Письма 1965 г.

РЕКТОРУ ЛИТЕРАТУРНОГО ИНСТИТУТА В. Ф. ПИМЕНОВУ

Москва, 27 апреля 1965

Ректору Литературного института им. Горького

тов. Пименову В. Ф.

от студента-заочника 3 к. Рубцова Н.

        Уважаемый Владимир Федорович!

        Я пишу Вам в связи с ходатайством Вологодского отделения Союза писателей, а также в связи с письмом в институт от начальника отделения милиции.

        В первую очередь — о письме из милиции. Если говорить подробно, все произошло так: 

        Однажды вечером я приехал в общежитие института. На вахте меня не пропустили. Они имели на это право, но мне, как говорится, от этого не было легче. Я решил поехать на ночлег к товарищу и с этой целью подошел к такси. Водительница такси потребовала деньги за проезд заплатить вперед. Я отдал ей три рубля, т. к. более мелких денег у меня не оказалось (еще при себе у меня осталось столько же, т. е. 3 р. Это имеет значение). И мы поехали. Когда, выходя из машины, я попросил сдачу, водительница отказалась вернуть ее. Она с нескрываемым нахальством стала утверждать, что никаких денег у меня не брала. Тут стоит помянуть Есенина: такую лапу не видал я сроду! А если помянуть Гоголя, это черт знает, что такое! И тогда я нарушил свое правило последнего времени: не гневаться и тем более не разжигать в себе гнев. Я потребовал продолжать поездку до ближайшего милиционера. Я это сделал с целью «проучить» ее. Теперь я понимаю, что поступил тогда удивительно глупо. В деревне, наверное, поглупел. Ни в коем случае нельзя было рассчитывать, что она покается в милиции, а нельзя забывать, что ее отвратительный поступок с моей стороны недоказуем. В милиции меня и слушать не стали, т. к. в общем-то, их интересует не столько истина, сколько официально-внешняя сторона дела. Мне велели заплатить этой женщине 64 коп. по счетчику. Я сделал это, чтобы избежать осложнений. Потом меня увели куда-то спать. Слава богу, хоть за это я им благодарен! В отделении милиции я вел себя достойно, вернее, покорно. Только этой женщине резко казал: «Как вам не стыдно!» Начальник отделения, очевидно, эти слова имеет в виду, когда привычно формулирует: вел себя недостойно...

        С тех пор меня перевели на заочное отделение... меня преследует неустроенность в работе, учете и в быту. Конечно, что есть проще того, чтобы устроиться на работу где-либо, прописаться и в этих нормальных условиях заниматься заочной учебой? Но дело в том, что мне, как всякому студенту нашего института, необходимы еще творческие условия. Эти условия я всегда нахожу в одном деревенском местечке далеко в Вологодской области. Так, например, прошлое лето я написал там больше пятидесяти лирических стихотворений, многие из которых сейчас приняты к публикации в Москве и других городах. Когда я ушел на заочное, я сразу же опять отправился туда, в классическое русское селение, — и с творческой стороны опять у меня все было хорошо. Но зато в документах возник беспорядок: у меня нет в паспорте штампа о работе, т. к. я сотрудничаю в тамошней газете нештатным (штатных мест не было), у меня нет прописки в паспорте, т. к. в той местности временным жителям выдают только справки о том, что они с такого-то по такое время проживали именно там. У меня тоже есть такая справка, но для Москвы она, эта справка, — филькина грамота. Именно из-за этого беспорядка в документах меня оставили тогда ночевать в милиции и написали оттуда такое резкое письмо в институт. Т. е. помимо сути акта о нарушении в их руках оказалась еще эта суть. Бесполезно было там все это объяснять...

        В заключение хочу сказать, что я ничего не прошу, не прошу даже о восстановлении... Просто, как Ваш студент, я посчитал своим долгом объяснить то неприятное происшествие, которое, в конечном счете, явилось результатом моего, так сказать, заочного образа жизни.

        27.4.65 г. Николай Рубцов


В. К. СЕМАКИНУ 22

Москва, 1965

        Дорогой Владимир Кузьмич. Оставляю несколько стихов взамен «выброшенных». Что касается тех двух стихотворений под вопросом, я за то, чтобы убрать одно из них, но не оба.

