В ночь с 27 на 28 декабря 1925 года в пятом номере гостиницы "Англетер" трагически погиб Сергей Есенин. Поэту, при жизни снискавшему фантастическую славу, шел тридцать первый год. А сорок шесть лет спустя, 19 января 1971 года, в провинциальной Вологде тоже трагически оборвалась жизнь другого замечательного певца русской земли - Николая Рубцова. Ему едва исполнилось 35 лет.

Известно, что Сергей Есенин предсказал свою гибель во многих стихотворениях. Но предчувствие близкой смерти было знакомо и Николаю Рубцову. Менее чем за год до трагической гибели он писал:

Впрочем, оба поэта догадывались не только о безвременном уходе в мир иной, но и о нечто большем. В 1922 году Есенин в одном из своих стихотворений утверждал:

А Рубцов в 1962 году дерзко шутил:

Все сбылось, все подтвердилось. Рубцову, как и Есенину, поставили памятник "на селе". Его стихи, как и есенинские, народ перекладывает на музыку и включает в свой вечный песенный репертуар. Вспомним хотя бы "Горницу":

Мне приходилось слышать эту песню в различных аудиториях - на вокзалах, в поездах, в колониях... На вопрос, кто автор слов, многие пожимали плечами или говорили: "Народная, наверное..."

Прав был великий Петрарка, завещавший написать на своем надгробии: "Здесь его нет. Ищите его среди живых". Настоящие поэты не умирают. Они навсегда остаются с людьми. Как Некрасов со своей поэмой "Кому на Руси жить хорошо". Как Есенин с "Письмом матери". Как Рубцов с "Горницей". А это понадежнее гранитных памятников и несравнимо дороже самых престижных отечественных и зарубежных литературных премий и званий.

Внешнее сходство трагических судеб двух замечательных певцов России, конечно, поразительное.

Известный литературовед П. Юшин в одной из своих статей писал: "В поэзии С. Есенина нет ни одной темы, которую он художественно решал бы в отрыве от судеб своей Родины". К этому следует добавить, что поэт до конца дней сохранил верность клятве, которую дал себе в 1914 году:

Разладов у Сергея Александровича было немало: с женщинами, товарищами по перу, властями, с самим собой и даже Блоком, одним из первых поддержавшим его. Не было разлада только с Родиной. В конце своей жизни смертельно уставший поэт написал в "Исповеди хулигана", как выдохнул:

Всякое бывало и в жизни Рубцова. Не было лишь охлаждения к святой теме Родины. Мало того, она стала главной журавлиной песней Николая Михайловича. В 1964 году тогда еще не очень известный поэт с есенинской хваткой вторил своему великому собрату в "Видениях на холме":

Как и Есенина, мысли о России, ее прошлом, настоящем и будущем волновали Рубцова на протяжении всей жизни.

Мотивы, созвучные с сыновними мыслями и чувствами лирического героя Есенина, в поэзии Рубцова, разумеется, не случайны. Уже в ранних стихах Николая Михайловича мы сталкиваемся с художественным своеобразием, присущим большим русским поэтам. Это монологи-песни, идущие из глубины души, собственные переживания через картины родной природы, присутствие на первом плане не рассудочных толкований своих чувств и явлений, а самих чувств:

В начале 60-х годов, утверждают литераторы, хорошо знавшие Рубцова, его восприятие Родины становится более одушевленным. Поэт заглядывает в душу Родины не только через картины родной природы, но прежде всего через образы людей русской деревни. "В деревне виднее природа и люди", - говорил Николай Михайлович. Примерно в это же время он приходит к выводу, что поэзия приобретает свой великий смысл только тогда, когда одухотворяется высокой гражданственностью.

Будучи самобытным художником, Николай Рубцов, безусловно, отдавал себе отчет в том, что поэзия Есенина вызывает ощущение самородности, нерукотворности. А это знак наивысшего озарения. Теперь то же самое мы можем сказать и о творчестве самого Рубцова. Порой кажется, что поэт не сочинял свои стихи, а гениально подслушивал их у жизни и добросовестно записывал в тетрадь. Глубинный смысл слов: "Да и невозможно мне забыть ничего, что касается Есенина..." до конца открывается при чтении знаменитых "Журавлей" Рубцова.

Выходите скорей, чтоб взглянуть на высоких своих!

Вот замолкли - и вновь сиротеет душа и природа

Обратившись к вечной теме журавлей, где, казалось, после Есенина делать нечего, Рубцов не остался в тени большого дерева, уловил в ней свою пронзительную мелодию души и блестяще передал ее размашистым, как журавлиные крылья, стихом, вошедшим в сокровищницу русской поэзии. Разумеется, Есенин и Рубцов "разрабатывали" журавлиную тему по-разному. Но они едины в главном: в прощальном полете былинных птиц поэты увидели, остро почувствовали не только пору увядания, но и драматизм русской души и природы. Это же их роднит и с Буниным. Его подвыпивший кучер, заметив в небе журавлиный клин, начал рыдать, повторяя: барин, журавли улетают! У Есенина: "...журавли, печально пролетая, уж не жалеют больше ни о ком". У Рубцова:

Задумываясь о судьбах Родины, особенно в переломные для нее периоды, пытаясь найти ответы на мучительные вопросы о месте и роли человека на своей Земле, мы, как правило, обращаемся к творческому наследию любимых писателей и поэтов. Одним из них стал для соотечественников и Николай Рубцов. Истинный смысл и народность его поэзии открылись не сразу. Впрочем, нельзя сказать, что и сегодня массовый читатель, особенно молодой, до конца постиг высокий смысл его жизнеутверждающей лирики. Ему еще предстоит заново открыть для себя этого удивительного певца России второй половины ХХ века.

---

Источник: Парламентская газета - 15.03.2002