый и сладкий дым отечества нашего, нашего Заволочья.

Дружески Валерий Дементьев».

Последнее о чём хочется написать в этом материале, посвящённом архивным документам жизни В.В. Дементьева – это о его отношениях с поэтом Н.М. Рубцовым. Собственно, несколько моментов этой темы уже звучало по ходу статьи. Но, хотелось бы завершить её. Очень жаль, что полных, развёрнутых воспоминаний о Рубцове Валерий Дементьев не оставил, но всё же они существуют.

Конечно, наиболее известным стал его большой очерк «Предвечернее», напечатанный в книге «Мир поэта: Личность. Творчество. Эпоха» М. 1980. Это и воспоминания о Рубцове и размышления о его поэзии и анализ её со ссылками на авторитетных критиков и литературоведов. Очень часто цитируемое и ценимое в рубцововедении произведение.

В августе (выпуск 14 – 20) 1995 года в газете «Русский огонёк» напечатано большое интервью к 70-летию Валерия Дементьева. Вот как он отвечает на вопрос о выпускниках Литературного института и ответ касается Николая Рубцова:

Ну, и нельзя не отметить телеграмму соболезнования, посланную Валерием Дементьевым после трагической гибели поэта Н.М. Рубцова.

Вот теперь, с полным пониманием, что в данной работе использована только малая часть документов большой темы «Валерий Дементьев и малая родина» можно закончить её.

---

Материал предоставлен автором