Хибинский эпизод великого поэта.

Как Н.М. Рубцов пытался стать маркшейдером

(по воспоминаниям и архивным материалам).

Николай Михайлович Рубцов – большой русский поэт. Это признают все. Почитатели и знатоки поэзии считают его великим русским поэтом. Творчество Рубцова оказало влияние на огромный пласт поэзии 20 – 21 века. За его удивительные стихи он и любим людьми, этим он и интересен в первую очередь. Вместе с тем есть и неодолимое желание познакомиться с поэтом, как с человеком, прояснить некоторые факты его биографии.

Таким белым пятном долгое время после смерти был Хибинский период жизни тогда ещё не поэта, а просто 17-ти летнего паренька Коли Рубцова. Каким он был в те годы? Как происходило становление личности, какие события оказывали на него влияние в годы учёбы в Кировске? С какими людьми он столкнулся в Хибинах? Это важно если мы хотим глубже понять более позднее творчество Рубцова. Обычно молодость – это время безумств, неосознаваемых поступков, но и трезвых, принципиальных решений, определяющих будущее. Было ли таковым решение Рубцова стать студентом в заполярном Кировске?

Итак в конце лета 1953 года Рубцов приезжает в Кировск. Не удалось точно ответить на вопрос, что же заставило его изменить морю (он работал в г. Архангельске в тресте Севрыба, ходил в море на траулере) и приехать поступать в Кировский горно-химический техникум. Должен отметить два обстоятельства, что работа на траулере была очень физически тяжёлая, а КГХТ уже в то время был кузницей кадров для горно-рудной промышленности Мурманской области и не только.

Однако можно предположить, что матросу Рубцову попалось на глаза объявление в газете об условиях приёма, приличной стипендии форменном обмундировании которым обеспечивал техникум. Может быть в отпуске на родной Вологодчине он от друзей узнал о существовании горно-химического техникума. По крайней мере так попал в студенты из Кичгородецкого района Вологодской области его будущий товарищ, с которым он жил в одной комнате общежития Е.В. Ивановский. Евгению Васильевичу автор статьи очень благодарен за воспоминание, исчерпывающие и правдивые подробности, за любовь и уважение к своему другу. (Кстати из Е.В. Ивановского получился маркшейдер [1] с большой буквы. Он был и есть ведущий специалист ОАО «Апатит»). Практически всё время обучения Рубцов ходил в бушлате, флотских брюках (застёжки на боку). Белое кашне (шарфик) было его отличительной деталью одежды и этим кашне он и запомнился многим студентам КГХТ середины 50-х годов.

Смирнова Е.И. – его однокурсница – отмечает, что Николай был общителен среди девушек и ребят. Светловолосый, с тёмнокарими проникновенными глазами, в морской тельняшке, он танцевал с ней на Новогоднем балу. Рубцов всё подмечал, пристально присматривался ко всему. На лекциях любил всех разглядывать,  как-то сказал Жене: «Ты, Смирнова в профиль похожа на птицу». А она ему ответила: «Слушай лекцию». Вот такой роман без развития.

На фотографии датируемой 1953 годом Рубцов выглядит бывалым морячком, а не будущим маркшейдером. Однако приказом за № 218 от 25 августа 1953 года Николай Михайлович Рубцов был зачислен студентом с госстипендией по специальности «Маркшейдерское дело» в Кировский горно-химический техникум. Ребята, которые поступали в КГХТ не очень разбирались в своих будущих специальностях. И выбор Рубцовым маркшейдерской специальности (МС) видимо был случаен. Возможно набранные на вступительных экзаменах баллы совпали с проходными на это отделение. Даже впоследствии уже будучи студентом Николай грезил о море, ну не в гору, а в море тянула его судьба. По воспоминаниям М.А. Салтан, учившейся в одни годы с Рубцовым, нынешней хранительницей истории Хибинского Технического колледжа на вступительных лекциях маркшейдеров называли «горными штурманами». Может это название и подкупило молодого Рубцова духом моря.

