Николай Рубцов: легенды, были, воспоминания XXI века

Леонид ВЕРЕСОВ

ШУТКА РУБЦОВА

Летом 2011 года я работал в Вологодской област­ной библиотеке с газетой «Маяк» Вологодского района. Искал и фиксировал стихи Рубцова конца 60-х годов, напечатанные в этой газете. Освещение в читальном зале областной библиотеки было не очень яркое. Сти­хотворение «О Московском кремле» как-то сразу при­влекло внимание, особенно последняя строфа:

И я молюсь - о, Русская земля! -

На все твои забытые иконы.

Молюсь на лик священного Кремля

И на его таинственные звоны...

Читаю строфу и понимаю, что у Рубцова в книгах несколько не те слова и смысл. В этот раз фотоаппара­та с собой не было, и строчки переписал от руки. Ушёл к сестре ночевать с чувством злости на редакторов. Вот же доказательство того, что Рубцов шёл к православию, а его заставили изменить принципиальную строку.

И я молюсь - о, Русская земля! -

Не на твои забытые иконы.

Молюсь на лик священного Кремля

И на его таинственные звоны...

Видимо, строчка «На все твои забытые иконы» ос­талась только в варианте, напечатанном в газете «Маяк».

В Череповце поделился своим «открытием» с А.Е. Новиковым, доцентом ЧГУ и с членами клуба «Госпожа Провинция». Это, конечно, произвело впечатление.

Через месяц приехал в Вологду уже с цифровым фотоаппаратом, чтобы переснять стихи «О Московском кремле» из газеты «Маяк». В принесённой мне подшив­ке газеты всё было как в книжном варианте. Грешным делом, подумал о двух возможных подшивках этой газе­ты. Но нет, закладки были мои, и двух мнений быть не могло. Канонический текст строфы Рубцова был неиз­менен:

И я молюсь - о, Русская земля! -

Не на твои забытые иконы...

Что это было? Шутка моего сознания? Шутка Руб­цова? Не знаю... И только позднее, вчитавшись в само стихотворение поэта, понял, что Рубцовская строка луч­ше, чем моя выдуманная. Поэт страну возвеличил в стихах через Кремль, как материальный и духовный символ России. Ну а то, что в данный момент он молил­ся на Кремль, а не на иконы - так ведь в Кремле и икон много, и других православных святынь. И это, наверно, сильно: молиться не на то, на что все молятся, а на не­что большее - на Кремль, на Россию. Думается, в этом весь Рубцов... Это, может, и путь Рубцова к правосла­вию, но через более значимое, через бОльшие святыни духа и веры русского народа. Впрочем, не мне судить...

О чём умные люди молчат

Череповецкий журналист М.И. Котов оставил инте­реснейшие воспоминания о Рубцове. В них он приводит очень психологически тонкий случай.

«...А встреча с Рубцовым произошла зимой. Я за­шёл в редакцию «Вологодского комсомольца» - Рубцов там числился литературным консультантом. Он тепло встретил меня и объявил:

-       Ребята, времени - обед! Пошли в "Поплавок", - это плавучий ресторанчик на реке Вологде. Мы пошли - Вик­тор Коротаев, Иван Королев, Евгений Некрасов и дру­гие, компания порядочная. Пришли, а Рубцова не пуска­ют: не положено в валенках! Как ни уговаривали адми­нистратора - ни в какую! Рубцов:

- Ну, ребята, вы там заказывайте, а меня подожди­те. Я - мигом. Тут недалеко.

Скоро вернулся, смеясь заразительно, с юмором говоря о ресторанных порядках:

- А вот как быть бедному колхознику: он вечно то ли в сапогах, то ли в валенках?

Застолье было оживленным. Но неумолчно, пожа­луй, звучали байки, шутки и прибаутки Виктора Коротае- ва, - так, что другим и слова не удавалось вставить. Рубцов сорвался:

- Замолчи! Только тебя и слышно, болтуна! Дай послушать, о чем умные люди молчат!

Коротаев осёкся:

- Да я ведь ничего, Коля! Чего ты...

А Николай уже ушёл в себя. Что-то мурлыкал про себя, свое, нам непонятное...

