"Тихая моя родина"

Один из разделов книги В. Оботурова "Искреннее слово" называется "Современность: родина и дорога". Именно эти образные понятия выражают самые существенные грани, исходные параметры поэтического мира Рубцова. По-разному раскрываются эти важнейшие и особенно любимые им темы в стихах. Но неизменными остаются, по его собственным высказываниям, "масштабность и жизненная характерность настроений, переживаний, размышлений...".

Обратимся к двум выразительным примерам художественного воплощения этих ключевых тем, по-своему претворяющим образный мотив движения во времени и пространстве. Первый из них — посвященное Василию Белову, одному из близких друзей Рубцова, известное стихотворение "Тихая моя родина" (1963).

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи...
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.

- Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу. -
Тихо ответили жители:
- Это на том берегу.

Стихи эти связаны с приездом в родные места, с которыми он долго был в разлуке, своего рода возвращением в детство и юность. Отсюда такая сосредоточенность на своих внутренних переживаниях и как бы некая отрешенность от происходящего сейчас, но одновременно и особая острота, незамутненность восприятия окружающего, перемен в том мире, который так памятен с малых лет:

Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.

Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил...
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.

По свидетельству В. Кожинова, последние две из процитированных строф были в свое время изъяты чрезмерно бдительными "цензорами", посчитавшими, что возникшее в результате человеческой деятельности заболачивание местности, которое отметил Рубцов, подрывает престиж "преобразования природы"... Впрочем, это не самое главное в стихотворении.

В его сравнительно ограниченном художественном пространстве (герой почти не движется, а больше вспоминает, размышляет) основными составляющими и двигателями мысли-переживания являются время и память, обращенная в прошлое ("Мать моя здесь похоронена..."; "Там, где я плавал за рыбами..."; "Там, где купаться любил..."; "Тот же зеленый простор"; "Школа моя деревянная!..").

Для лирического героя живы лишь воспоминания ("Я ничего не забыл"). А сегодня для него все в каком-то запустении, в дымке и тумане ("Речка за мною туманная / Будет бежать и бежать"). Эта живая, неиссякаемая память о прошлом, грустные нынешние впечатления и даже мысль о самых тяжких испытаниях, которые могут быть уготованы родному краю, не лишают поэта кровной привязанности к нему, не отделимы от его судеб:

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

Второй пример — стихотворение "Старая дорога" (1966), написанное во время поездки Рубцова на Алтай. В этом плане оно сопоставимо с другими из того же, условно говоря, цикла: "Весна на берегу Бии", "Шумит Катунь", о которых уже шла речь. В нем сразу же, с первой строфы, раскрываются необычайно широкие горизонты пространства и времени, и, соответственно названию, отчетливо заявляет о себе мотив движения:

Всё облака над ней,
                           всё облака...
В пыли веков мгновенны и незримы,
Идут по ней, как прежде, пилигримы,
И машет им прощальная рука...

Заданный сразу же в поэтическом ощущении истории масштаб столетий ("в пыли веков", "пилигримы") не мешает столь же острому и непосредственному образному восприятию сегодняшнего дня ("Навстречу им июльские деньки / Идут в нетленной синенькой рубашке..."), и все это сливается в единое и целостное поэтическое переживание нынешнего и давно минувшего, мгновенья и вечности:

И в тень зовут росистые леса...
Как царь любил богатые чертоги,
Так полюбил я древние дороги
И голубые
               вечности глаза!

Особенно интересен, емок и поэтически значим здесь образ, возникший в последней строке. Он вовсе не абстрактен, как это могло бы показаться на первый взгляд. Ведь "голубые глаза", которыми вечность смотрит на мир, на нашу грешную землю, кажутся особенно величественными на фоне возникающих дальше, сугубо "заземленных", сегодняшних, конкретно-реалистических деталей: "То полусгнивший встретится овин, / То хуторок с позеленевшей крышей..."

Лирический герой стихотворения "Старая дорога" видит и ощущает родину в ее настоящем и глубокой древности, он неотделим от всех бед и треволнений народной жизни, от истории и природы. Сама душа поэта, да и всякого человека воспринимается им как производное от духа народа, который всегда был, есть и будет. Вновь возникает масштабный пространственно-временной образ, перекликающийся с началом стихотворения, но на этот раз, в финале, он уже обращен не в прошлое, а в будущее:

Здесь каждый славен—
                               мертвый и живой!
И оттого, в любви своей не каясь,
Душа, как лист, звенит, перекликаясь
Со всей звенящей солнечной листвой,
Перекликаясь с теми, кто прошел,
Перекликаясь с теми, кто проходит...
Здесь русский дух в веках произошел,
И ничего на ней не происходит.
Но этот дух пойдет через века!
И пусть травой покроется дорога,
И пусть над ней, печальные немного,
Плывут, плывут, как прежде, облака...

Основные темы и мотивы лирики Рубцова представляют собой сложную и целостную, живую и динамическую систему, в которой родина и любовь, природа и искусство, жизнь и смерть, человек и мирозданье нераздельны. О некоторых составляющих этого единства, прежде всего о том, что, по словам В. Дементьева, является "лирико-философской доминантой большинства стихотворений" поэта, — теме и образе родины, шла речь в данной главе.

стр.6