Неизвестные и забытые эпизоды тотемской одиссеи Николая Рубцова

Леонид ВЕРЕСОВ

Эта исследовательская работа, уточняющего характера, дополняет три наших статьи, которые отмечены в примечаниях. В ней мы постараемся ответить на вопросы о причинах ухода Николая Рубцова из Тотемского лесотехнического техникума, но предварительно затронем тему юношеской любви поэта, вернее сравним воспоминания о ней. Как известно, Татьяна Ивановна Агафонова (Решетова) благодаря своим воспоминаниям создала вроде бы непробиваемую оборону, представляя дело, касающееся чувств так, как ей бы хотелось. И заставила поверить в их правдивость многих исследователей [1]. Не будем говорить сегодня о всех эпизодах воспоминаний предмета воздыханий юного Николая Рубцова, об этом мы уже писали [2].

Но вернёмся в начало отношений студента Лесотехнического техникума и будущей учительницы начальных классов, а пока учащейся педучилища города Тотьмы. Даже не будем брать в расчёт воспоминания Татьяны Ивановны в журналах и газетах, где много противоречий. Процитируем её главный обобщающий труд книгу «…Сколько лет пронеслось…» с надеждой всё же найти истину. Выдержки из книги касаются только интересующих нас 1951 – 1952 годов и подводят к одной из причин оставления Николаем Рубцовым лесотехнического техникума. Делать выводы предоставим читателям, занимаясь этим вопросом не для уличения кого бы то ни было, но во имя биографической правды в рубцововедении.

Спасо-Суморин монастырь, где располагался Лесотехнический техникум.

Итак, цитаты книги Татьяны Решетовой с указанием страниц. «…В 1952 году Коля уехал из Тотьмы, потому, что не захотел учиться в лесном техникуме и, может, потому, что не смог тогда добиться внимания любимой девушки» (стр.55, надо бы много чего цитировать из неё, например, о единственном их свидании на берегу Сухоны в 1954 году, но, кто захочет разобраться, найдите книгу Л.В). «Тотьма. Первая встреча, декабрь 1952 (исправлено – 1951) года. В таком возрасте Н.Рубцов увидел меня в лесном техникуме на танцах…» (стр.56).  «В ту зиму 1952 года часто бывал он со своим другом Валей Борзениным в общежитии педучилища, Коля настойчиво добивался моего внимания, но безуспешно. Весной я получила от него открытку, на обратной стороне которой были написаны стихи, я поняла, что это его стихи. Но такие обидные для меня, злые. Он не жалел ядовитых эпитетов, характеризуя меня, называл гордой, самовлюблённой, вздорной, высокомерной. Резкие очень стихи были. Мне показалось, что Николай не справедлив ко мне, и в гневе я тут же порвала открытку. Теперь я уже демонстративно не замечала Колю. Да вскоре и он перестал появляться в нашем общежитии. Слышала, что не стал учиться в техникуме и уехал из Тотьмы. Это было весной 1952 года. Потом были письма, фотографии, признания в любви…» (стр.58). «…И самая главная черта, которую я заметила: настойчивость в достижении цели. Год ухаживал за мной безрезультатно. Я не обратила на него внимания. Потом два года переписки, потом снова приехал в 1954 году в Тотьму, когда заканчивала педучилище…» (стр.82).

Даже в этих отрывках какие – то нестыковки. Рубцов только и думающий о Татьяне, а она даже надежды ему не даёт и вдруг два года переписки… С чего это? Но давайте приведём цитаты из других, тоже опубликованных воспоминаний, но на которые внимание не обращается. А между тем сама Т.И.Агафонова (Решетова) признаётся, что их автор М.Е.Бугримова (Дружининская) была её подругой. Воспоминания опубликованы в журнале «Автограф» [3].

У здания техникума.

