Когда в 1967 году в Москве вышел первый небольшой сборник стихов Николая Рубцова "Звезда полей", а затем и второй - "Сосен шум" любители и знатоки поэзии, все те, кому небезразлична ее судьба, с радостью заметили: еще один щедрый талант родился на земле русской.

И вот уже минуло 25 лет, как Николая Михайловича Рубцова нет среди нас. Погиб он трагически, нелепо, от рук женщины, которую собирался назвать своей женой. В этом году ему бы исполнилось всего шестьдесят.

В Вологодском кремле я был как-то на выставке, посвященной жизни и творчеству поэта. Видел там и его личные вещи: потрепанный чемоданчик, тельняшка да гармошка. Щемящее, надо сказать, чувство вызывает вид этого "имущества".

Напротив кремля, на заречной стороне Вологды одна из улиц названа именем Рубцова. Установлен памятник в Тотьме, близ которой он пробыл несколько лет в детском доме. Будет сооружен памятник и в самой Вологде.

Но все-таки порой возникает чувство, что мы так и остались в неоплатном долгу перед этим чудесным, очевидно, уже пора сказать - великим русским поэтом. Его подлинное открытие, настоящее признание еще впереди. Уверен, что неумолимое, казалось бы, время еще больше приблизит к нам этого лирика, а стихи его будут нужны, необходимы и сегодня, и завтра - всегда.

Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы,
Они несут на флагах черный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов в окрестностях России.

Мы познакомились с ним в Вологде. Потом не раз встречались во время моих журналистских командировок, ездили вместе по Вологодчине. Был он и у меня в Москве. Неброско одетый, довольно замкнутый, немногословный, застенчивый, вроде бы, человек, он - необъяснимо почему - становился притягательным центром в кругу людей, даже если оказывался среди них случайно. Правда, людям неискренним, смутным было с ним неуютно - ведь он все видел, чувствовал, понимал, оставаясь, не лукавя, и в жизни, и в стихах самим собой.

Считается, что пришел он в поэзию "из лугов", из "лесов", как говорится, от земли. А ведь начинал-то Николай Рубцов на море, и первый его сборничек, рукописный, в единственном экземпляре, назывался "Волны и скалы".

Сколько прекрасных мастеров - поэтов, писателей - прошли трудную флотскую школу, выросли в морских просторах. Романтический пыл Александра Грина, сочный юмор Леонида Соболева, тонкая живопись Константина Паустовского навеяны водной стихией. Многих, очень многих щедро одарило море, обогатило впечатлениями, воспитало талант, научило труду.

Звонко, восторженно писал о морских просторах и Николай Рубцов:

Я, юный сын морских факторий,
Хочу, чтоб вечно шторм звучал.
Чтоб для отважных вечно - море,
А для уставших - свой причал...

Этими чувствами отмечены многие его первые стихи, которые строились на ярких впечатлениях деревенского паренька, открывшего для себя море - этот огромный, многоликий и своенравный мир.

Жаркие авралы, жестокие штормы, тяжкая работа, короткие свидания, долгие разлуки - не каждому дано выдержать, выстоять здесь. Но те, кого восприняло море, обретают силу и стойкость. И стихи Николая Рубцова, вобрав в себя все краски и ароматы морского безбрежья, стали спокойнее, мудрее. Они переплавлялись, зрели от юношеских впечатлений до вечных проблем человеческого бытия, ведь море - огромное, бесконечное, так и располагает к этим раздумьям.

Созерцаю ли звезды над бездной
С человеческой вечной тоской,
Воцаряюсь ли в рубке железной
За штурвалом над бездной морской,
Все я верю, воспрянувши духом,
В грозовое свое бытие,
И не верю настойчивым слухам,
Будто все перейдет в забытье!
Это кажется мне невозможным.
Все мне кажется - нет забытья!
Все я верю, как мачтам надежным,
И делам, и мечтам бытия!

Поэт, познавший всю тяжесть нелегкого матросского труда, оценивший всю прелесть кратких минут покоя, уже не будет слишком восторгаться штормами, шквалами и разной морской "экзотикой". Восхищение людьми, побеждающими грозную стихию - вот что становится главным в его творчестве.

Столько испытав, пережив на море, столько поработав и обретя, он, наконец, сможет сказать:

Я тоже служил на флоте!
Я тоже памятью полн
О той бесподобной работе
На гребнях чудовищных волн.

И о чем бы ни писал потом Николай Рубцов - о родной северной стороне, или о людях, о себе - всегда можно узнать поэта, талант и личность которого росли на море.

Зрел, утверждался и яркий талант Николая Рубцова - редкостный дар, может быть, больше мучительный, чем счастливый.

Брал человек холодный, мертвый камень,
По искре высекал из камня пламень,
Твоя судьба не менее сурова -
Вот так же высекать огонь из слова!

Негромко, без особых восклицаний и клятв высказывает поэт от стиха к стиху сыновнюю верность и любовь к Родине, то высокое изначальное чувство, которое наполняло чистый, звонкий родник его поэзии. И каждое, даже самое случайное, на первый взгляд совершенно ничего не значащее наблюдение или встреча отливались в стихи - звонкие, сочные, поражающие яркими лирическими открытиями. Из любой детали он может воссоздать, выписать целую картину, где реальность, воображение, воспоминания, ассоциации сливаются в яркий, выразительный образ.

У него даже не лирический, а психологический, что ли, пейзаж, где сменяются сильные настроения, краски, тонкие чувства, а на смену ночной тревоге приходит утренняя надежда, затихает волнение и легче становится на душе. Мне даже хочется сказать, что это живопись настроений, которые порой просто необъяснимо овладевали Николаем Рубцовым. И любое, даже случайно нахлынувшее чувство он умел чутко уловить и тонко, искренне выразить.

Как это странно
И все-таки мудро:
Гром роковой перенесть,
Что удивительно
Светлое утро
Встретить, как светлую весть!

Стихи его рождались повсюду - в море, в лесу, на затерянных в глухомани проселках. Он почти не сидел за столом. Не осаждал издательств. Стихи как бы сами собой складывались в поэтические сборники. А все его творчество, как нечто цельное, как удивительная песня, нежная и трепетная, покоряет сразу и навсегда.

Очень лирические, песенные стихи Николая Рубцова действительно хочется петь. Он и напевал их порой под тальянку. Очень популярными стали песни на его стихи "В горнице моей светло", "Я буду долго гнать велосипед"... И хочется верить, что композиторы-песенники еще  по-настоящему откроют для себя этот щедрый, чистый источник. Хочется верить, что в этом живом роднике всегда будет биться трепетный пульс поэзии истинной, непреходящей. Как верил в это сам Николай Рубцов.

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных, вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризной
Я буду скакать по следам миновавших времен...

Специально к выходу этой статьи муниципальный-литературный музей поэта Н. М. Рубцова в г. Дзержинске Нижегородской обл., созданный в 1997 г. на основе библиофильного собрания Дмитрия Имряева, прислал в редакцию экслибрис памяти Н. Рубцова, подаренный музею одесским коллекционером Борисом Левых (1920-1997 г.г.) и изготовленным его земляком, художником И.В. Оросом в 1993 г. Экслибрис выполнен в сложной технике "акватинта плюс меццо-тинто" тиражом 25 экземпляров, отпечатанных с авторской доски. Как видно из рисунка, Н. Рубцов изображен на грани земли и воды, на фоне северного пейзажа с храмом. Символ любви поэта к морю - парусник на уровне сердца поэта.

---

Публикуется по журналу "Море"  01.98