Итак, книги Рубцова и Беляева должны были выйти в СЗКИ, но в разное время. Видимо, книга Беляева стояла в первом-втором квартале 1969 года первоначально. А книга Рубцова была намечена на 3-4 квартал этого же года. Причём сохранились сведения о том, что книга Рубцова была отправлена в СЗКИ (в каком-то её варианте) ещё в 1967-1968 гг. Уточним, что стоять в плане издательства и попасть в производство, т.е напечатать книгу это два разных процесса. Сложности были и с первым и со вторым. Подробнее об этом поговорим далее.

Следует учитывать следующие соображения. Процесс выхода в свет книги в те годы начинался с рукописи, которая придирчиво рецензировалась и обсуждалась в первичной писательской организации. Рукопись почти всегда имела замечания, затем она дорабатывалась автором. От последнего зависело, что он сможет исправить, с чем согласиться или нет, и в какие сроки устранит замечания. И в это же время рукопись могла стоять в перспективном (был и такой) плане издательства. Иногда, из-за таких причин творческого характера, в целом неплохая рукопись выпадала из плана издательства, и её издание могло переноситься на более поздние сроки. Так, согласно протокола общего собрания вологодских писателей от 5 марта 1968 года, решено было заменить в 1968 году издание книги В.Коротаева книгой Б.Чулкова. Возможно, это была обычная практика в писательской среде. После финишного обсуждения рукописи книги на общем собрании писателей (так было, по крайней мере, в Вологодском отделении Союза писателей при С.В. Викулове и А.А. Романове) и докладов официально назначенных рецензентов, рукопись рекомендовалась в издательство.

Но... там были свои редакторы и рецензенты, которые выносили уже окончательный вердикт по поводу выхода в свет данной книги. И тогда все рекомендации первичной писательской организации не имели значения. Книгу нужно было дорабатывать. Такими серьёзными полномочиями по поводу отказа публиковать книги, конечно, обладали не все сотрудники СЗКИ. Однако, старший редактор художественной литературы Вера Константиновна Лиханова и главный редактор издательства Таисия Николаевна Трескина имели такие права. Но и они принимали решения исходя, в основном, из художественных достоинств произведения и их идеологической направленности (что было очень важно в то время).

Ведущие редакторы, конечно, были люди опытные и прекрасно разбиравшиеся в поэзии и прозе советского периода страны. Но и они были только людьми. И тогда существовали симпатии, антипатии к людям, к стилю произведения, к темам, какие-то книги продавливались для печати советскими литературными авторитетами. Поэтому, конечно, недоразумений хватало. Работа редактора была очень ответственной и нервной. Но, нужно сказать, что общий уровень издаваемых книг был более чем удовлетворительный и в смысле полиграфическом, и в смысле художественного оформления, и в смысле духовности содержания.

СЗКИ - это было крупное предприятие, но тягаться по некоторым параметрам со столичными издательствами оно, конечно, не могло. Однако, были интересные проекты, выдающиеся книги, и, наверное, каждый заметный поэт или писатель Северо-Запада России сумел издать свои книги в этом издательстве. Другое дело, что работа с творческими людьми сопряжена с повышенной степенью нервозности... Но это уже специфика литературного и издательского дела.

По-видимому, версия о том, что книга Рубцова «вдруг» заменила книгу Беляева стала ходить среди рубцововедов после публикации в книге «Первые итоги» 1999 года B.C. Белкова письма главного редактора издательства В. Лихановой Н. Рубцову по поводу публикации его книги «Душа хранит». (Письмо датировано 13 июня 1969года) «Хотелось бы, чтобы Вы ускорили доработку рукописи, так как мы намереваемся издать Ваш сборник, взамен выпавшего из плана сборника Л. Беляева, в этом году».