Мы возьмём только фрагменты, которые показались наиболее показательными для нашей статьи. «Николай Рубцов в юности, когда я училась в Тотемском педучилище, дружил одно время с моей подругой Таней Агафоновой (Решетовой)… Несколько раз с Таней захаживал он в наш дом на улице Горького 4, который находился напротив общежития педучилища, где жила Таня. Однажды пришли они с гармошкой к нам на крыльцо, и Николай заиграл, напевая юморную песенку «Старушка, не спеша, дорожку перешла. Её остановил милицанер…». А потом мы зашли к нам есть окрошку с горячей картошкой. Квас из хлеба всегда делала моя мама. Заходили на окрошку и мои однокурсницы Шура Бойко, Галя Селивановская, Шура Борзенина – сестра Вали Борзенина, друга Рубцова. Валя был приятелем и моему брату Кузьме, тоже студенту лесного техникума. Незабываемые вечера и танцы в лесотехникуме! Учились там и девочки, которые очень не хотели пускать нас к ним, как соперниц. Дежурства были на вечерах строгие, пропускали нас через знакомых парней, братьев, а то и не пройдёшь. Без туфель на танцы не пускали… Часто играл духовой оркестр из числа студентов. В перерыве играла гармошка, нередко гармонистом был и Коля Рубцов. Во время танцев он всегда мило улыбался, любил подшутить, подтрунить… Особенно модны были танцы с «отхлопом» - отнимали партнёршу друг у друга. С танцев возвращались с песнями, настроение всегда было хорошее. Обувь обычно, несли кавалеры. Однажды шли мы четверо – Таня с Колей, я с Павлом Бортом. И он мою туфельку потерял. Рубцов предложил дать объявление по радио, и назавтра её принесли. Чудная, незабываемая пора юности, радостная, хотя бывали и огорчения. Ссорились тогда по пустякам, ревновали друг к другу, но не завистничали никогда. Татьяну я нашла много лет спустя. Она тоже помнит свою юность и первую любовь…».

Итак, Мария Дружининская вспомнила об интересующем нас периоде много больше, чем Татьяна Агафонова. В этих воспоминаниях ещё один рубцовский адрес в Тотьме, конкретные отношения поэта с её жителями, имена друзей Николая той поры, описание бытовых подробностей. 

Но, самое важное, что вытекает из её воспоминаний, то, что отношения Тани и Коли были довольно близкими, поэтому, кто – то показал характер, а кто – то написал едкие стихи. Были причины и ревновать, и потом писать письма. А судя по воспоминаниям Татьяны, ничего такого вроде бы и не было, один раз проводил и то шёл далеко позади девушки. Опять эти девичьи тайны, обиды, недоговорённости. Но зачем лукавить? Может это в характере Татьяны Агафоновой, а может не о Коле Рубцове были её думы? А тут всё так подвернулось, что он знаменит, а она была предметом его обожания. Пусть ничего нет, ни писем, ни фотографий, но можно же постараться выстроить историю их взаимоотношений, случайных встреч…Вот как сама Татьяна Ивановна сетует на странице 34 своей книги: «Ведь сколько неправды, искаженных фактов о нашем знакомстве с Рубцовым было опубликовано…». Но виновата в большей степени не фантазия исследователей, а недоговорённость и непоследовательность самой Агафоновой (Решетовой в замужестве). Или вот ещё на странице 98: «Можно бы обо всём и не писать, но что делать всё написано…». И опять лукавство, такие документы как воспоминания М.Е.Бугримовой или письмо Валентина Борзенина 1954 года топят все россказни и слова Т.И.Агафоновой о знакомстве с Николаем Рубцовым, переводя то, что романтизировано ею в суровую правду жизни.

Да, не везло поэту Рубцову с женщинами. Прав он был, самолюбивыми были почти все встреченные им дамы, оставившие в его жизни след. И сейчас продолжается вакханалия воздыханий о поэте представительниц противоположного пола, считающих что уж с ней – то поэт был бы счастлив. А на деле ни одна не смогла дать ему его, и было у Н.М.Рубцова только счастье творчества. Что упорно скрывает Т.И.Агафонова, несколько запутавшись в воспоминаниях? Может это и не наше дело и имеет она на это право. Но и мы имеем право подвергать сомнению ценность воспоминаний, градус их правды, если не чувствуем искренности…

Ну а теперь, после половины материала, которую, условно, назвал бы «Как туфелька тотемской принцессы не стала началом сказочной истории любви», попытаемся разобраться почему же Николай Рубцов покинул Тотьму в том же 1952 году. Ответ, вроде бы, дала сама Т.И.Агафонова - не добившись взаимности от своей девушки. Но только ли это было причиной и поводом для такого решительного шага будущего поэта, как расставание с лесотехникумом, в котором всё вроде бы складывалось более чем удачно с учёбой, бытом, жизненной перспективой. Попробуем разобраться.

Последний приказ по техникуму, в котором есть фамилия Рубцова, датирован 7 августа 1952 года, и подписан директором Сумароковым Н.Н.

