Звезда Рубцова

Раннее мое детство прошло под знаком поэзии Александра Пушкина. Затем, уже где-то к концу пятидесятых, советский читатель, и я в том числе, открыл и безоговорочно полюбил "первого поэта русской деревни" Сергея Есенина, который в годы царствования "отца народов" был полностью вычеркнут из нашей литературы.

И вдруг, где-то в середине семидесятых, ознаменовавшихся широким наступлением нового, техногенного века, я прочитал в какой-то газете небольшое стихотворение незнакомого мне поэта Николая Рубцова.

Не могу не привести его здесь и позже объясню, почему.

ТИХАЯ МОЯ РОДИНА

  В. Белову

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи...
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.

- Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу. -
Тихо ответили жители:
- Это на том берегу.

Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.

Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил...
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная!..
Время придет уезжать -
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

[1964]

Я прочитал это стихотворение, и оно пронзило меня, как молния, оно засело в мою душу, как заноза, и я сейчас, через четверть века, помню и чувствую его так же ярко, как и тогда.

В те годы вся страна была уже застроена пятиэтажными "хрущобами", уже полтора десятилетия мы летали в космос, и вдруг: по-есенински чистая, щемящая простота нетронутой сельской жизни...

Я всю свою жизнь до этого момента провел в городах и рабочих поселках, в деревне, как говорится, и одной ночи не ночевал. Но, видимо, сидела во мне глубоко изначальная тоска по природе, деревенской простоте и тишине, и этот исконно русский пейзаж: "Ивы, река, соловьи" - сразил меня наповал.

К тому времени я уже и сам не был мальчиком в поэзии, печатался (как тогда было принято) в донецких и ворошиловградских газетах, получал просьбы из областных газет о предоставлении им новых стихов для обязательных тогда для всех печатных СМИ литературных страничек, был знаком со многими профессиональными литераторами Донецкого края... Поэтому, когда я судорожно начал метаться в литературных кругах в поисках других стихов Рубцова, вскоре смог выпросить у известного детского поэта Иосифа Курлата одну из ранних книжек Рубцова. Собственно, он и печатался-то всего лет десять, не больше.

Прочитав этот сборник ("Звезда полей", 1967 г.), я увидел человека, который создал свою поэзию, образно говоря, на стыке минувших веков и конца двадцатого столетия.

Бревенчатые избы и небоскребы из стекла и бетона, навозные вилы и ядерный реактор... "Ах, город село таранит, ах, что-то идет на слом. Меня все терзают грани меж городом и селом", - так писал всего за несколько лет до этого Николай Рубцов. Поэт понимал необратимость времени, привыкал к тому, что нес в Россию стремительный двадцатый век.

Поэзия этого поэта одинаково понятна и сельскому жителю и горожанину, так как с городом поэт был связан, может, даже больше, чем с деревней. Он писал: "Я вырос в хорошей деревне, красивым, под скрип колес" и дополнял: "Мужал я под грохот "МАЗов" на твердой рабочей земле..." ("Грани").

Николай Михайлович Рубцов родился 3 января 1936 года в поселке Емец Архангельской области, а вскоре его родители переехали в Вологодскую область. Он рано лишился родителей и знал о них немного: "Мать умерла, отец ушел на фронт...", и с 1942 года Николай воспитывался в детдоме, в селе Никольском, что в Тотемском районе, в краю необозримых лесов. Этот край он считал своей родиной. Здесь Николай окончил семилетку, поступил в лесотехнический техникум.

Но юноша буквально бредил морем, и он сумел, хотя и не с первой попытки, попасть на рыболовецкое судно кочегаром. С начала 1955 года парень уже в Ленинграде - он рабочий. А вскоре подоспела срочная служба на Северном флоте, четыре года в составе команды эскадренного миноносца. Здесь-то неожиданно и получает поддержку давний интерес Рубцова к поэзии (первые опыты в стихах относятся еще ко времени его учебы в школе и техникуме). Начинающий поэт оказывается в родственной среде - приходит во флотское литобъединение.

Литературное объединение при газете "На страже Заполярья" оформилось еще в 1957 году. "Служба и творчество шли, говоря по-флотски, параллельными курсами, - вспоминает те времена сослуживец Рубцова, писатель из Рязани Валентин Сафонов. - Но никто не освобождал от вахт, от выходов в море, от нелегких моряцких обязанностей". А в то же время готовились газетные полосы, силами литобъединения создано несколько выпусков альманаха "Полярное сияние". В них публиковались не однажды и стихи Николая Рубцова, так же, как и в газете "На страже Заполярья", журнале "Советский моряк".

В эти дни молодой поэт много читает, напряженно думает о будущем. "Ночами часто предаюсь воспоминаниям, - пишет Николай в письме В. Сафонову, отслужившему раньше. - И очень хочется в такие минуты вырваться на простор, поехать куда-нибудь, посмотреть на давно знакомые памятные места, послоняться по голубичным болотам да земляничным полянам или посидеть ночью в лесу у костра и наблюдать, как черные тени, падающие от деревьев, передвигаются вокруг костра, словно какие-то таинственные существа..."

Уже старшиной второй статьи демобилизовался Николай Рубцов с флота. Вернувшись в Ленинград, он работает на знаменитом Кировском заводе - кочегаром, слесарем, шихтовщиком. В это время он учится и в вечерней школе. А при заводской многотиражке "Кировец", как оказалось, тоже существует литературное объединение, участниками которого в 1961 году был подготовлен сборник "Первая плавка", в нем появились и пять стихотворений Рубцова. Печатался он в это время и в газете "Вечерний Ленинград".

