Лирический сюжет «движение сквозь пространство и время» в книге стихов Н.М. Рубцова «Подорожники»

Александр КИРОВ

Личность и творчество Н.М. Рубцова (1936 – 1971), рассмотренные в том плане, в каком их интерпретирует современное культурное сознание, бесспорно, можно считать феноменом. Рубцов не вписывается в полной мере в рамки ни одного литературного те­чения 1950 – 70 гг. XX века. Биография Н. Рубцова, которую можно соотнести с судьбами П. Васильева, С. Есенина, Д. Кедрина, Н. Клюева, воспринимается в свете различ­ных, противоречивых и субъективных откликов современников. Стихи Н. Рубцова переведены на английский, белорусский, голландский, латышский, немецкий, румынский, сербский, украинский и японский языки. О поэте созданы телевизионные фильмы, пишутся стихи и пьесы. Его именем названы улицы в Вологде и Санкт-Петербурге, в Москве и на его духовной родине, в посёлке Никольское, открыт мемориальный музей Н. Рубцова, а в городах Тотьма, Вологда и Череповец поставлен памятник. Имя поэта в 1992 году было присвоено малой планете № 4286. В русской литературе была учреждена (1994), а затем получила Всероссийский статус (2002) премия «Звезда полей» имени Н. Рубцова, реализуется программа «Фонд Н. Рубцова», в целях которой популяризация творчества поэта; поддержка литераторов, развивающих традиции русской литературы; помощь детям, оставшимся без попечения родителей (одним из попечителей «фонда» является дочь поэта, Е.Н. Рубцова). В системе интернет существует специальный сайт //rubtsov-poetry.ru, посвящённый его жизни и творчеству. Поэзия Н. Рубцова прочно и навсегда вошла в читательское сознание как лирика души и сердца. Композиторы, художники, поэты видят в его творчестве источник вдохновения, способствующего высшему проявлению человеческого духа.

О личности Н.М. Рубцова и его стихах писали В. Астафьев, В. Бараков, В. Белков, В. Дементьев, В. Кожинов, Н.  Коняев, В.  Коротаев, С.  Куняев, Л. Лавлинский, А. Ланщиков, А. Михайлов, В. Оботуров, А. Павловский, А. Пикач, И. Ростовцева, Ю. Селезнёв, В. Солоухин и др. Однако при всём многообразии монографий и статей о личности и творчестве поэта, в современном литературоведении практически не ставился вопрос о типологии лирических сюжетов в его стихах.

В поэзии Н.М. Рубцова, которую, чтобы подчеркнуть её идейно-художественную целостность, мы условно будем называть «лирическим романом» [4], представлены следующие типы лирического сюжета (по Ю. Лотману, предельно обобщённой схемы авторского переживания): «движение сквозь пространство и время», «переход из одного состояния в другое», «гармонизация», «преображение», «иронизирование», «интерпретация», «обретение того или иного начала», «двоение», «отторжение», «взаимодействие человека и бытия», «рефлексия». Достаточно небольшой набор представленных лирических сюжетов компенсируется масштабом и глубиной их поэтической разработки. Попробуем остановиться на одном из возможных аспектов этого вопроса.

В 1976 году к сорокалетию Николая Рубцова вышла его КС «Подорожники» [7], в то время наиболее полное посмертное издание поэта. Она включает в себя 231 стихотворение и «лесную сказку» «Разбойник Ляля», расположение которых является последним проявлением структурирующей текст лирического романа воли автора. Однако на композицию данной книги накладывает отпечаток и воля редактора – В. Коротаева. Это касается «недоразумения» по поводу текста «Огороды русские…», занимающем в КС 185-е место. «По свидетельству поэта Ю. Влодова, машинописный листок со стихотворением Рубцов получил в общежитии Литинститута от Мары Гриезане, собираясь написать о ней статью. После гибели поэта листок оказался в его архиве и был опубликован. Так же ошибочно включается в его КС и шуточное стихотворение «Жалоба алкоголика» («Живу я в Ленинграде на сумрачной Неве…»), принадлежащее ленинградскому поэту В. Горшкову…» [8, c. 304 – 305].
Тем не менее приоритет авторской воли не вызывает сомнения, и это позволяет предположить, что книга «Подорожники» представляет собой синтез романных черт всех предшествующих книг и попытку автора определённым образом структурировать и систематизировать все стихотворения, которые он считал значимыми в своём творческом наследии.