        Стихи, которые оставляю, не успел отпечатать. Извините. Очень прошу. Улетает мой лучший друг. Я его провожаю.

        Н. Рубцов

Письмо Рубцова Владимиру Кузьмичу Семакину, редактору книги "Звезда полей". 1965 г. Из архива Сергея Лагерева.


В СЕВЕРО-ЗАПАДНОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

Москва, 7 сентября 1965

        Уважаемые товарищи! Я сейчас нахожусь в Москве. Проездом был в Вологде. Там я подписал вёрстку своей книжки, сигнальный экземпляр которой обещают послать через несколько дней. У меня в связи со всем этим такая просьба: если вы можете, то пошлите, пожалуйста, оставшийся гонорар или часть его по адресу: Москва, Тверской бульвар, 25, Литературный институт имени Горького. И ещё, когда выйдет книжка, можете ли Вы выслать мне несколько её экземпляров? Пожалуйста, прошу Вас, не задержите ответ. 

        С уважением и приветом Николай Рубцов


А. А. РОМАНОВУ

Никольское, осень 1965

    Дорогой Саша!

    Несказанно был рад твоей весточке.

    Одно меня озадачило: о какой рукописи ты говоришь? Рукопись моей книжки лежит в Архангельском издательстве. Она пришла оттуда на Вологодское отделение, что ли? Или ты имеешь в виду рукопись стихов, которые я послал С. В. Викулову? Если эту рукопись, то тогда о какой рецензии ты пишешь мне? Эти стихи я послал С. В. с той целью, чтобы он смог отобрать стихи из них для подборки в «Кр. Север», о которой у нас был разговор с ним до этого.

    А тебя, Саша, от всей души поздравляю и желаю тебе на этой новой должности всего самого доброго 23

    Стихов пишу, да, много. Не знаю даже, что делать с ними. Мне самому они абсолютно не нужны, когда уже закончены, а и никому, видно, не нужны, раз их не печатают (бывают, конечно, исключительные случаи). Хорошо бы, Саша, было, если бы из «Кр. Севера» в счет стихов, которые будут напечатаны, как-нибудь, каким-нибудь образом послали мне немного денег до Нового года.

    Ты не мог ли чуть-чуть похлопотать об этом?

    Мне тут, в этой глуши, страшно туго: работы для меня нет, местные власти начинают подозрительно смотреть на мое длительное пребывание здесь. Так что я не всегда могу держаться здесь гордо, как горный орел на горной вершине. «Кр. Север» напечатает только один стих, ради снисхождения? Наверное, так и будет. Только мне вся эта мелкая возня вокруг какого-нибудь дурацкого одного стишка надоела и не нужна. Всегда столько разговоров, работы на машинке, всякого беспокойства, усилий — и ради чего? Ради того, чтобы увидеть, что вот все-таки напечатали? Есть в газете 8—10 строк! Правда, Саша, все это как-то ненормально? Были бы у меня средства, я никогда не печатал бы стихи, не стремился бы к этому, т. к., насколько я убедился, стихи, вернее, хорошие стихи (не говорю о себе), печати не нужны. Это обстоятельство, как самый печальный цветок в букете остальных печальных обстоятельств в жизни пишущих ребят, не имеющих литературного имени.

    Ну, я разболтался, как воробей на зерне. Извини. Очень рад был бы увидеть тебя.

    С сердечным приветом Н. Рубцов

    Привет Тасе. Желаю тебе и ей всех радостей в жизни! (См. на обороте.) Передай, пожалуйста, Саша, привет Васе Белову. Правда, прекрасный человек!

    P.S. Если рукопись книжки моей «архангельской» пришла к вам, то неплохо бы было мне заменить там некоторые плохие стихи. На неё уже писал рецензию в Арх.(ангельске) Лёвушкин и одобрил эти плохие, давно мной написанные стихи, зато другие, получше, предложил убрать. Оттого, что они для него непривычны, наверное. Там запланировали мне 1 лист – получится, вообщем, брошюра, но надо бы и эту брошюру сделать как можно лучше. Если ты напишешь мне, что надо какие-то стихи выбросить оттуда плохие, я с радостью сделаю это. Ещё раз всего тебе наилучшего, Саша!


А. А. РОМАНОВУ

Никольское, сентябрь 1965

    Дорогой Саша!