Процитируем статью В.А.Притчиной «Учащихся, показавших крайне низкую успеваемость, слабую подготовку и нежелание учиться из числа учащихся техникума исключить...» Тринадцатым в списке идёт Николай Рубцов. Можно предположить, что Николай Рубцов весной 1952 года уехал из Тотьмы, не взяв документов из техникума, так как ехал в неизвестность и, может быть, в случае чего предполагал вернуться. Но поскольку он не вернулся, из числа студентов его исключили» [4]. Об этом же говорят и воспоминания.

А.А. Перцов пишет в письме Мананиной М.А. (2005 г.), что Рубцов уехал из техникума в конце июня 1952 года. Получил паспорт, и перед ним открылись другие дороги [5].

Н.Н. Алексеевская, преподаватель математики в лесотехническом техникуме, в своих воспоминаниях писала: «Весной 1952 года я зашла в канцелярию учебной части. Около стола секретаря стоял Рубцов. Он обернулся и сказал: «Вот, уезжаю…». Но, если, Николай ушёл из техникума ещё весной, то почему приказ об исключении подписан только 7 августа. По - видимому лишь к этому времени администрация техникума удостоверилась в том, кто из учащихся точно не будет учиться дальше и закрепила этот факт в приказе.

Но есть и другие приказы о том, что учёба и поведение студента Рубцова были успешны, более того, пока в техникуме преподавались общеобразовательные предметы, учился Николай Рубцов хорошо и охотно. Приказ о зачислении Рубцова Николая на отделение строительства и эксплуатации лесовозных дорог в пункте втором гласил, что «Товарищей Рубцова Николая и Фоминских Германа получивших на приёмных испытаниях 75% отличных и 25 % хороших оценок, с 1 сентября 1950 года зачислить на повышенную стипендию».

Приказ о зачислении Рубцова Николая на отделение строительства и эксплуатации лесовозных дорог.

Приказ № 90 по Тотемскому лесотехническому техникуму от 7 октября 1950 года в пункте первом гласил, что «На основании представленных документов, подтверждающих право на освобождение от платы за обучение, нижеперечисленных учащихся освободить от платы за обучение в 1950 – 1951 году 1 курс строительного отделения 1. Рубцов Николай 2. Гладковский Александр 3. Черницын А.Н. 4. Фоминский Г.». Таким образом государство заботилось о студентах со сложной жизненной ситуацией.

Приказ об освобождении учащегося Николая Рубцова от платы за обучение.

Вот новый приказ по отделению, по нему с первого курса на второй переводятся 1. Борзенин Валентин 2. Багров Сергей 16. Рубцов Николай. Более того в следующем приказе по техникуму «с 1 декабря 1951 года Рубцов Николай назначается старостой группы», а это доверие и ответственность.

Приведём малоизвестные воспоминания В.Упадышева о студенческих годах Николая Рубцова. «Это был тихий, открытый добру парнишка, который в ту пору жил в Тотьме. Держался он возле рослых и крепких ребят. Был исключительно впечатлительным, краснел, если слышал бранные слова. Поход в кино был для нас праздником. Помню он мастерски подклеивал «контрольки» к использованным билетам, по которым сам проходил на сеанс и проводил товарищей. А потом неожиданно для всех он бросил техникум и укатил в Архангельск, искать морской доли» [6]. Вот так и для большинства знавших Николая в ту пору, неожиданными были его поступки. Так, предпоследний приказ по техникуму, где упоминается имя Рубцова относится к 22 апреля 1952 года. В весенний день 21 апреля учащиеся второго курса строительного отделения (среди них и Рубцов) открыли окно аудитории № 2 и ходили по карнизу главного корпуса до 4-й аудитории и соответственно получили выговоры. Об этом эпизоде хорошо написано в воспоминаниях участника событий писателя С.П. Багрова. Обратимся ещё раз к работе В.А.Притчиной, в которой приводятся важные воспоминания преподавателей техникума.

«…Нина Алексеевна Алексеевская, учитель математики, помнит его весёлым, смелым в разговоре с кем бы то ни было, иногда задиристым, самолюбивым.

 «Математические способности у него были хорошие. Но учился он только на «хорошо», а мне казалось, что он мог бы учиться на «отлично». Я решила поговорить с ним.

В ответ на вопрос, что ему мешает, он сказал, что математику дома он совсем не учит, он помнит всё, что было на уроке.

– По-видимому, этого недостаточно?

– Мне математика не нужна.