В этом письме после серьёзного разбора рукописи книги Рубцова с отклонением ряда стихов (сейчас они золотой фонд поэта) и редакторской правки некоторых строк (надо признать, иногда очень удачной и квалифицированной, например, «В стихах «Зелёные цветы» неграмотно звучит строка - «Но даже здесь мне что-то не хватает». Правильнее следует сказать: «Но даже здесь чего-то не хватает» - и поэт согласился с редактором. В книгах Рубцова мы читаем именно этот вариант прим. автора) как бы вдруг предлагалось издать книгу Рубцова вместо книги Беляева. Автор данной работы совершенно убеждён, что книга Рубцова заявлена на 1969 год, как и книга Беляева, просто оказалась издана немного раньше предназначенного ей срока. И в этом смысле - вместо книги Беляева. Это была обычная практика СЗКИ в отношении рукописей поэтов. То есть рукопись Беляева была отклонена - это факт, а далее возникла возможность чуть раньше опубликовать книгу Рубцова.

На прекрасные отношения поэтов этот факт не повлиял совсем. Однако, отклонение рукописи Беляева, наверно, сильно разочаровало поэта Беляева, не исключено, что поэта Рубцова тоже.

Супруге Л.А. Беляева Лидии Сергеевне ничего не было известно об этом эпизоде, кроме того, она утверждала, что никаких трений между Рубцовым и Беляевым она не замечала. Всегда их отношения были искренними и дружескими отношениями поэтов, товарищей по поэтическому ремеслу.

Давайте внесём напряжение в этот эпизод. Поэт Беляев, если бы выпустил вторую книгу своих стихов, по сложившейся в те годы практике, мог подать заявление в Союз писателей РСФСР и имел все шансы стать членом СП уже в 1969 году. Что давало звание члена Союза писателей - это тоже надо понимать. Членство в этой творческой организации давало литератору многие преимущества в моральном и материальном плане. Напомню, что гонорары выплачивались в те годы за каждый опубликованный в любом печатном издании материал. Члены Союза писателей, конечно, публиковались в первую очередь и по повышенной цене за слово. Известность и почитаемость труда писателя тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Неужели Леонид Беляев смирился с судьбой в 1969 году? Наверное буря бушевала в душе поэта. Хотя, ни жена, ни друзья, ни коллеги из-за ровности ха рактера могли ничего не заметить. Но один факт привлёк внимание автора статьи. В 1969 году Леонид Беляев уходит с творческой редакторской работы на Череповецком телевидении на должность помощника капитана по политической части на сухогруз Волго-Балта. И в 1970 году активно ранее печатающийся поэт не опубликовал ни одного своего стихотворения в периодике. Потом были вечера поэзии на сухогрузе с приглашением вологодских поэтов, например, своего друга В. Коротаева, и новые стихи о море, реке, открывшие новые грани таланта поэта...

А пока, после событий 1969 года, связанных с выходом книги Л. Беляева в СЗКИ, был период глубоких переживаний, попыток изменить судьбу. Правда, как автор уже заметил, поэзия Леонида Беляева от себя никуда не отпустила.

Может быть, уместно здесь рассказать о поэтической и творческой судьбе другого череповецкого поэта В. Маринова (фамилия которого звучала вместе с фамилией Л. Беляева в данной работе). Его имя упоминалось на семинаре 1965 года, совместно с именем Н. Рубцова. Он получал призы на фестивалях и конкурсах за свои стихи. Именно у Валентина Маринова чаще всего гостил в Череповце Николай Рубцов. У Валентина Маринова был большой творческий потенциал. Но то ли отказ в рекомендации на учёбу в Литературный институт, как следует из архивных документов, то ли, возможно, резковатые слова рецензии на его стихи (хотя в таланте поэта ему никто не отказывал) отвратили В. Маринова от творческой жизни. В середине 60-х годов всё было хорошо и активно - и вдруг поэта Маринова не стало.