Потом мне рассказывали, что Рубцов бывает не­предсказуем в компании. И что ему не по нраву - не ща­дит самолюбия даже своих друзей...»

История писем Рубцову

На третьей ежегодной акции «Дар поэту» 25 янва­ря 2013 года, организованной «Домом Знаний» и Руб­цовским центром города Череповца, дарили для экспо­зиции в основном материальные подарки: картины, га­зеты тех лет, сборники стихов, вещи, связанные с по­этом Рубцовым. Череповчане в очередной раз доказы­вали свою любовь к творчеству и имени великого Руб­цова.

Я решил на этот раз преподнести подарок более духовный, чем вещественный и собрал все обнаружен­ные в архивах свидетельства особых отношений жите­лей города Череповца и поэта Рубцова. То есть пригла­шения поэту приехать в город почитать стихи, высту­пить на Череповецком телевидении, просто поздравле­ния Рубцову с праздниками от череповчан.

Вот что интересно: в другие города на творческие встречи Рубцова почти не приглашали, предпочитали других вологодских поэтов. А с Череповцом архивные документы связали имя Рубцова при жизни пять раз - именно столько удалось обнаружить (надеюсь, пока) письменных свидетельств о любви череповчан к руб­цовской музе при его жизни.

Среди них было и зачитанное мной на акции «Дар поэту» следующее письмо, адресованное ответственно­му секретарю Вологодского отделения СП РСФСР А.А. Романову В письме был указан адрес отправителя и его фамилия и инициалы. Я ещё посетовал, что сходил по этому указанному адресу, хотя улица сейчас носит название Бульвар Доменщиков, и не нашёл там Н.А. Шевелёву.

Интерес мой, как рубцововеда, заключался в по­метке на письме А.А. Романова: «Ответил 2.3.1966 года». Хотелось узнать, что же написал Александр Рома­нов горячей поклоннице поэта Рубцова.

Должен признаться, что давно люблю и уважаю замечательную женщину, красавицу даже в далеко не­молодые годы - Г.М. Березину. Галина Михайловна - это живая легенда рубцововедения. Женщина, красотой которой был покорён Николай Рубцов. О своей встрече с поэтом она неоднократно писала в газетах и альмана­хах, рассказывала в телевизионном интервью.

Г.М. Березина великолепно исполняет акапелла песню Рубцова «Морошка», в той манере, как пел песню в присутствии поэтессы сам Рубцов. Да-да, она ещё и поэтесса! Участница областного литературного совеща­ния молодых литераторов 1963 года, печатавшаяся в «Вологодском комсомольце» и «Красном Севере» тех лет. И знакомая со всеми литературными авторитетами области 60-70 годов XX века. Напомню, это было время расцвета и высших достижений вологодской литерату­ры.

Галина Михайловна позвонила мне на следующий день после рубцовского мероприятия. Видно было, что она сильно волнуется и вновь переживает события, о которых я постараюсь рассказать. Услышав из моего выступления фамилию Шевелёвой, по её признанию, на сердце что-то ёкнуло и заставило заняться разбором личных архивов.

Оказалось, что Наталья Шевелёва - это её хоро­шая подруга, они в те годы работали вместе, а письмо А. Романову написала именно Г. Березина, но подписа­лась именем подруги, так как не хотела напоминать Ни­колаю Рубцову о себе. Дела сердечные, дела далёкой юности... И хотя понимала поэтесса Березина глубину рубцовской лирики, но её отношения с человеком Нико­лаем Рубцовым не сложились. Так бывает.

Встреч с Николаем Рубцовым больше не было. Галина Михайловна рассказывала, что ещё несколько раз они разминулись в Череповце, так больше и не уви­дев друг друга. А вот письмо было отправлено на адрес Вологодской писательской организации. И знаете, что самое интересное в этой истории, которую Галина Ми­хайловна сейчас переживает во второй раз? Сохранил­ся ответ А.А. Романова в личном архиве Г. Березиной. Вот это письмо (публикуется впервые).

Дорогая тов. Шевелёва!