Стихотворение «Подорожники», давшее название книге, является главным в его композиции. Для того чтобы в полной мере оценить значение этого произведения, необходимо учитывать всю глубину его центрального образа.
Согласно словарю В.И. Даля, «подорожный» - «к дороге, пути, перепутью относящийся», одновременно «подорожники» - «люди, путники» и «подорожная» - «открытый лист на получение почтовых лошадей», «всякий письменный вид для отлучек» [3, c. 193], т.е. в стихотворении определяется центральный мотив всей КС и её лирический сюжет – движение сквозь пространство и время: «Всю пройду дороженьку до Устюга через город Тотьму и леса, топ да топ от кустика до кустика – неплохая в жизни полоса!» Подобно А. Радищеву, Н. Рубцов превращает путешествие в заданном и определённом локально направлении в национальный исторический экскурс: «Приуныли нынче подорожники, потому что, плача и смеясь, все прошли бродяги и острожники – грузовик разбрызгивает грязь…»

Рубцовский подорожник на старой дороге – это и непостижимый романтический зелёный цветок: «Приуныли в поле колокольчики, для людей мечтают позвенеть, но цветов певучие бутончики разве что послушает медведь…»

«Подорожники» - «подорожные грабители, разбойники» и «канавы придорожные» [3, c. 193], т.е. зло в разном обличье, поджидающее путника в дороге: «Он ни плут, ни картёжник, а лесной подорожник!» [3, c. 193]. И здесь вспоминается трагическая судьба Д. Кедрина, С.А. Есенина, М.Ю. Лермонтова, А.С. Пушкина  и самого Н. Рубцова, – убитых в самом разгаре творческого «пути».

«Подорожники» - «калачи, пироги…, сдобные лепёшки, кокурки, которые охотно берутся в дорогу, не черствея»: «Хлеб-соль на новоселье, подорожники на лёгкий путь!» [3, c. 193]. В этом значении есть духовная сема: «плоти Христовой», «даров Христовых», того, что укрепляет силы идущего, помогает хранить память об оставленном доме и стремление вернуться обратно: «Где моё приветили рождение и трава молочная и мёд, мне приятно даже мух гудение, муха – это тоже самолёт…» Т.о. автор ориентируется сам и ориентирует читателя на глубокий религиозно-философский контекст, подтекст и «эзоповский язык» как этого, так и других стихотворений.

Наконец, «подорожная» - «разрешительная молитва по усопшем: местами она кладётся в гроб» [3, c. 193], этот смысл поэт учитывал (а вероятнее всего, и считал основным): «Разве что от кустика до кустика по следам давно усопших душ я пойду, чтоб думами до Устюга погружаться в сказочную глушь…»

Лирический сюжет «движение сквозь пространство и время» представлен и в других стихотворениях, являющихся композиционным ядром данной КС: «Родная деревня», «Загородил мою дорогу…», «Помню, как тропкой», «Букет», «Старый конь», «Видения на холме», «Соловьи», «Я весь в мазуте…», «Осенняя песня»,  «Стихи из дома гонят нас…», «Ось» и др. –  и образует, таким образом, её лейтмотив.

Главной особенностью книги является цикличность. Причём, стихотворения образуют циклы по разным принципам: как по авторскому замыслу (циклы «Осенние этюды», «Утро на море», «Из восьмистиший»), так и по ряду других признаков: тематическому (любовная лирика), жанровому (элегии), пространственно-временному («сибирские стихи»), характеру отображения действительности (романтические стихотворения), месту в поэтике лирического романа (произведения, связанные с основным конфликтом), особенностям сюжета (медитативно-рефлективные тексты; тексты, формирующие биографию лирического героя). Сложность циклообразования и циклописания обусловила сложность и напряжённость работы Н. Рубцова над составлением и корректировкой этой и других книг и вытекающей отсюда правке стихотворений, главной причиной которой было – стремление к установлению интертекстуальных связей между стихотворениями каждого отдельно взятой КС и между книгами в целом.

Для более компактного раскрытия данной черты автор нумерует стихотворения (за основу здесь берётся порядок их расположения в КС «Подорожники») и использует эту нумерацию для её описания. Названия некоторых стихотворений уже упоминались в работе. Установление соответствия с книгой возможно по её изданию 1976-го года [7].