Однако в маркшейдерском деле было мало романтики. Преподаватели называли «маркшейдерия – наука точная», и некоторые студенты «наука тошная».

Студент Рубцов был старше своих товарищей по группе 1МС. Он уже учился в Тотемском лесотехническом техникуме, ходил в море, а основная масса студентов поступала в техникум после семилетки. Из друзей Николая называют Н. Шантаренкова, Н. Рыжкова, Е. Ивановского. Лирических историй с девушками у Рубцова в те годы, судя по воспоминаниям, хватало с избытком.

Группа 1МС, судя по материалам педсоветов и анализу успеваемости, была не из худших в техникуме. Николай Рубцов учился неровно, не технарь скрывался под флотской одеждой, а лирик. Рвения за ним в изучении горных дисциплин не замечалось. Другое дело русский язык и литература. Классным руководителем группы 1МС (впоследствии 2 МС) и преподавателем этих дисциплин была тогда молодая выпускница Ленинградского Государственного университета Лагунова Маргарита Ивановна. Её влияние на жизнь Рубцова в то время очевидно. По воспоминаниям Пузачёвой Г.И. Лагунова считала Рубцова творческой личностью. «У Коли настоящий талант» – её подлинные слова. На уроках зачитывала его сочинения, ставила в пример остальным. Коля Рубцов для неё был кумиром. Если это и преувеличение, то простительное, годы увеличивают позитивные моменты молодости. А вот по рассказам Савкиной Е.К. ещё одной сокурсницы Николая, именно Лагунова посоветовала Рубцову не учиться дальше в техникуме, а заняться литературой. Может этим она сыграла в будущей судьбе поэта очень позитивную роль. У них были совершенно точно доверительные отношения и возможно Рубцов показывал любимому преподавателю свои стихи и советовался с ней, как с человеком, окончившим филологический факультет университета. Лагунова возможно была и единственным адресатом Рубцова в Кировске после исключения его из техникума. Рубцов писал ей из Мурманска, когда искал там следы пребывания С.А. Есенина. Известно, что Николай в эти годы многие письма писал стихами, подходя вплотную к главному делу своей жизни. И возможно какие-то строки о Хибинах были в этих письмах. Но увы, следы М.И. Лагуновой обрываются приблизительно в 1956 - 57 гг., этим заканчивается её личное дело в техникуме. Известно, что она уволилась и уехала из Кировска в Ростов-на Дону, где вышла замуж за литератора Лебеденко П.В. Удалось найти её адрес, но следы снова оборвались, а ведь найдись она, может случиться литературоведческая находка, а Хибины приобретут своего певца и какого…(В основном эти надежды не оправдались. М.И. Лагунова опубликовала свои воспоминания в журнале /Дон/2007г.№1стр.251-255. Ничего принципиально нового о студенте Рубцове она сообщить не смогла.)

А пока Лагуновой М.И. в 1953 году хватало со студентом Рубцовым и проблем…

В приложении без купюр печатаются протоколы педсоветов ГХТ, найденные автором статьи в филиале Государственного архива Мурманской области в г. Кировске.

Самое смешное при анализе протоколов заключается в том, что если бы Рубцов Николай был примерным учеником, то в официальной истории техникума не осталось бы о нём почти никаких документальных сведений. А так имеем материал для размышления.