Очень жаль, но на звонки Валентин вежливо отвечает: «Я этим больше не занимаюсь, воспоминаний не пишу». Что реально повлияло на творческие порывы В. Маринова - это знает только один он, видимо, не сумел выбраться из ямы творческих неурядиц и обид. А вот Леониду Беляеву это удалось. Видимо, он понял, что не только розами, но и шипами чревата поэтическая карьера.

Давайте рассмотрим события хронологически с привлечением архивных документов.

Отношения с архангельским издательством у вологодских авторов были очень напряжёнными.Это несмотря на то, что существовало даже вологодское отделение СЗКИ. Об этом будет на примере архивных документов написан отдельный материал. Обижались на некорректные отзывы, редакторский произвол, согласно архивам, В. Белов, В. Коротаев, О. Фокина, Н. Рубцов. Не говоря о том, что менее именитые члены литературного актива просто не смогли издать свои первые книги. Это касается А. Каютиной, Н. Старичковой, , В. Иванова, Г. Александрова и др. Хотя книги этих авторов были рекомендованы к печати.

Сложное это было дело в 60-е годы XX века - издать книгу, которая бы удовлетворила всех: чтобы тематика и идейность стихов не вызывала сомнения у власти, и чтобы художественные достоинства подчёркивали талант поэта, и критика взахлёб писала бы хорошие слова об авторе, и читатели бы вмиг смели сборник стихов с полок магазинов. Скорее, было наоборот: книги обласканных советской властью авторов пылились на полках, а мизерные тиражи даровитых, но ершистых авторов растворялись в книжном мире, не замеченные критикой.

Надо понимать, что в период «застоя» в стране ежедневно большими тиражами выпускалось 6 (шесть) поэтических сборников. Конечно, в этом море поэзии кто-то тонул, а кто-то и незаслуженно всплывал на поверх-
ность. Не будем говорить за всех, за всё, а вернёмся к основной теме данного материала и пойдём путём анализа архивных документов 1969 года.

Из выступления В. Коротаева на Череповецком (тогда областном) телевидении 27 февраля 1969 года (Череповецкий центр хранения документации, ф. 917, оп. 1, д. 300): «Добрых результатов добились Леонид Беляев и Анатолий Петухов. Наша писательская организация рекомендовала их в число участников IV Всесоюзного совещания молодых писателей в Москве. И обе кандидатуры утверждены участниками этого высокого творческого собрания». Это была передача «Северяне», редактором которой и был Леонид Беляев. Оператором передачи был А.А. Тихомиров.

Таким образом, до апреля 1969 года у Л. Беляева были все шансы опубликовать сборник стихов «Дожди грибные», несмотря на то, что он имел замечания по подбору стихов и их художественной ценности. В целом же творчество Леонида Беляева положительно оценивалось в Вологодском отделении СП РСФСР, о чём свидетельствует приведённый выше документ. Не часто и не каждого рекомендовали на Всесоюзное совещание писателей. Вот теперь настала пора впервые ввести в научный оборот документы касающиеся книги Н.М.Рубцова» Душа хранит» к которой у Северо-Западного издательства к весне 1969 года были серьёзные претензии цензурного и идеологического плана.

«Не лучше обстоит дело и с рукописью Николая Рубцова, которую следовало бы после известного постановления ЦК партии коллективно обсудить с писателями организации, прежде чем посылать её в издательство.
С уважением, гл. редактор Т. Трескина». (ГАВО.ф. 846, оп 1, д. 94, стр. 38.)

Из письма А.А. Романова, ответственного секретаря Вологодской писательской организации от 25 апреля 1969 года. (ГАВО.ф. 846, оп. 1, д. 94, стр. 44): «Николай Рубцов также возмутился тем, что Вы упрекаете его в том, что он якобы послал рукопись, не отвечающую требованиям недавнего Постановления ЦК. Дело-то в том, что рукопись он послал Вам задолго до Постановления. Зачем теперь упрекать в несоответствии с Постановлением?» (Вот ещё одно свидетельство сроков работы Рубцова над книгой «Душа хранит».) То есть весной 1969 года не хотели печатать книгу Н. Рубцова «Душа хранит». Напомню, что упрекали поэта в том, что в стихах много церквей, патриархальщины, и в дальнейшем с обложки сборника (художник B.C. Иванов) убрали церковь с крестом.