Итак, книга состоит из двух разделов: «Стихотворения 1962 – 1971» и «Из ранних стихов 1957 – 1962». Стихотворения первого определяются следующим порядком.
Раздел начинают и заканчивают произведения концептуальные, создающие определённый философский контекст, в рамках которого разворачивается романное повествование о лирическом герое и его времени.

Большая часть лирических новелл: 2 – 23; 31 – 62; 31 – 34 – тема родины; 35 – 37 – цикл, обусловленный авторским определением жанра и художественно-изобразительной доминанты, ориентированной на закрепление возникающих впечатлений в виде наброска – «этюды», 43 – 45 – стихотворения исторической тематики, 57 – 58; 63 – 65; 68 – 72 – цикл стихотворений о любви; 73 – 76 (здесь доминирует лирический сюжет «столкновение с метафизическим»); 89 – 138 (романтический цикл здесь образуют «сибирские стихи» и экзотическое стихотворение «В пустыне»  и стихотворения дополняющие тему любви лирического героя); 89 – 104, 105 –109 – произведения-элегии; 112 – 113 – образуют «программный цикл»; 156 –172; 180 – 189 – собственно «сюжетные» в контексте лирического романа (185-е стихотворение «Огороды русские» здесь не учитывается по названной причине) – связаны с биографией, судьбой лирического героя. Ряд произведений «не вписывается» в биографический сюжет или характеризуется доминантой, выходящей за рамки личной судьбы. 24 – 30; 186 – 189 – связывает элегическая принадлежность; 77 – 82 – образуют цикл произведений о животных; 139 – 148 – «цикл о великих людях»; 149 – 155 – мотив утраты и предчувствия «не лучших перемен», а также образ Неизвестного; 173 – 179 – тема праведности.

Второй раздел книги «окольцовывают» стихотворения «Первый снег» и «Первое слово». Это важно как собственная оценка поэтом своего творчества. Она выгодно отличается от многих современных Н. Рубцову авторов своим положительным характером. Стихотворения, целиком написанные под влиянием собственной биографии, чувств и подсознательной творческой интуиции, близки позднему поэту своей искренностью и природной чистотой: «Ах, кто не любит первый снег в замёрзших руслах тихих рек, в полях, в селеньях и в бору, слегка гудящем на ветру» («Первый снег»). Не отказывается он от ранних стихов ещё и потому, что на всю жизнь сохранил верность идеалу гражданственности, обозначенному в стихотворении «Первое слово»: «Всё же слово молодости «долг», то, что нас на флот ведёт и в полк, вечно будет, что там ни пиши, первым словом мысли и души!..»

Все стихотворения здесь связаны с судьбой лирического героя. Тексты   2 – 9 характеризуются резко очерченным конфликтом, который проявляется в противопоставлении города и деревни, прошлого и настоящего, мечты и реальности, искреннего чувства и его имитации; 10 – 14 – любовная лирика; 15 – 43 – лирическое повествование о службе на флоте, в его пределах выделяется «авторский» цикл «Утро на море»; 45 – 48 – связаны авторской иронией по поводу несовершенства современного ему мира и отношений в нём; 49 – 51 – объединяют романтические образы и мотивы.

«Лесная сказка» «Разбойник Ляля», занимающая 44 место, выделяется из общей повествовательной канвы в жанровом, персональном, эстетическом плане. Это самостоятельное лиро-эпическое произведение, значение которого литературной критике ещё только предстоит осознать.

Некоторая условная «отвлечённость» от названия и содержания стихотворений позволяет лучше ощутить их удивительную музыкальную интонацию и её эволюцию, имеющие место в книге. Здесь происходит развитие внесюжетного материала и изменение, усложнение  его функции. В начале КС она второстепенна – это фон судьбы лирического героя (элегическое и романтическое начала невозможно отделить от сюжетной линии, они являются значительной частью каждого стихотворения). Далее названные мотивы приобретают самостоятельное значение, отделяются от сюжета и трансформируются в содержательную доминанту, что превращает книгу «Подорожники» в книгу-симфонию, где сквозной и главной является тема родины и духовного прозрения. Голос эпохи «перекрывает» голос отдельной судьбы и сам заглушается суровым голосом вечности, наконец, все три сливаются воедино и рождают новое уникальное и неповторимое звучание и смысл.

