В середине февраля 2023 года в селе Новленское Вологодского района состоялись Дементьевские чтения, посвящённые памяти В.В. Дементьева. Само собой, что вместе с интереснейшими докладами было и замечательное общение библиотекарей, писателей, краеведов, издателей из разных уголков области. Так наши встречи с Артёмом Кулябиным, главным редактором газеты «Сокольская правда», кандидатом филологических наук, литературоведом всегда познавательны и полезны. На сей раз он отметил, что строчки «…А хочется речи, простой человечьей» не принадлежат поэту Н.М. Рубцову и обещал предоставить доказательства. Вот они, присланные А.М. Кулябиным.

«Леонид Николаевич, добрый день. В сборнике Яшина "Совесть" (1961) стихотворение "Мне трудно думать" опубликовано в цикле "Человеку" (из Маро Маркарян), стр. 91. Вероятно, это вольный яшинский перевод текста известной армянской поэтессы».

Против такого доказательства противопоставить нечего, интересующее нас четверостишие действительно принадлежит перу А.Я. Яшина, а точнее является первой строфой перевода стихотворения армянской поэтессы Маро Егишевны Маркарян. Этот факт из книги стихов «Совесть» Яшина, электронный вариант которой также прислал Кулябин, а стихи поэтессы из Армении А.Я. Яшин и ранее переводил [1]. Однако, почему же поэт Николай Рубцов считается автором незаурядных слов «…а хочется речи, простой человечьей»? С удовольствием пообещал Артёму Михайловичу попытаться разобраться с этим литературоведческим казусом.

Дело усугублялось тем, что года полтора–два назад в ИД «Порт–Апрель» в Череповце готовился сборник стихотворений Н.М. Рубцова в серии «Сокровища вологодской литературы» в восьми разговорах с комментариями под названием «А хочется речи, простой человечьей…» и никаких сомнений в принадлежности этих строк поэту Рубцову у коллектива, который готовил сборник не возникало. И вдруг такая неожиданная информация. О книге можно не беспокоиться, название счастливо сменили на «Поверьте мне, я чист душою…», она вышла в 2021 году и получилась, как и задумывалась, отличной от многих сборников стихов Николая Рубцова в лучшую сторону. Но, если книге повезло, её миновала сомнительная слава, а может и не повезло, ибо популярности и продаваемости ей, это снятое первое название, точно бы добавило, то со строкой надо было всё равно разбираться. Снова, как и в случае с четверостишием, приписываемом поэту

«Романов понимающе глядит,
А мы коньяк заказываем с кофе,
И вертится планета, и летит
К своей неотвратимой катастрофе…»

надо было защищать доброе поэтическое имя Рубцова от тени плагиата [2].

Вначале приведём полный вариант четверостишия, из перевода стихотворения армянской поэтессы Маро Маркарян, который сделал Александр Яшин, думается вложив много своего в этот перевод, который использовал Николай Рубцов в качестве эпиграфа для своего стихотворения «Пусть поют поэты». Причём, ни разу не опубликовав стихотворения с эпиграфом при жизни.

Мне трудно думать:
Так много шума
А хочется речи
Простой, человечьей.

Эпиграф у существует только в архивной, черновой редакции стихотворения, потому что очень соответствует по настроению содержанию произведения.

Начнём, пожалуй, с анализа двух прижизненных публикаций стихотворения «Пусть поют поэты» или «О чём шумят друзья мои, поэты…» по первой его строке. Впервые стихотворение «Пусть поют поэты» появилось в газете «Вологодский комсомолец» 30 июня 1963 года и было собственно первой публикацией поэта Николая Рубцова в Вологодской области, правда прошедшей совершенно незаметно для читателей и литераторов.

Пусть поют поэты

О чем шумят
Друзья мои, поэты,
В неугомонном доме
                       допоздна?
Я слышу спор.
И вижу
           силуэты
На смутном фоне прежнего
                                              окна.

Уже их души
Силой
          налились, -
С чего ж начнут?
Какое слово скажут?
Они кричат,
Они руками машут,
Они как будто только
родились!

Я вижу их,
Взволнованных и юных,
Я вижу их взрослеющие лбы:
Как поживей свои настроить
                                                  струны?
Какие струны выбрать
                                      для борьбы?

Я сам за все,
Что крепче
                и полезней!
И тем богат,
Что с «Левым
                     маршем» в лад
Негромкие есенинские песни
Так громко в сердце
Бьются и звучат!

С веселым пеньем
В небе
         безмятежном,
Со всей своей любовью
                                       и тоской
Орлу не пара
Жаворонок нежный,
Но ведь взлетают
                            оба высоко!

И, славя взлет
Космической ракеты,
Готовясь в ней летать за небеса,
Пусть не шумят,
А пусть поют поэты
Во все свои земные голоса!