Первый педсовет датируется мартом 1954 г., второй - январём 1955 г. То есть Рубцов учился ещё почти год после выговора с предупреждением. Он даже получил госстипендию за лето 1954 г. и видимо на эти деньги и плюс на деньги заработанные за разгрузку вагонов с овощами он поехал в Среднюю Азию, в г. Ташкент, туда было распределение выпускников ГХТ и там же студенты проходили практику. Так что его стихи «Да умру я» возможно написаны в окружении кировских приятелей. Это настроение какой-то никчёмности, безысходности, понимания ошибки своей учёбы всё больше овладевает Рубцовым. Если на 1-м курсе учёбы проходила более-менее гладко, то на 2-м курсе пошли специальные дисциплины и Рубцов окончательно потерял интерес к учёбе в техникуме. Гарантированный кров в общежитии больше не удовлетворял Рубцова как и неплохая стипендия. Маркшейдерская наука уж точно стала «тошной» для него. Николай и ещё несколько студентов за распитие спиртных напитков и шум в общежитии получают выговор в приказе. Не в оправдание конечно, но в соседнем бараке, где жили рабочие, гулянки вообще шли едва ли не каждую ночь.

Об этом стихи Рубцова 1955 г. «Уж сколько лет слоняюсь по планете».

Вообще поведение Рубцова весьма противоречиво и неоднозначно. Он мог просидеть у девчат в комнате всю ночь пересказывая романы, которых он начитался в плаваниях. Это хорошо запомнила        Смирнова Е.И. Писал в стенгазету стихи о сокурсницах. Начало было такое: «Две подружки, две болтушки…» продолжение забылось. Любовался северным сиянием и любил петь песню «Я люблю тебя так, что не сможешь никак ты меня никогда, никогда полюбить», а не разлюбить, как в оригинале.

Е.К. Савкина вспоминает такой случай.

Она хрупкая девчушка, только закончившая 7 классов и остро нуждавшаяся, приехавшая из деревни в Кировск с подругой, тоже студенткой, была с разрешения директора техникума А. Глущенко устроена подрабатывать уборщицей в студенческое общежитие. С огромным ведром она зашла в комнату, где в это время находился Коля Рубцов. Евгения Константиновна до сих пор помнит полные сострадания, грусти глаза студента. Он наверное вспомнил и свою жизнь и детство без родителей и детдом и как это всё было трудно – жить без писем от родных, без редких посылок от родителей. Рубцов был старшим в своей группе и он опекал таких как он детдомовцев. Например, Катя Филипова об этом с благодарностью вспоминает. Ну а в душе Е.К. Савкиной до сих пор запечатлён тот растерянный, жалеющий и всё понимающий взгляд Николая Рубцова. Кстати вскоре студенткам запретили подрабатывать уборщицами.

На уроках геодезии (одна из основных дисциплин маркшейдеров), уже на 2-м курсе преподаватель несколько нетактично относился к студентам. Рубцов был вызван к доске и должен был отвечать. Между ним и преподавателем произошёл конфликт, в котором переплелись 2 самолюбия. Студент кинул тряпку в сторону преподавателя. За этот проступок М.И. Лагунова (согласно документам) просила снизить оценку по поведению Николая до «4». Педсовет поставил «3». Но Рубцова оставили в техникуме, хотя поступок его был конечно же неблаговиден. А может, дело в том, что разуверившийся в необходимости для него учёбы, студент бросил тряпку в сторону впустую уходившего времени, в сторону неинтересной для него будущей профессии, в сторону учёбы не оправдавшей его, Рубцова, каких-то чаяний.

А в каких условиях проходила учёба студентов и конечно Рубцова в те годы?

Автор постарается придерживаться фактов, которые были сообщены очевидцами и бесстрастно зафиксированными документами тех лет.

Первое общежитие Николая – это просто барак. На педсовете, по итогам работы за 1-ю четверть 53-54 гг. выступила М.И. Лагунова: «Мы требуем, чтобы учащиеся хорошо учились. Но условия работы в общежитии не нормальны. Нет дров, печи неисправны. В полах – щели, нет топоров, пил, в помещениях холодно. Необходимо улучшить обстановку». На что комендант заявляет: «Колуны в общежитии имеются, в каждом доме имеется по 3-4 топора. Дрова пилят и подвозят». Во втором общежитии, по воспоминаниям Ивановского условия были гораздо лучше, правда Рубцов в этом общежитии почти и не жил.