В 1962 году Николай прошел творческий конкурс и был принят в Литературный институт имени Горького. Уже через пару лет его стихи большими подборками печатают журналы "Юность", "Октябрь", "Молодая гвардия", а в 1965 году в Северо-Западном издательстве выходит и первая книжка стихов "Лирика". Интересно, что в ней представлены многие стихи, которые признаны вершинами поэзии Рубцова, сделали его потом знаменитым. Среди них: "Видения на холме", "Звезда полей", "Русский огонек", уже приведенная мною в начале повествования "Тихая моя родина"... Хотя лучшее, на мой взгляд, стихотворение Рубцова "Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны..." было написано позже, уже и первая книга показала, что поэт обладает собственным голосом, чувствует свое место в современной поэзии.

Книгой, утвердившей имя и репутацию Н. Рубцова, стала "Звезда полей" (1967 г.) - с нею он успешно защитил свой творческий диплом в Литературном институте, был признан читателями и критикой. Конечно, понадобилось время, чтобы оценить поэзию Рубцова по достоинству, но уже оставалось не так много до той поры, когда он будет пользоваться широкой популярностью, станет знаменит. А жить ему оставалось еще менее - всего три с половиной года.

Рассказывая о поэте, принято почему-то вспоминать тех, кто оказал влияние на его творчество, учителей. Конечно, любимые поэты у Рубцова были, как и у любой творческой личности: Тютчев, Блок, Есенин, но непосредственного влияния их на стихи Рубцова не обнаруживается. А вот утвердиться в поэзии, найти в ней свое место помогли многие современники, прежде всего, следует назвать руководителя творческого семинара в Литинституте Николая Сидоренко и земляка молодого поэта Александра Яшина.

Человек по натуре беспокойный, не привыкший к оседлости, Рубцов во время учебы в Литинституте не мог долго жить в Москве. Ежегодно он устраивает длительную вылазку на Вологодчину, в село Никольское, где много работает. Интересен и метод его работы. Сергею Викулову, тогдашнему секретарю Вологодской писательской организации, он пишет: "Все последние дни занимаюсь тем, что пишу повесть, впервые взялся за прозу, а также стихи, вернее, не пишу, а складываю в голове. Вообще я почти никогда не использую ручку и чернила и не имею их. Даже не все чистовики отпечатываю на машинке - так что умру, наверное, с целым сборником, да и большим, стихов, "напечатанных", или "записанных" только в моей беспорядочной голове..." Можно предложить, что немало их, таких стихов, утрачено, да и повесть, впрочем, тоже.

Но и родные края не могут удовлетворить Рубцова - ему интересны новые места. Побывал на Рязанщине, в Сибири, на Алтае, на Ветлуге, и не только... Но везде помниться ему отчизна, он часто пишет об этом друзьям-землякам.

После Литинститута постоянное место находит Рубцов в Вологде. Здесь, общаясь с местными писателями: Василием Беловым, Александром Романовым, Виктором Астафьевым, Ольгой Фокиной, Виктором Коротаевым, - он много пишет, время от времени уезжая в Никольское. В эти годы рождаются новые книги: "Душа хранит" (1969 г.), "Сосен шум" (1970 г.), и последняя - "Зеленые цветы". Она вышла уже после смерти - поэт ушел из жизни тридцати пяти лет в январе 1971 года, предсказав даже месяц и день своей смерти в стихах: "Я умру в крещенские морозы".

Гибель поэта была трагичной, и не буду здесь сравнивать, проводить аналогии, ведь мы пишем о "звезде Рубцова", о поэте, чья романтическая звезда "...горит, не угасая, для всех тревожных жителей земли, своим лучом приветливым касаясь всех городов, поднявшихся вдали".

Читая стихи Рубцова, нетрудно проследить весь недолгий жизненный путь поэта: явственно прослеживаются все его профессии, любовь к морю и родине, чувствуется его духовный поиск своего места в жизни.Перефразируя слова С. Есенина, можно сказать, что он подтвердил в очередной раз закон лирической поэзии: подробности жизни поэта - всегда в его стихах. Четко видна жажда странствий, в которых, кроме "дива сельского простора", поэт уже повидал "немало разных див". Ясно прослеживается, как за картинами милой ему северной природы открывается Рубцову глубина национальной истории: "Я буду скакать...", "Шумит Катунь" и многое, многое другое. В каждой строке видна беспредельная привязанность поэта к Родине, к родной северной природе, коей дитя - человек, земляк.

Да, у каждого поэта свой предмет поэзии. Для кого-то существует и поэзия скоростей, ракет, асфальта и железобетона, даже, скажем, войны... А Рубцову роднее переданный ему в наследство Пушкиным, Кольцовым, Тютчевым интерес к природе, к интимной жизни человеческой души. Современному человеку зачастую оказывается не до этого: в вечной спешке и жаворонка ему не услышать, и не увидеть, как почки на деревьях распускаются...

Жизнеутверждающая и грустная, зовущая к раздумью, поэзия Николая Рубцова настраивает душу людскую на волны добра и участия к травинке и человеку.

Ушел из жизни поэт, но его стихи продолжают жить, выполняя свое предназначение - содействовать духовной связи между людьми и природой в этом сложном мире.

Когда заря, светясь по сосняку,

Горит, горит, и лес уже не дремлет,

И тени сосен падают в реку,

И свет бежит на улицы деревни,

Когда, смеясь, на дворике глухом

Встречают солнце взрослые и дети,

Воспрянув духом, выбегу на холм

И все увижу в самом лучшем свете.

Деревья, избы, лошадь на мосту,

Цветущий луг - везде о них тоскую.

И, разлюбив вот эту красоту,

Я не создам, наверное, другую...

Он не разлюбил - и нам не позволил разлюбить...

Источник: Вестник (Сургут) - 18.01.2002.