Мы знаем, как высоко ценили поэзию Рубцова выдающиеся композиторы В. Гаврилин, В. Салманов и другие. Недавно вышла книга Г. Свиридова «Музыка как судьба», многие страницы которой посвящены Н. Рубцову. Вот несколько цитат из неё: «Бывают слова изумительной красоты (например, Рубцов) – они сами музыка. Они не нуждаются в музыке, либо для воплощения их в музыке нужен примитив, который донесет красоту этих слов… Николай Рубцов – тихий голос великого народа, потаенный, глубокий, скрытый...» [2, c. 2]. Г. Свиридов называет в своей книге два типа художников: «первый тип – А. Блок, С. Есенин, Н. Рубцов, П. Мусоргский, Д. Корсаков, С. Рахманинов – поэты национальные (народные). Они никому не служат, но выражают дух нации, дух народа, на него же опираясь... Второй тип художника - прислуга...» [2, c. 2].

Надо сказать, что Г. Свиридов в своем композиторском творчестве несколько раз обращался к стихам Рубцова. Например, он сочинил музыкальную поэму «Золотой сон (Из Николая Рубцова)».

Рассмотренный тип лирического сюжета даёт представление о пространственно-временной организации художественного мира лирического романа.

Локально действие последнего происходит в различных географических точках бывшего СССР: Вологда («За Вологду, землю родную…», Архангельск («Осенняя песня»), Москва («О Московском Кремле»), Сибирь («Весна на берегу Бии»), Ленинград («В гостях»), Ташкент («Желание») – это далеко не полный перечень городов, в которых довелось побывать лирическому герою. Однако подобной локальной ограниченности лирического романа противостоит мироощущение вездесущности и всеизведанности в душе лирического героя: «Ну, словом, как бог я везде побывал и всё же, и всё же домой воротился» («Жар-птица»); «Как центростремительная сила, жизнь меня по всей земле носила!..» («Ось»); желание одновременно находиться в нескольких пространственных точках: «Но хочется как-то сразу жить в городе и в селе…» («Грани»); «А где-то есть прекрасная страна, там чудо всё – и горы и луна, и пальмы юга…» («Пальмы юга»). Для лирического романа Н. Рубцова характерно смещение пространственных координат. Весь мир, земля, вмещается в мироощущении лирического героя в категорию Русь и наоборот – Русь в его поэзии приобретает масштабы мира.

Стремительное движение является основной характеристикой и временного континиума лирического романа. Оно врывается в жизнь лирического героя буквально с самого рождения, это, в первую очередь, отражение главной особенности эпохи 1960-х, являющейся историческим контекстом и основным содержанием лирического романа.

Пространственное и временное движение в лирическом романе неразрывно связаны, обуславливают и дополняют друг друга. Локальная неосвоенность пространства компенсируется расширением и углублением временного плана; и наоборот, непрерывное освоение пространства помогает лирическому герою осознать себя как инверсию библейского образа, своего рода всемирно исторический тип временного инварианта. Пространственно-временное движение придаёт образу лирического героя следующие характеристики: вездесущность, диалектичность, национальную обусловленность.

Итак, лирический сюжет типа «движение сквозь пространство и время» проявляется в лирическом романе Н. Рубцова как пространственное движение, переходящее на уровень судьбоносного движения; пространственное движение, создающее инобытие лирического героя, его вездесущность; пространственное движение, позволяющее преодолеть индивидуальную и национальную локальную ограниченность, расширяющее пространство индивидуального пребывания лирического героя до пространства национального и далее – всеобщего, земного.

Список литературы

1.    Бараков В.Н. Отчизна и воля: Книга о поэзии Н. Рубцова. – Вологда, 2005.
2.    Белков В. Свиридов о Рубцове // Красный север. – 2003. – 09.07.
3.    Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. – М., 1994. – Т. 3.
4.    Киров А.Ю. Лирический роман в поэзии Н.М. Рубцова: Дис. … канд. филол. наук: 10.01.02. – Вологда, 2004.
5.    Кожинов В.В. Судьба России: вчера, сегодня, завтра. – М., 1997.
6.    Коняев Н. Путник на краю поля // Нева. – 1986. - № 1. – С. 159 – 182.
7.    Рубцов Н.М. Подорожники // Под ред. В. Коротаева. – М., 1976.
8.     Рубцов Н.М. Собр. Сочинений: в 3-х т. / Вст. ст. сост., примеч. В. Зинченко. – М., 2000. – Т. 1.

Материал предоставлен автором