Вы спрашиваете о Ник. Рубцове. Отвечаю: он сейчас находится в Москве, в Литературном институте, по своим творческим делам. Когда вернётся в Вологду (и вернётся ли?), я не знаю. Можете ему написать по такому адресу: Москва, И-254, ул. Добролюбова, 9/11. Это адрес общежития Литинститута. Больше ничем Вам помочь не могу.

Всего хорошего. А. Романов. 2/111-66.

Хочется добавить, что письмо проливает свет на некоторые неясные факты биографии Николая Рубцова. По адресу, указанному Романовым, Г. Березина высы­лала чистые магнитофонные бобины для того, чтобы Николай Рубцов записал на них стихи или песни на свои стихи в собственном исполнении, которые наверняка согрели бы её душу. А вдруг именно на этих бобинах (тогда ещё не было кассет), посланных Галиной Михай­ловной, и записаны какие-то стихи поэта в авторском исполнении? Мы не знаем. Остаётся только сожалеть, что обратно в Череповец те бобины не вернулись.

Интересные истории случаются с людьми, искрен­не любящими поэзию Рубцова? Интересно, нынешнее поколение будет в состоянии переживать и рассказы­вать о чём-либо подобном. Для этого надо любить и жертвовать, ошибаться и переживать, общаясь с людь­ми, составляющими гордость нашей Родины.

О ранах телесных и душевных

Череповецкий писатель А.Х. Хачатрян был знаком с Н. Рубцовым и написал свои воспоминания о нём. В них, в частности, есть такое утверждение, что если бо­лит голова, то даже, не читая, положи томик стихов Ни­колая Рубцова под подушку - и на утро боль снимет, как рукой.

Я рассказал эту историю писателю и философу из Санкт-Петербурга А.В. Грунтовскому. Реакция послед­него была вовсе восхитительной: «А сборник Рубцова «Подорожники» можно прикладывать к ранам».

Мы дружно рассмеялись, прекрасно понимая, что на самом-то деле стихи Рубцова врачуют раны души. И вот тут им нет замены...

Вместо заключения

Николай Рубцов не перестаёт удивлять и после сорока лет со дня своей трагической гибели. Его творче­ство и биография постоянно преподносят загадки и тре­буют уточнений, справок из нескольких источников. Как же я завидую тем поэтам, исследователям, литературо­ведам, почитателям поэзии Рубцова, которым всё ясно.

Гений вообще не бывает однозначен. Он многогра­нен в творчестве. Но он же человек, а значит, может ошибаться, быть в разном настроении, самочувствии, поэтому слепо верить воспоминаниям тоже нельзя. Лю­ди, знавшие поэта, вспоминают о нём скорее с одной какой-то стороны.

А вот людей, хорошо знавших Н.М. Рубцова, оста­ётся всё меньше и меньше - и это печально. Кстати, и их воспоминания тоже грешат тенденциозностью, по­пытками преувеличить свою роль в жизни и творчестве Рубцова. Правда, даже художественная правда не все­гда в полной мере присутствует в воспоминаниях лю­дей, хорошо знавших поэта. Как-то с понимаем отно­шусь к тем, кто не может писать о поэте, ибо писать всё безнравственно - это не будет объективный рассказ.

Но и те, кто льют елей, и те, кто несут хулу в своих писаниях о Рубцове, полезны истинным исследовате­лям его творчества, ибо образ поэта складывается и пишется в борьбе мнений, раздумий, анализов. И это правильно.

Только за последнее время ушли из жизни Н. Старичкова, Н. Александров, А. Шилов, Э. Кузнецов, А. Мартюков, Б. Шишаев. Из тех, кому поэт был особенно дорог. Невосполнимой утратой стал уход из жизни рубцововедов с большой буквы: В. Белкова, Г. Москвиновой, М. Сурова.

Конечно, первые успели оставить бесценные вос­поминания. А дело других продолжают последователи. Уже поколение людей сменилось после гибели поэта. Многое сделано. Теперь основные вехи его творчества и биографии отчётливо прорисовываются. Но ещё нуж­ны подробности, уточнения, увязки, исправления оши­бок и неточностей. Это работа ещё на длительный пе­риод времени, имея в перспективе выход на полное собрание сочинений Н.М. Рубцова.