Я попыталась доказать, что математика нужна, что она потребуется уже на втором курсе при изучении общетехнических дисциплин.

– Я в техникуме учиться не буду, я буду моряком.

Когда я сказала, что и моряку нужна математика, он ответил, что будет «совсем простым моряком». Говорил он спокойно, но достаточно решительно. Видно было, что всё у него основательно продумано и решено. Экзамен по математике за первый курс он сдал на «хорошо»…

…Преподаватель литературы Анна Феодосьевна Корюкина вспоминает, что

«Зимой Николай Рубцов носил свои тетрадки в голенищах серых валенок, –  очень любил, когда в ближайших деревнях топили бани, видимо, они напоминали ему деревню Николу. Все ждал, когда исполнится ему шестнадцать лет, чтобы уехать на море.

– Там, в море – волны и ребята смелые, – говорил Рубцов.

По мнению Анны Феодосьевны, Николай Рубцов в техникуме жил безбедно, сиротам выдавали бесплатные талоны на питание в столовой. Иногда ребята просили Николая продать их».

В том и другом воспоминаниях мечта о море учащегося Николая Рубцова ярко выражена. К тому же надо напомнить, что неудачная попытка поступления в рижскую мореходку в 1950 году у Николая Рубцова уже была.

С.П.Багров вспоминал в разговорах, что Николай ждал только паспорта, чтобы уехать из Тотьмы, переменился по отношению к учёбе, стал пропускать занятия. Возможно, ему не нравились и строгие порядки в лесотехническом техникуме, о которых пишет, анализируя приказы, В.А.Притчина [7]. К тому же в техникуме начались специальные предметы, которые совершенно не увлекали будущего поэта, и он охладел к получению специальности, которая явно не была целью жизни.

У общежития. 1958 год.

Итак, из - за всех вышеперечисленных причин Рубцов бросил техникум едва закончив второй курс.  Но почему так внезапно и неожиданно, что всегда вызывало недоумение исследователей? Возможно, даже не сдав экзамены за второй курс?  Ведь был на хорошем счету, старостой группы, с повышенной стипендией, не бедствовал, имел хорошие перспективы в получении профессии. Видимо, нужен был ещё повод, который бы не оставил сомнений в выбранном шаге. И вот такой повод нашёлся в воспоминаниях брата Валентина Борзенина. Но, прежде чем говорить о воспоминаниях Василия Ильича Борзенина хочется выразить благодарность членам большого семейства Борзениных. Василию брату Валентина, Марине Шаровой племяннице Валентина Борзенина и, особенно, доброму ангелу моих некоторых работ Валентине Яковлевой, жительнице Тотьмы, которая хорошо знала семью Борзениных.

Ну, а о семье этой надо рассказать особо. У Ильи Арсентьевича и Клавдии Николаевны Борзениных, живших в Тотьме, было семеро детей (две девочки и пять мальчиков). Илья Арсентьевич преподавал в Тотемском лесотехническом техникуме предмет тяговые машины и механизмы. (Правда, по другим сведениям, лесоведение и механику Л.В). Это позволяло его супруге говаривать своим товаркам, что она женщина не простая, а инженерша. Судьба свела их сына Валентина с Николаем Рубцовым. Они учились вместе на отделении строительства и эксплуатации лесовозных дорог и по воспоминаниям Марины Шаровой не раз заходили в гости к родителям Валентина. Итак, о том, что послужило поводом к оставлению Николаем Рубцовым техникума. Вот как об том рассказывает Василий Ильич Борзенин, который большую часть жизни тоже был моряком в Архангельске (друг Николая Рубцова Валентин Борзенин умер по одним данным в 1992 году, по другим в 1995 году Л.В). «В техникуме в мае 1952 года был то ли вечер отдыха, то ли выпускной. Возможно, не всех пускали на него. Но факт, что Николай Рубцов и Валентин Борзенин сорвали пломбу с пенного огнетушителя и облили из него директора Н.Н.Сумарокова. Нарочно это было сделано или случайно, сейчас трудно разобраться. Но оскорбление директора было на лицо. Видимо, чтобы замять инцидент ребятам было предложено покинуть техникум по своей воле. С извинениями или нет с их стороны, но им пришлось уходить. Вероятно, с юношей было взято слово, что они будут держать язык за зубами, а то уйти можно было и по - плохому. Тот факт, что даже Сергей Багров ничего не знал об этом случае, говорит о многом. А может быть Николаю только этого толчка для ухода и не хватало? Оскорбление директора – серьёзный проступок, вполне годный для отчисления без объяснения причин.