А сначала комната на 8 человек. Студенты, получая посылки, делились сухарями и салом друг с другом. Рубцов одинок и посылок не получает. Рубцову, как и другим студентам, приходится разгружать вагоны с овощами для получения каких-то денег.

Стипендия была 280 руб. (это старые деньги). Общежитие стоило чуть более 10 руб. Большим благом было то, что в столовой техникума можно было за 210 руб. купить абонемент на ежедневное, в течении месяца, 3-х разовое питание. А можно было питаться только в обед. Кто хотел, шил форменное обмундирование, но в 1953 оно стало необязательным. Рубцов всё своё Кировское студенчество проходил в матросском бушлате. Если говорить об учебной базе техникума, то она медленно но верно улучшалась. Это видно из материалов протоколов педсоветов того времени.

Но давайте вернёмся к Рубцову. Он и тогда уже был незаурядным человеком. Он не хулиган, не ярый прогульщик и двоечник. Но за поведение и учёбу Николая тоже вызывали на педсоветы. Однако входили в его положение. Ведь кроме общежития у него не было на этом свете никакого угла. У студента Рубцова не было никакого дохода, кроме стипендии (а ему уже 17 лет), а его упрекали, что он пошёл учиться в техникум только из за повышенной стипендии. Есть мнение, что выбери Николай Рубцов другой факультет (не маркшейдерский), он бы точно доучился до диплома, а так Рубцов, проучившись на 2-м курсе 1 семестр, был отчислен по решению педсовета из Кировского горно-химического техникума 29 января 1955 года, приказ №24. Его сокурсники уговаривали его остаться, пересдать 3 предмета, но Рубцов уже зачеркнул Кировскую страницу своей биографии. Ещё один возможный вариант его дальнейшей жизни не состоялся. Есть сведения, что Рубцов уехал или в Мурманск, или под Ленинград. Факт тот, что из Приютино под Ленинградом, он был призван служить в Северный флот. Но это уже был совсем другой Рубцов. Этот период жизни более хорошо известен.

Да, не получился горняк из Рубцова, не дались ему недра Хибинских гор, зато как глубоко копал он в своей душе, какое поэтическое богатство оставил нам всем.

В Хибинах, в Кировске, остались о Коле Рубцове память и легенды.

Катя Филиппова вспоминает, что сидела она впереди Рубцова и очень любила танцевать. На выборах старосты группы Рубцов предложил кандидатуру Филипповой, кто-то крикнул с места: «Так у неё же «двойка» по геодезии». «Ну так что» – невозмутимо парировал Рубцов – «а зато она лучше всех танцует».

Одна из подруг М.А. Салтан пришла к девчонкам в крайнем возбуждении – «Смотрите, какое замечательное стихотворение написал Колька» (а дружила она с другом Рубцова (тоже Николаем Михайловичем) Рыжковым. «Что Колька Рыжков? Да нет, Рубцов!». Это стихотворение, переписанное у друга Н. Рыжковым девушка долго хранила. Но оно потерялось. М.А. Салтан уверяет, что это было знаменитое «Я долго буду гнать велосипед».