А вот уже Александр Романов пишет в СЗКИ по существу (ГАВО.ф. 846, оп. 1, д. 111, стр. 12): «Как объяснить, например, такие факты, что первые книги Николая Рубцова и Ольги Фокиной (у Фокиной первая книга именно в СЗКИ, так как самая первая «Сыр-бор» была выпущена в московском издательстве. Прим. автора.) были выпущены художественно неполноценными, и ошибки этих изданий были исправлены в книгах, вышедших в Москве. А ведь рукописи-то были одни и те же». (?!)

Вопрос с книгой Н.М. Рубцова «Душа хранит» более сложный, чем это может показаться на первый взгляд. Первоначально рукопись книги уже была в распоряжении СЗКИ в начале 1968 года, но она проходила процедуру редактирования, вычитывания, рецензирования. В этой связи интересно и важно привести отрывки воспоминаний С. Чухина и В. Елесина.

«Однажды, уже зимой (1967-68 гг.), мне по долгу службы пришлось сидеть на каком-то районном совещании (дело было в селе Липин Бор, где в это время после августа 1967 года работал С. Чухин. Прим автора.). И тут по рядам передали записку: «Серёжа, я прилетел. Можешь выйти? Н. Рубцов». В Липин Бор Николай Михайлович привёз рукопись будущей книги «Душа хранит». Когда подготовка её была закончена и рукопись перепечатана, Рубцов стал собираться в Вологду». (С. Чухин, «До последнего дня»)

«Зимой в конце 1967 года Николай Михайлович приехал в Липин Бор, где в редакции районной газеты работал поэт Сергей Чухин. Я в то время редактировал газету, и Рубцов попросил:
- Дай задание машинистке отпечатать мои стихи. Дело в том, что я потерял рукопись новой книжки. А её срочно надо посылать в издательство.
- Но если рукопись утеряна, - возразил я, - как же машинистка будет печатать?
- Я ей продиктую.
- А сколько стихотворений было в рукописи?
- Около ста двадцати.
- И ты все помнишь наизусть? - изумился я.
- Конечно, - удивился в свою очередь Рубцов, - ведь это мои стихи.
И действительно, он продиктовал нашей машинистке Тамаре Пахомовой всю рукопись.
Дело здесь, очевидно, не только в феноменальной памяти. Рубцов каждое стихотворение отделывал любовно, шлифовал настолько, что оно оставалось в памяти на всю жизнь. Случайную ремесленную поделку запомнить невозможно». (В. Елесин, «Расплатимся любовью», сборник «Воспоминания о Рубцове», Архангельск, 1983, С. 190)

Таким образом, воспоминания С. Чухина и В. Елесина позволяют говорить о каком-то подготовительном этапе работы над книгой «Душа хранит» ещё с зимы 1967 года и даже ранее. Значит, возможно, книга Рубцова была в перспективном плане СЗКИ даже на 1968 год, но, по-видимому, дорабатывалась, отсюда и письмо Лихановой Рубцову от 13 июня 1969 года, и документ из архива о том, что рукопись давно отослана в СЗКИ. Издательство -это большое плановое хозяйство. В нём возможна была замена рукописи одного автора на другого, но общее количество книг, которое выходило в свет, должно было соответствовать плану. Таким образом, хотя рушились творческие судьбы писателей, общий литературный процесс развивался.