Но, если с Николаем Рубцовым всё более - менее ясно, то, как же обстояло дело с Валентином Борзениным? Его отец преподавал в техникуме и мог, вероятно, поручиться за сына и отстоять его пребывание перед директором Сумароковым. Тут, правда, возникает вопрос, а хотел ли сам Валентин учиться дальше или его, как и друга, влекла романтика моря. Тотьма в своей истории имела немало имён, именно в морских походах, прославивших Россию, наверное, об этом говорилось и на уроках истории в техникуме. Возможен вариант, что Валентин решил поступать в Архангельскую мореходку под влиянием друга, вместе с ним. А инцидент с огнетушителем не только не охладил их намерения, но и послужил предлогом к решительным действиям. Но, если Валентин мог надеяться на поддержку семьи, то Николай мог только думать, что не пропадёт в советском государстве той поры и от него получит, хотя бы минимальную помощь. Рассказывали нам и такую легенду, что у Клавдии Николаевны, матери Валентина долгое время хранилось свидетельство о рождении Николая Рубцова, но после трагической гибели поэта к ней пришли пионеры и она отдала его для школьного музея. Немало ещё рубцовских тайн можно, при желании, отыскать исследователям, но будем надеяться несколькими маленькими штрихами биография нашего любимого поэта приросла.


  1. Т.И.Решетова «Сколько лет пронеслось…». Газета «Вологодский комсомолец» 19 июля 1991 года. Перепечатка материала в книге «Воспоминания о Николае Рубцове» т.2. Вологда.1994.
    Т.И.Решетова «Я ещё, слава богу, жива…» Предисловие.  Статья «И юность, и плач радиолы…». Журнал «Пятницкий бульвар» № 5,6,7,8. 2006 год.
    Т.И.Решетова «Сколько лет пронеслось. Как будто вечен час прощальный…». Вологда.2013.
    Николай Красильников «Жизнь меня по Северу носила и по рынкам знойного Чор - су» Ташкентская эпопея Николая Рубцова». Газета «Русский Север» 23 – 29 мая 2007 года, стр.11.  Перепечатка под названием «Открывая всей земли красу» в газете «Российский писатель» № 9 -10 май 2008 года и др.
    А.В.Быков «И золотое имя Таня…» Повесть о первой любви поэта Николая Рубцова» Вологда.2009.
    В.И.Аринин «Первая любовь поэта». Газета «Красный Север» 15, 29 июля 2006 года.
    Е.Гусев «Первая любовь поэта» Газета «Ярославская культура» № 1(26) 2007 год.
    Полина Краснова «Повесть о первой любви» Журнал «Пятницкий бульвар» №12, 2005 год, № 1,2, 2006 год.
    М.А.Полётова «Душа хранит: Николай Рубцов. Малоизвестные страницы биографии» М.2009. Глава «Первая любовь Николая Рубцова».
  2. Л.Н.Вересов «Рыбацкая юность поэта Николая Рубцова». В книге «Из души живые звуки. Поэт Н.М.Рубцов: жизнь и творчество».
    Л.Н.Вересов «Поездка Николая Рубцова в Ташкент: миф или реальность. Документальное исследование темы». В книге «Судьбу мою я ветру доверяю…» Вологда. 2020.
    Л.Н.Вересов «Улика из прошлого или надо ли вносить коррективы в биографию великого поэта Н.М.Рубцова?». В книге «В книге «Судьбу мою я ветру доверяю…» Вологда. 2020.
  3. Журнал «Автограф» № 21, август 2002 года.
  4. В.А.Притчина «Студент из Тотьмы Николай Рубцов» Сборник «Литературные традиции Русского Севера» Вологда. 2008.
  5. М.А.Полётова «Душа хранит» М.2009. Глава по воспоминаниям А.А.Перцова, стр.44.
  6. «Воспоминания журналиста В.Упадышева».  Из материалов В.П.Каркавцева. «Звезда полей» Собрание сочинений Н.М.Рубцова. М.1999, стр.560.
  7. В.А.Притчина «Документы свидетельствуют» (по материалам Архивного отдела администрации Тотемского муниципального района). Сборник «Рубцовские чтения. Материалы научно – практической конференции Тотьма – Никольское, 2011 год». Тотьма. 2012.

Материал предоставлен автором