При написании статьи автора очень интриговал вопрос, почему Рубцов, в своём зрелом творчестве никак не упомянул Хибины, (Правда в архивах у поэта сохранились строчки посвящённые Кировску, нынешнему Колледжу), не затронул ни темы природы, ни белых ночей, ни очарования Севера. Попробуем  порассуждать на эту тему. Во-первых это может быть и вовсе не так. До сих пор не найдена тетрадь 24-48 листов со стихами, которую листал Е.В. Ивановский. То что там было стихотворение «Деревенские ночи» – он помнит совершенно отчётливо. В прижизненном сборнике «Душа хранит» 1969 года, сам поэт датирует только два стихотворения: «Деревенские ночи» - 1953 г. и «Первый снег» - 1955 г. Правда не уточняя, где эти стихи написаны. Во-вторых, в более поздних стихах Рубцов глобально отвечает на этот вопрос: «Я тему моря взял и тему поля, а тему гор другой возьмёт поэт». А Хибины – это, в первую очередь, красивые горы, ибо г. Кировск в 1953-1955 г при всём желании раем на Земле было трудно назвать. В конце концов рубцовское « О чём писать? На то не наша воля…» тоже является исчерпывающим объяснением. Хочу привести рассуждение писателя, издателя, директора музея Современной поэзии (музея Н.М. Рубцова) в г. Вологде В.С. Белкова: «Видимо в 1954-1955 гг. Николай уже сочинил немало стихотворений, до нас почти не дошедших». То есть общественность Хибин остаётся с надеждой, а вдруг они найдутся. «В 1958-1959 гг. поэт пишет мало и, в основном, схематические газетные стихи. В сборнике «Волны и скалы» он не включил ни одного стихотворения 58 и только 2 стихотворения 59 года, написанные уже после демобилизации. В 1960-62 гг. новый творческий взлёт поэта!». Итак почему Хибины остались вне творчества поэта? Почему 1,5 года никак не отразились в его зрелой поэзии?

1)    Обида за исключение из техникума;

2)    Не успел оценить красоту Хибин, её ягодное и грибное раздолье (сент. 1953 г. поступил в ГХТ, лето 1954 г. в Ташкенте, зима 1955 г. отчислен);

3)    Стихи этого периода творчества не удовлетворяли взыскательного к себе поэта;

4)    Может Хибины – это вообще случайный эпизод в жизни Рубцова.

Однако возможно,  в Рубцовской тетради были и стихи посвящённые Хибинам.

Н.М. Рубцов давно уже классик русской поэзии, а классиком я считаю поэта или писателя, чьи произведения печатаются в учебниках по родной речи для начальной школы. Этому возрасту не соврёшь. Уже они, наши маленькие дети, точно знают что такое хорошо. И хорошо что составители учебных пособий это понимают. А 2006 г, год 70-ти летия со дня рождения Н.М. Рубцова объявлен ЮНЭСКО «Годом Рубцова». В память об учёбе Н. Рубцова в Хибинах стараниями нынешнего директора Хибинского Технического колледжа Коптяева А.М., в 2002-м г. открыта памятная доска и это очень правильно. Ведь Рубцов Н.М. дорог и жителям Хибин, и России, и всему Миру.

С 1994 г. в г. Апатиты, а с недавнего времени и в Кировске проходят Рубцовские чтения. И это не только дань памяти поэту, это и живое культурное событие можно сказать всей Мурманской области. Организаторы чтений и почитатели поэта принимают гостей из Мурманска, из обеих столиц и не только писателей и поэтов, но и священнослужителей, политиков, бизнесменов. И всех нас объединяет любовь к поэзии Рубцова. Все мы чувствуем себя внутренне одухотворёнными, духовно богатыми, потому что сияет звезда поэзии Рубцова, потому что он всегда с нами. Спасибо поэт Н.М. Рубцов.

Автор благодарит за помощь и поддержку в написании статьи:

Жаренову И.И. – специалиста 1 категории ФГОУ «ГАМО» в г. Кировске;

Худобину В.С. – главного хранителя фондов Кировского филиала областного Краеведческого музея;

Коптяева А.М. – директора ХТК;

Яковлеву Н.Е. – зав. Архивом ХТК.

А также поделившихся воспоминаниями о Рубцове бывших студентов и преподавателей техникума:

Ивановского Е.В.

Смирнову Е.И.

Савкину Е.К.

Пузачёву Г.И.

Хрисанову Л.М.

Их жизнь и деятельность тоже ярко осветила звезда Н.М. Рубцова.

---

Материал предоставлен автором