А.А. Романов в своём письме в издательство обещал, что к январю 1969 года рукопись Рубцова будет готова. Но одно дело - сдать рукопись, а другое - пройти горнило редакторов и цензоров. Творческий уровень и дарование поэта Рубцова, конечно, позволяли преодолеть эти преграды более легко, чем поэту Леониду Беляеву. Хотя Леониду Беляеву в деле издания сборника стихов до апреля 1969 года был дан зелёный свет. Вот документ от 4 марта 1969 года прекрасно эту мысль иллюстрирующий.Он говорит и о работе поэта Беляева и о поддержке его книги А.Романовым и В.Коротаевым.

Документ, подтверждающий, что работа над рукописью книги
«Дожди грибные» поэтом Л. Беляевым проводилась серьёзная,
одобренная Вологодским отделением СП РСФСР, поэтами
А. Романовым и В. Коротаевым.

Интересный факт удалось найти автору в ГАВО 846 фонд опись 1 д. 237. Л.А. Беляев приглашает А. Романова, а также В. Коротаева и Н. Рубцова выступить с выдержками из отчётного доклада Вологодского отделения СП РСФСР за 1968 год и почитать стихи на Череповецком телевидении. Приглашение датировано 30.01.1969 г. И 27 февраля 1969 года Виктор Коротаев и Николай Рубцов выступают на Череповецком телевидении в передаче, редактором которой был Леонид Беляев, а также читают свои стихи. Об этом событии пишется, в частности, и в данной книге.

Вдруг, как гром среди ясного неба, целый ряд писем, касающихся и Беляева, и Рубцова по поводу издания их книг. Рубцова ставят в известность о том, что «мы намереваемся издать Ваш сборник взамен выпавшего из плана сборника Леонида Беляева в этом году». (Письмо В. Лихановой уже цитировавшееся в данной работе).

Приводим письмо А.А. Романову от Таисии Трескиной. Главная мысль его о невозможности издать сборник стихов Л.Беляева в этом году и одновременно, выполняя просьбу издательства, Романов вполне мог рекомендовать сборник Рубцова «Душа хранит», к которому претензии скорее были не творческого, а идеологического характера. (В отличие от сборника Леонида Беляева. Прим. автора.) И перед которым за первый сборник «Лирика», думается, издательство испытывало некоторую неловкость, о_чём говорили и знали все писатели, включая А.А. Романова и редакторы архангельского издательства. (ГАВО ф.846 . оп.1 д.94. стр.47)

Возможно, после этого письма, в котором отказывается в публикации книги Леонида Беляева, и началась в срочном порядке работа поэтом Н. Рубцовым по доведению рукописи книги «Душа хранит» до печати. Думается, А.А. Романов горячо рекомендовал её к выпуску как можно быстрее. К июню 1969 года Н. Рубцов выполнил все свои обязательства перед Северо-Западным книжным издательством.

Наверное, рекомендация Романова стала последним согласным аккордом для СЗКИ в деле издания книги Рубцова. Не удалось выяснить пока, кто же выступил официальным рецензентом книги Рубцова от издательства и был ли он в принципе, но следует учитывать, что новых стихов в эту книгу было включено автором довольно немного. В любом случае к июню 1969 года, то есть в срок, Николай Михайлович выполнил все свои обязательства перед издательством.

Это доказывает письмо из СЗКИ Н.М.Рубцову в Горьковскую область п/о Варнавино в деревню Ляпуново от 25 июля 1969 г.
«Рукопись Вашего сборника «Душа хранит» подписана в набор. Сегодня отправляем её в Вологодское отделение издательства. Посылаем Вам содержание сборника... Ст. редактор художественной литературы В. Лиханова».

Таким образом, к концу июля вопросы с выходом в свет рубцовского сборника были полностью решены.
Осталось привести только выходные данные книги «Душа хранит» Н.М. Рубцова, и становится понятной вся логика рассуждений автора и его анализа архивных документов. Книга Рубцова вышла в свет в декабре 1969 года, сдана в набор 15.Х.1969 года. Подписана к печати 3.XII.1969 года. Тираж: 10000 экземпляров. Редактор: В.К. Лиханова.

---