    Очень рад был твоей весточке. Извини только, что не поздравил тебя с праздником. Дело в том, что я не успел сделать этого. Как только пошел на почту, так сразу же по дороге угодил в самый разгар праздника. А потом посылать телеграмму было уже поздно.

    Кое-что о делах.

    Здесь подписались после моего разговора на три номера журнала «Север». Только пока на 3. Знаешь, поздновато взялись за это дело: агитация насчет подписки на всевозможные издания здесь была проведена раньше, люди подписались в результате уже на все, на что были способны. Ну, ничего, может, еще кто-нибудь надумает...

    ...С Москвой пока не поддерживаю никакой связи. Да это и ужасно трудно при никаких транспортных и дорожных условиях. И жаль еще: у меня здесь нет пишущей машинки, а я срочно должен перепечатывать рукопись «Сов. писовскую» и отсылать ее. Но это все, конечно, ни в коей мере не должно касаться. Это я пишу просто так — «жалобы турка».

    В. Елесин поместил в здешней газете хорошую (даже очень хорошую) рецензию на мою книжку и тот же хороший отзыв о ней написал мне в личном письме. Вообще, он молодец. Наверное, ведь сделал он это вопреки воле мрачного редактора.

    Вопрос: как все-таки из этой глуши ты посоветуешь мне «проявить себя» в Вологде?

    Саша, я тут поднаписал кое-каких стихов. Два из них — «Осенние этюды» (длинное) и «Кружусь ли я...» — посылаю тебе с просьбой: предложи ты, пожалуйста, если сам найдешь возможным, хотя бы эти «Этюды» в «Вологодский комсомолец». Стихотворение это лирическое, картинное, с кое-какими мыслями на, так сказать, общечеловеческие темы. Намерен, между прочим, в будущем написать целый цикл такого рода.

    А в стихотворении «Кружусь ли я в Москве бурливой» можно заменить кое-какие эпитеты. И в частности, «грустные стихи» можно заменить «добрыми», «адский дух» — «бодрым» и стих будет абсолютно даже комсомольским. Да ты сам все поймешь прекрасно.

    Вызова твоего жду. Может, смогу из этого бездорожья выбраться.

    Сердечный привет твоей семье, Васе Белову, С. Багрову (что он мне журнал-то не послал?).

    Да хранит тебя Бог.

    Н. Рубцов

    Р. S. Прошу тебя передать в редакцию стихи лишь потому, что сам я теперь не сразу соберусь им написать. Просьба моя, так сказать, попутная с этим письмом тебе. Да ведь там все рядом. Все дело в том, одобришь ли ты сам-то эти стихи.

    Еще раз всего наилучшего!

    Да, там есть строка: «Картины нашей жизни одна другой прекраснее...» Так надо бы «Картины... одна другой туманнее».


В. Д. ЕЛЕСИНУ

Никольское, октябрь 1965 года

    Дорогой Вася!

    Я опять в Николе. На сей раз я командирован сюда на длительный срок Союзом писателей.

    Возможно, что скоро уеду.

    У меня вышла книжечка. Конечно, тут далеко не все, на что я способен. Ну пусть. Посылаю одну книжечку тебе. Найдешь нужным — отрецензируйте, я не буду против 24.

    А еще в 10-м номере «Октября» вышла большая подборка моих стихов. Можешь посмотреть.

    Вот вкратце такие мои дела.

    Сейчас я возьмусь писать два очерка по заданию журнала «Сельская молодежь». Вполне возможно, что ничего не напишу.

    Вася, милый, как ты там живешь в своей скучной, но хорошей Тотьме? По-прежнему? Есть ли новости?

    В Москве я побывал у Александра Яшина, Осталось очень хорошее, но печальное воспоминание: слишком уж часто он болеет. Ну, жму руку. Напиши мне. Буду рад.

    С приветом Н. Рубцов

Конверт письма Николая Рубцова Василию Елесину. Дата на штемпеле - 14 октября 1965 г.


Директору издательства Б. Пономареву

10 октября 1965

    Уважаемый тов. директор.

    Моя книжечка уже вышла из печати. Сейчас я снова возвращаюсь в деревню. Буду находиться там довольно долго. Поэтому оставшийся гонорар за книжку прошу Вас выслать мне туда в деревню, по адресу: Вологодская область, Тотемский р-н, с. Никольское.