Выделенное четверостишие более не повторяется в опубликованных вариантах произведения, а выделенные слова этого стихотворения в сборнике «Лирика» другие. Далее приведём вторую, прижизненную редакцию этого стихотворения из сборника «Лирика» Николая Рубцова, не исключая вмешательства в неё редакторов и рецензентов. Эта версия без заголовка, она является наиболее часто публикуемой в сборниках поэта. Возможно, это правильно, всё же книжный вариант. Выделим слова, которые изменены по сравнению с газетной публикацией и ещё раз отметим отсутствие третьей строфы по сравнению с газетной прижизненной редакцией стихотворения.

О чем шумят
Друзья мои, поэты,
В неугомонном доме допоздна?
Я слышу спор.
И вижу силуэты
На смутном фоне позднего окна.

Уже их мысли
Силой налились!
С чего ж начнут?
Какое слово скажут?
Они кричат,
Они руками машут,
Они как будто только родились!

Я сам за все,
Что крепче и полезней!
Но тем богат,
Что с «Левым маршем» в лад
Негромкие есенинские песни
Так громко в сердце
Бьются и звучат!

С веселым пеньем
В небе безмятежном,
Со всей своей любовью и тоской
Орлу не пара
Жаворонок нежный,
Но ведь взлетают оба высоко!

И, славя взлет
Космической ракеты,
Готовясь в ней летать за небеса,
Пусть не шумят,
А пусть поют поэты
Во все свои земные голоса!

Итак, это оригинальное произведение, над которым автор работал и изменял слова и строфы, добиваясь совершенства, известно при жизни Николая Рубцова в двух редакциях – газетной и книжной. Стихотворение не относится к шедеврам рубцовской лирики и поэтому большого внимания литературоведов не вызывало. Но, поставив задачу разобраться с ним и с эпиграфом к нему, мы просмотрели много материалов и воскресили в памяти стихи поэта этого периода. И вот в газете «Трудовая слава» города Всеволожска Ленинградской области от 24 апреля 1960 года нашлось стихотворение «В едином строю», которое явно является первоначальным вариантом стихотворения «Пусть поют поэты». Видимо, тема волновала поэта Рубцова, и он возвращался к ней снова и снова. Это или стихотворение, написанное Рубцовым на Северном флоте, или в то время, когда он с головой окунулся в поэтический мир Ленинграда начала 60-х годов с обилием творческих объединений, литературных направлений, друзей–поэтов со своим голосом и индивидуальностью.

В едином строю

Век атома, косморакета, спутник.
Поэт же все по-старому поет.
Что он открыл,
                      писатель, литсотрудник?
Да ничего! А физика — растет!
Один вопрос задать хотелось нам бы...
А отчего же
                  с «Левым маршем» в лад
Негромкие есенинские ямбы
Так громко в сердце бьются и звучат?..
Все это так...
                 Нужны нам
                                   и поэты.
И их,
       как жизнь,
                      земные голоса!

Именно так опубликовано стихотворение в трёхтомнике сочинений Рубцова составленном В. Д. Зинченко [3]. Почему же последние две строчки как – то неуклюже завершают его. Пришлось просмотреть газету «Трудовая слава» и найти пропуск двух строчек в последнем четверостишии. Данные перепроверены в ГАВО (Государственный архив Вологодской области). В нём сохранилась машинопись стихотворения «В едином строю» [4]. Окончание стихотворения должно быть таким.

Мы славим век космической ракеты,
Готовимся в полёт за небеса.
Все это так...
                  Нужны нам
                                    и поэты.
И их,
       как жизнь,
                      земные голоса!

Ну хорошо, исправили недочёт с пропуском в этом стихотворении, но пока даже не приблизились к главной интриге. Откуда взялся эпиграф к стихотворению «Пусть поют поэты» и почему его приписывают Н.М. Рубцову? Снова обратившись к трёхтомнику стихов Н.М. Рубцова, в томе три, в комментариях раздела «Варианты и черновые стихотворения», находим, что стихотворение «Пусть поют поэты» опубликовано ещё и в сборнике «Стихи» М. «Художественная литература», 1986 год. Но, надо ли считаться с этой достаточно поздней публикацией? Давайте вначале приведём её. Выделенные строчки и строфы новые, их нет в прижизненных публикациях, они адаптированы для данной редакции стихотворения.

ПУСТЬ ПОЮТ ПОЭТЫ!

                               Мне трудно думать:
                               Так много шума.
                               А хочется речи
                               Простой, человечьей

О чем шумят
Друзья мои, поэты,
В неугомонном доме допоздна?
Я слышу спор,
Я вижу силуэты
На смутном фоне позднего окна.

