Посвящения Николаю Рубцову
Глеб Горбовский
* * *
Н. Рубцову
В этом городе снег был — каменный,
словно мраморный весь,
не временный.
Все желания мои замерли,
будто снегом тем
я беременный.
Застучали зубы от холода.
Полюс памяти — город Вологда.
В этом городе русский храм, как дым,
лютым холодом вознесен крутым!
Нежилой стоит на живой земле
в ледяных слезах, во хрустальной мгле.
В этом городе друг мой северный
под снежком лежит, впрок посеянный,
впрок опущенный в землю тесную,
чтоб взойти весной
русской песнею!
Анатолий Иванен
РОДНИК
Памяти Николая Рубцова
Там над лесом стаи снегирей —
небо, загрустившее по солнцу
И стоят, красуясь, на горе
три сосны — высокое посольство.
Светлою качая головой,
вологодский мальчик их приветил.
В век голодный, горький, грозовой
полюбил он лес, дожди и ветер.
Дождь ему шептал, а шепоток
не был слышен...
Слишком громко рядом
падал с крыши голубой поток
в бочку огуречную — для грядок.
Лес ему шептал, что он велик,
величав и весел по природе,
что души играющий родник
не иссякнет,
если жить в народе.
Игорь Михалев
ПОСВЯЩЕНИЕ Н. РУБЦОВУ
- Где тут погост? Вы не видели?
Сам отыскать не могу...
Тихо ответили жители:
- Он на другом берегу...
(Н. Рубцов)
Одинокий дом,
Над крыльцом звезда.
Пусто в доме том,
В доме том беда.
Загляни в окно,
Ставенки проверь.
Только, всё равно,
Не откроют дверь.
В доме том темно,
В доме нет тепла.
Только за стеной
Чей-то тихий плач.
То ли чей-то стон,
То ли кто поёт.
Проходи, не стой -
Дело не твоё.
Ты прохожий лишь
И тебе-то что ж? -
Молча постоишь,
Молча отойдёшь.
Ты здесь только гость,
Так махни рукой
На чужой погост,
Тот, что за рекой.
И леса глухи,
И снега метут.
Не твои стихи
Замерзают тут,
Не твоя печаль.
Кто ж тебя корит.
Не твоя свеча
В головах горит.
Лишь бегут следы
Всё быстрей, быстрей
От чужой беды
До твоих дверей.
Только в горле ком,
Вспомнится когда
Одинокий дом,
Над крыльцом звезда.
Владислав Кокорин
* * *
В январе 2001 года Николаю Рубцову исполнилось бы 65 лет
Рубцова у читателей... воруют
Загнавшие его в кладбищенский приют.
Они всю жизнь талантами торгуют,
Теперь вот и Рубцова продают.
И шустрый шоумен, и пошлая певичка,
Эстрадно-инородные дельцы,
Они по сцене скачут по привычке.
Что им Рубцов? Платили бы "бабцы"!
Заплатят больше - станут
петь псалмы
В заморской "туристической" палатке.
С них, вертопрахов, нынче взятки
гладки.
А что же мы? Что замолчали мы?!
Он наш, Рубцов! И каждому из нас
Достались в жизни родственные муки
(не по законам рыночной науки
Под вездесущей лейблой "адидас").
Твердили мы везде, всегда и всем,
Не признавая "интересов узких",
Что сказанное "не совсем по-русски"
Как раз и есть не русское совсем!
Так будь же гордым, русский человек!
Тебе дано вселенское призванье:
Родное слово сохранить навек
И защитить его от поруганья!
Он говорил: вопрос совсем не в том,
Что мы уйдем из жизни
быстротечной...
Но что-то в ней останется навечно.
Вот для того, наверно, и живем.
"Вологодская школа"
"Вологодская школа" -
державная школа.
Потому ей вовеки стоять.
Чтоб не мог отвратительный
тать
Захватить ни земли и ни слова.
Землю вспашу. Стихи напишу.
А за забором сразу: шу-шу...
Гляньте, сегодня не пашет.
Сел и хлебает кашу.
Люди-то пашут, а он - отдыхать.
Книжки читает, а мог бы пахать.
Выйду наутро и ну - дерновину
кромсать!
Ропщут халдеи: "Смотрите,
не хочет писать".
Судят и рядят, что, дескать, вот так
и бывает:
Каждый своими руками талант
зарывает.
Хают бездельники, труд зачисляя
в грехи:
Всходы, мол, плохи, и вирши плохи...
Но мы не сдаемся! - И пашем,
и пишем стихи.
Андрей Широглазов
ПОЭТ
Н. Рубцову
Поэт надевает пальто
и тихо уходит из дома,
где все абсолютно знакомо,
и все абсолютно не то.
Он челку сметает со лба,
и сам понимает едва ли -
в какие нелепые дали
ведет его злая судьба.
Как страшно кричат поезда...
Наверное, это к поминкам.
Поэт разбивает ботинком
осколки январского льда.
Он слишком устал от тоски,
чтоб вытравить эту усталость.
И все, что поэту осталось -
пинать ледяные куски.
Заполненный рифмами мозг
колотится бешено в темя,
и медленно капает время.
Как в блюдечко капает воск.
Дома исчезают во мгле.
Хрустит под ногами дорога.
Поэту осталось немного
скитаться по этой земле.
Поэт надевает пальто...
Поэт надевает пальто...
Владимир Юровицкий
Над книжкой Николая Рубцова "Зеленые цветы"
1
Друг мой, друг, как в старинном романе
Слезы лью я на кладбище встреч,
Друг мой, друг, ведь слеза не обманет,
Что я брата нашел... Только смерть
Оказалась предтечей свиданья,
И протянутость рук развела,
И обнял я лишь камень страданья
И на рамке твой чистый овал.
Друг мой, друг через льды, сквозь торосы,
Сквозь метель безрассветных ночей
Два затерянных в море матроса,
Две скорлупки везли боль людей.
Боль... И тайну... Но груз уж поделен...
И еще, как паломник в тряпье,
Гальку с голгофских каменоломен
Зерна лирики грел на себе...
Друг мой... Друг мой... Да книжка ли это?
Иль журнал безнадежной борьбы.
То гудки, а не песни поэта,
Что звучат до сокрытья трубы...
Не нашли мы во льдах нашу встречу.
Ледокол не дошел на призыв.
Опоздавши на целую вечность.
С новой смертью России актив.
2
Хотя б такой же сборник мне издать
Но видно тоже, после уж кончины.
Как мог я так бездушно прозевать
Твой чистый храм, что меж полей воздвигнул.
О, странный мир мне жжет и жжет твой стих
Ну, как он не заметить мог Рубцова,
Ну, как он пушкинско-есенинских твоих
Стихов не разглядел за пошлым воплем слова.
И я иду с тобою по полям,
Котомкой тихо ноют вместе плечи,
И осень осень на твоих глазах
Навек застыла, как сметаной глечик.
И я бреду с покорностию пса
За волшебством твоих печальных песен.
Он тих твой шаг. И вымерзла роса.
Но сладко вслед лететь от мира мягких кресел.
1972
* * *
Эй, поэты, как случилось,
Как же так произошло,
Неужели вы не знали,
Что в снегах горит Рубцов?
Евтушенко, Вознесенский
И Рождественский-крикун -
Вы гуляли вдоль Америк,
А в снегах горел Рубцов.
Совесть нации, вы мнили,
Вы являете собой -
В пятнах крови совесть сгнила,
Ведь в снегах сгорел Рубцов.
1972 г.