Бесцензурный Рубцов

Александр Славуцкий

Николай Рубцов: вологодская трагедия :

М., Эллис Лак, 1998.

19 января 1971 года погиб Николай Рубцов. Так получилось, что настоящая слава пришла к нему только после смерти. Сплетни, скандалы, домыслы исчезли сами собой, и голос поэта - "бессребреника и вечного странника", как сказал о нем Валентин Сафонов, - зазвучал с подлинной чистотой и силой, отзываясь в сердцах читателей.

Недавно в Малом зале Центрального дома литераторов состоялась презентация книги "Николай Рубцов: вологодская трагедия". Настоящее издание впервые знакомит читателя со стихами Николая Рубцова без искажений и пропусков "по соображениям цензуры", ведь все его прижизненные публикации пришлись на конец оттепели - начало брежневского времени, что не могло не наложить на них своеобразного клейма. В книгу также вошли: биографическая повесть Н. Коняева "Путник на краю поля", впервые опубликованная в 1993 году в "Роман-газете", письма Н. Рубцова и воспоминания о поэте.

Открывает книгу повесть Коняева. Назвать это произведение только попыткой биографии Н. Рубцова можно весьма условно. Во-первых, несмотря на то, что Рубцов жил в то время, когда документировался каждый шаг советского гражданина, жалкие крохи сведений, которые сейчас и удается выудить из архивов, не способны заполнить белые пятна в истории жизни человека, не пожелавшего вписаться в советский социум. На самом деле автор ставит и пытается решить более широкую задачу: жизнь и все творчество рассматриваются с точки зрения пути, то есть какой-то определяющей идеи, объединяющей, казалось бы, совершенно независимые, будто случайные события жизни Николая Рубцова.

Такое чтение стихов делает их ближе и вместе с тем дает представление о формировании личности поэта. Вот послевоенный детдом на берегу Толшмы. Холодные сумрачные комнаты, скудный паек. А вот и рубцовские строки: "Вот говорят, что скуден был паек, /Что были ночи с холодом, с тоскою, - / Я лучше помню ивы над рекою / И запоздалый в поле огонек". Или первая попытка самостоятельно устроить свою жизнь во взрослом мире, когда в 50-м году, получив свидетельство об окончании семи классов, Рубцов уезжает в Ригу поступать в мореходное училище. И вот стихи:

"Как я рвался на море!

Бросил дом безрассудно

И в моряцкой конторе

Все просился на судно".

И так страница за страницей прослеживается вся жизнь. Потом был Ленинград: экзамены на аттестат зрелости, "издание" книжки "Волны и скалы", напечатанной на машинке. Потом Москва, Литературный институт, первые публикации в толстых журналах...

Наверное, одна из главных особенностей его поэзии заключается в том, что лирическая стихия Рубцова - это особая стихия, живущая по каким-то непостигаемым человеческим сознанием законам. Может быть, поэтому часто, читая Рубцова, невозможно преодолеть ощущение, что его стихи звучат не из прошлого, а из перспективы будущего...

Но все-таки, наверное, невозможно сказать об этом точнее и лучше, чем сказал когда-то сам Рубцов: "Думаю, что стихи сильны и долговечны тогда, когда они идут через личное, через частное, но при этом нужна масштабность и жизненная характерность настроений, переживаний, размышлений...".


Источник: газета "Подмосковье" 12.04.97