    Очень прошу Вас не задерживать гонорар, т. к. на эти скромные средства в связи с отъездом в деревню у меня большая надежда. Мне они сейчас буквально необходимы.

    С искренним уважением и наилучшими пожеланиями Николай Рубцов.


А. А. РОМАНОВУ

Никольское, 15 октября 1965

    Дорогой Саша!

    Как ты тогда доплыл?

    Я посылаю, как мы тогда договаривались, десяток стихов, объединённых одним настроением, на семинар.

    Если будешь вызывать меня (а я бы с удовольствием ещё раз побывал в Вологде) то сделай это, пожалуйста, заблаговременно: скоро перестанут ходить пароходы.

    В случае чего телеграфируй, чтоб я был в курсе этого дела.

    С искренним крестьянским приветом Н.Рубцов.

    15.10.1965 г.

    PS. Извини, у меня здесь нет ни машинки,  ни даже бумаги.

Письмо Н.М. Рубцова, написанное А.А. Романову. (Документ опубликован впервые в статье Л. Вересова "Литературные семинары в творческой биографии Н. Рубцова")


В. Д. ЕЛЕСИНУ

Никольское, 24 октября 1965

    Добрый день, дорогой Вася!

    Я рад, что книжечка моя тебе в общем-то понравилась. С твоими дружескими (очень уж скромными) замечаниями я согласен. Да, есть у меня пристрастие к восклицательным знакам. Ставить их, где надо и не надо. Ну, а насчет того, что колокол под дугой звенеть не может, даже «легонечко», когда лошадь идет шагом,— это, Вася, плод твоей великолепной фантазии. Сейчас вот бабки говорят: «Колокольчик на любой животине всегда звенит». Да и как ему не звенеть, если дороженьки-то наши настолько ухабисты, Вася, что тут и дуга, и оглобля, и груз, не только колокольчик — все запоет. Ну, да бог с ними.

    Сережу Багрова, да, я видел в Вологде. Правда, быстро расстались. Прошлись только от редакции до рынка.

    О себе писать нечего. Могу только сказать, что очень полюбил топить печку по вечерам в темной комнате. Ну, а слушать завывание деревенского ветра осенью и зимой — то же, что слушать классическую музыку, например, Чайковского, к которому я ни разу не мог остаться равнодушным.

    Вася, я посылаю тебе два стихотворения и, как это говорится, прошу напечатать, что можно, в газете.

    Одно из них — «Осенние этюды» — посвящается А. Яшину, т. к. ему понравились те картины, которые есть в этом стихотворении. Стихотворение абсолютно печатное. В другом стихе есть у меня строчки: «Склоню ли голову, слагая о жизни грустные стихи». Если вашу газету не устроит слово «грустные», можно его заменить другим. Это сделать легко, хотя никакое другое слово, никакой другой эпитет здесь не будет точнее и лучше. Еще в этом же стихотворении есть строчки: «Нет, не найдет успокоенья мой беспокойный бодрый дух!» Это вариант для газеты. Но, может быть, газета примет и другой вариант этих строчек: «Нет, не найдет успокоенья во мне живущий адский дух!» Буду очень рад, если в нашей газете еще раз появятся мои стихи. Особенно я желал бы увидеть там «Осенние этюды».

    Вася, читал ли ты мою подборку в «Вол. комсомольце» за 10 октября? Видел ли подборку в журнале «Октябрь» в 10-м номере? Если видел, то покажи их и редактору.

    Пиши. Крепко жму руку. Не унывай!

    С искренним приветом Н. Рубцов


В. Д. ЕЛЕСИНУ

Никольское, начало ноября 1965

    Посылаю заметку о нашем фельдшере. Редактируй ее и сокращай, как хочешь (это не стихи), но только хоть что-нибудь из этой заметки надо бы напечатать. Так что, если найдешь это возможным, предложи, пожалуйста, заметку в газету.

    Живу неплохо. Хожу в лес рубить дрова. Только щепки летят!

    Поздравляю с праздником. Будь здоров и счастлив. Передай, пожалуйста, привет Сереже, если он уже вернулся.

    С искренним приветом Н. Рубцов


  стр.9