Вчера из Москвы пришел толстый пакет. Это дочь А. Я. Яшина Наталья Александровна прислала щедрый подарок: буклеты, копии документов и писем Николая Рубцова Александру Яшину: "В этом году его юбилей, хоть запоздало, но может пригодится. Спасибо за чудную книгу (Олег Головков, "Родовое гнездо").

Заказная бандероль путешествовала до Архангельска две недели. Помню, летом 1992 года босиком по росе я вышел из Подосиновца на Никольск. От Шестакова до Кич-Городка прокатился на попутном "КраАЗе". Шофер-детинушка всю дорогу читал Рубцова, говорил легко, сочно. Обрадовался, что я иду на родину Поэта. В ответ я прочитал стихотворение Николая Михайловича "Последний пароход", посвященное памяти А. Яшина: "...Мы сразу стали тише и взрослей". В буклете, присланном Н. А. Яшиной, есть фотоснимок об этой поездке по Волго-Балту в августе 1967 года: Александр Яшин - высокий, стройный, признанный вожак в окружении молодой поросли: Василий Белов, Николай Рубцов, Виктор Коротаев, Леонид Беляев, Сергей Чухин, Борис Чулков, Александр Романов, Дмитрий Голубков.

В книге Северо-Западного книжного издательства "Земляки помнят. Александр Яшин в воспоминаниях северян" (Архангельск, 1988) каждый из них с любовью и болью вспоминает десятки случаев, когда Яшин помог, поддержал, подставил плечо, принял удар на себя... Книга начинается пронзительным по глубине и искренности вскриком: "Скажите мне, кто в этом виноват, Что пароход, где смех царил и лад, Стал для него последним пароходом?"

В десятый раз перечитываю письма Рубцова Яшину и вновь убеждаюсь: без Александра Яшина не было бы Николая Рубцова. Такого, о котором Федор Абрамов однажды воскликнул: "Я думал, Вологда - это Белов. Сейчас знаю: Вологда - это Рубцов".

Судите сами, "А все-таки, если б не Вы, сидеть бы мне сейчас за железной решеткой, распевать бы да слагать тюремные песенки, да клевать бы, как птице, клюкву на болоте во время перекуров. Да ходил бы за мной стражник с огромным таким штыком!" Это Рубцов пишет из села Никольского (Николы) Тотемского района. "В этой местности я когда-то закончил семь классов, здесь для души моей родина, здесь мне нравится, и я провожу здесь уже второе лето... Читал в "Вологодском комсомольце" Ваши стихи. Очень-очень обрадовался Вашей фамилии в газете и Вашим стихам. Вообще-то "Вол. комсомолец" - газеты довольно унылая. Печатают удивительно неуклюжие, пустяковые "современные" стихи... А где лиризм, естественность, звучность? Иначе, где поэзия?

...О Вашей "Вологодской свадьбе", об этом прекрасном литературном явлении, слава Богу, и здесь стали говорить лучше, трезвее... Беда, конечно, в том, что очень уж немногие могут иметь в этом деле действительно свое, действительно толковое мнение!"

Все письма - это исповедь "до донушка" со-брату, со-труднику, Учителю. В них попытка выразить словами мысли, убеждения: "...поэзия не от нас зависит, вернее, не поэзия от нас зависит, а мы зависим от нее... Главное, чтоб за любыми формами стояло подлинное настроение, переживание, которое, собственно, и создает, независимо от нас, форму".

В деревне Николай читает Толстого, собирает рыжики, ступает по первому льду ("он настолько прозрачен, что кажется, будто идешь прямо по воде, бездонно-темной"), ожидает "первых сильных заморозков и первых сильных метелей, когда особенно уютной и милой кажется бедная избушка и радостно на душе уже от одного сознания, что ты в эту непогодную грустную пору все-таки не бездомный".

А вот строчки о музыкальных пристрастиях поэта: "...вчера с великим удовольствием и тоской слушал по радио романсы в исполнении Надежды Андреевны Обуховой. Как было все прекрасно: и музыка, и слова, и голос".

Есть в письмах и страницы трудные, когда Рубцова исключили из литературного института: "Сведения о моем проступке дошли до него (ректора) в явно искаженном виде. Из искры раздули пламя, правда, искра была сильной... Когда поеду, позвоню Ивану Николаевичу, что я свинью не подкладывал".

А вот и короткая запись на конверте Рубцова Яшину: "13/ 12-63 г. Пятница. Я с Атаровым сходил к Коропкову и договорились, что Рубцова в институте восстановят. А. Яшин".

А вот эту копию с документа хочется процитировать целиком: "Рекомендация Николаю Рубцову для поступления в члены СП СССР. Поэтическое дарование Николая Рубцова бесспорно и уже так отчетливо выявилось в двух его книгах и в журнальной и газетной периодике, что я не вижу необходимости в подробной характеристике его работы.

Рекомендую принять поэта Николая Рубцова в члены Союза советских писателей. Александр Яшин. 24 февраля 1967 г. Москва".

Невозможно разгадать магическую тайну литературы. Она в особом строе души художника, в редкостном даре слова, в Божьем Промысле. Она прячется в истоках на малой родине, в глубинных пластах истории. Веками копится энергия народной духовности и пробивается родничком где -то в Верколе и Овсянке, в Емецке и Тимонихе...

И несут струйки живой воды чувство красоты и гармонии, неутолимую тягу к познанию и совершенству, обновлению и возрождению. Крест истинного писателя в глубинах подводного течения. И начинают в тайниках души, подсознании читателя вызревать и прорастать зернышки мыслей и чувств. И волновать, и тревожить, и беспокоить. И толкаются они в утробе, и пробуют выскочить рожденным словом, делом, поступком. Покаянием, сочувствием, прозрением. Тут и прорастает вдруг душа, чтобы освободить место для новых тревог, мучений, волнений.

Поэзия Александра Яшина и Николая Рубцова - это вознесение к истокам.

---

Публикуется по PravdaSevera.Ru (02.02.01)