Уже их мысли
Силой налились!
С чего ж начнут?
Какое слово скажут?
Они кричат,
Они руками машут,
Они как будто только родились!

В каких словах
Воспеть тебя, о спутник!
Твой гордый взлет — падение мое.
Мне сообщил об этом литсотрудник,
В стихи перо направив,
Как копье.

Мол, век ракетный,
Век автомобильный,
А муза так спокойна и тиха!
И крест чернильный,
Словно крест могильный,
Уверенно поставил на стихах.

На этом с миром
И расстаться нам бы,
Но отчего же
С «Левым маршем» в лад
Негромкие есенинские ямбы
Так громко в сердце бьются и звучат!

С веселым пеньем
В небе безмятежном,
Со всей своей любовью и тоской
Орлу не пара
Жаворонок нежный,
Но ведь взлетают оба высоко!

И, славя взлет
Космической ракеты,
Готовясь в ней летать за небеса,
Пусть не шумят,
А пусть поют поэты
Во все свои земные голоса!

А далее в примечаниях идёт ссылка на то, что этот вариант стихотворения из архива В.В. Кожинова. Это уже серьёзно, тем более что составлял сборник «Николай Рубцов. Стихи» 1986 года сам Кожинов, он же и автор предисловия.

Получается, что этот вариант стихотворения «Пусть поют поэты» стал известен только в середине 80-х годов 20 века и был впервые обнародован Вадимом Валериановичем Кожиновым, другом Н.М. Рубцова. Это же касается и эпиграфа, который тоже впервые появляется перед этим стихотворением. Вполне допускаем, что в черновом варианте Николай Рубцов, употребив перевод Александра Яшина в качестве эпиграфа стихотворения «Пусть поют поэты», не указал авторство четверостишия, возможно, взяв его под влиянием момента, как слова, уж очень подходящие к сути своего стихотворения. Стихотворение осталось в архиве Кожинова и было опубликовано последним, который, возможно, и не знал о том, кто же автор эпиграфа, а просто напечатал подаренный вариант рубцовского стихотворения в сборнике, который составлял, как архивный. Но, далее, как же так оказалось, что четыре строчки эпиграфа вдруг стали рубцовскими? Обычно эпиграф берётся из произведения другого автора, так принято… Однако, в примечаниях ко второму тому трёхтомника стихов Н.М. Рубцова мы, уже без тени сомнения, читаем «Мне трудно думать…». Сб. «Стихи», 1986. Из архива В. Кожинова. Подзаголовок к стихотворению «Пусть поют поэты» и на стр. 204 приводится этот эпиграф уже как рубцовское четверостишие. Получается, что лишь нелепая случайность приписала строфу Маро Маркарян в переводе Александра Яшина Николаю Рубцову. Повторим, что поэт Рубцов этот эпиграф никогда не публиковал, он сохранился только в черновой, любопытной редакции стихотворения в архиве Вадима Кожинова. Вот так, неосознанно, появилось авторство Рубцова этого эпиграфа, который в черновике не обязан был что-либо указывать на сей счёт. Надеемся, что одной неточностью в наследии Н.М. Рубцова стало меньше благодаря литературоведу Артёму Кулябину. А ставить точки в шатких моментах творчества необходимо, этого требует сам возвышенный дух поэзии Николая Рубцова, на которую не должна падать даже тень сомнения в авторстве или плагиате тех или иных строк. Для этого работают исследователи и литературоведы, к этому призывает и «Совесть». Как удивительно точно подходит название книги стихов А.Я. Яшина к этому материалу.

P/S: Интересным показался тот факт, что Н.М. Рубцов читал уже книгу стихов А.Я. Яшина 1961 года «Совесть», и показал, используя его переводную строфу как эпиграф, что ценит стихи земляка и внимательно следит за его творчеством. Возможно, это случилось до личного знакомства поэтов.

Ещё несколько штрихов по теме. Стихотворение «Пусть поют поэты» датируется 1963 годом, но дата Вадима Кожинова 1962 год. Хотя, с учётом первоначального стихотворения «В едином строю» 1960 года, это не очень важно. Всё-таки, наверное, это стихотворение необходимо печатать с заглавием «Пусть поют поэты», по его первой публикации, но с учётом публикации в сборнике «Лирика». Насчёт строк «А хочется речи простой, человечьей», почему они могли быть приняты за рубцовские, хотя несколько диссонировали с его стилем и лексикой? Можно списать сомнения на счёт того, что это ленинградский период творчества поэта, период поэтического эксперимента, даже эпатажа, творческого соперничества с друзьями – поэтами, становления стиля, поиска тем и только начала осознания своего истинного предназначения в русском классическом стихосложении за счёт великого таланта и трудолюбия.

---

---

Материал предоставлен автором