Месяц Рубцова

Александр БОБРОВ

Самый студеный и бесприютный, но одновременно самый праздничный и обнадеживающий месяц в году - январь -в наступившем 2001 году можно назвать месяцем Николая Михайловича Рубцова: 3 января исполнилось 65 лет со дня его рождения, а 19 января - 30-летие со дня гибели поэта.

Телекомпания "Московия" провела передачу-конкурс молодых авторов-исполнителей "Венок Николаю Рубцову", в которой прозвучали лучшие песни, рожденные его музой или посвященные ему. Первая часть программы вышла 3 января, вторая - 10 января, а между этими датами беспрерывно передавались песни на слова Рубцова.

Загадка его состоит в том, что, явившись на волне оттепели со своим рукописным сборником "Волны и скалы", он не отдался мнимо вольной либеральной стихии, а встал скалой в гряде классических русских поэтов. Пока Евтушенко боролся с наследниками Сталина, а Вознесенский призывал: "Уберите Ленина с денег", воспитанник детского дома, рабочий Кировского завода преодолевал пропасть, образовавшуюся между серебряным веком русской поэзии, есенинским певчим царством и медными трубами современности.

Еще одна певчая загадка русской поэзии - перевод Лермонтова из Гейне "На севере диком стоит одиноко" вдохновил не менее сотни композиторов, написавших музыку на эти не самые песенные вроде бы стихи.

Пел свои стихи и Николай Рубцов. Те, кто учился в Литинституте в 1963-1965 годах, слышали это пение в общежитии на улице Добролюбова. А ленинградский поэт Глеб Горбовский сделал первую запись на допотопном магнитофоне. которая иногда звучала в эфире. Даже сквозь низкое качество пробивается выразительный голос поэта, его мучительная, самозабвенная мелодекламация. Невольно вспоминаются горькие строки Рубцова - ответ девочки на вопрос поэта:

"... О чем поешь?"

Малютка отвернулась

И говорит:

"Я не пою, а плачу..."

Да, вечное некрасовское: "Этот стон у нас песней зовется. .." Хотя и бесшабашные мотивы свойственны вечному скитальцу Рубцову, который вообще не смог бы прожить и до 35 лет без стойкости, веры в свое предназначение, в добрых людей родной земли. Вот "Осенняя песня", которая вызывающе перекликается с одноименным стихотворением Поля Верлена, сравнивающего себя с пропащим листом:

А последние листья

вдоль по улице гулкой

Все неслись и неслись,

выбиваясь из сил.

На меня надвигалась

темнота переулков,

И архангельскuй дождик

на меня моросил.

Это стихотворение сразу запели в Архангельске и Вологде на разные мелодии. После гибели поэта в крещенскую ночь начался песенный обвал на стихи Рубцова. Нет, пожалуй, такого русского актера, певца, любителя авторской песни, кто бы не пел, не интерпретировал проникновенную поэзию Рубцова. Вот запевает Татьяна Петрова "Зимнюю песню":

В этой деревне огни

       не погашены,

Ты мне тоску не пророчь.

Светлыми звездами

   нежно украшена

Тихая зимняя ночь.

Проводит свой юбилейный вечер Александра Стрельченко, в Зал имени Чайковского приезжает из Петербурга Александр Морозов и просит певицу спеть проголосно новую песню из рубцовского цикла:

До конца,

До тихого креста

Пусть душа

Останется чиста!

Вот эта чистота, готовность нести свой крест русского поэта и человека ("Я по-прежнему добрый, неплохой человек") сделала поэзию Рубцова духовным откровением конца XX века.

Звон заокольный и

       окольный,

у окон, около колонн, -

я слышу звон и

   колокольный,

И колокольчиковый звон.

Это органичное слияние небесного и земного, гражданственного и сокровенного, трагического и детско-восторженного делает поэзию Рубцова до того родной и необходимой, что многие из его читателей, несмотря на общий спад интереса к поэзии, начинают петь стихи на свой лад, подчиняясь той музыке, которая и называется позабытым словом - гармония.


Источник: газета "Советская Россия" - 31.01.2002