Гори, сияй, звезда полей

Анатолий ПОБАЧЕНКО

К 65-й годовщине со дня рождения поэта Николая Рубцова

Нет такого человека на земле, который жил бы без сердца и души, который бы не впитал в себя живительные соки своей родины. Не здесь ли и поэту "легче дышится, легче пишется, легче ходится по земле"? Там, где холмы по обе стороны неширокой речки Толшмы, где видны на холмах деревеньки, погосты, "а возле сказочной часовни стоит береза старая, как Русь", где самая ненастная погода никогда не портит настроение - звучит могучая, печальная музыка северного края. В селе Емецке, стоящем у впадения речки Емцы в Северную Двину, 3-го января 1936 года родился замечательный русский поэт Николай Рубцов.

Сухона, Толшма, древняя Тотьма, село Никольское, Вологда - вот до слез любимые места поэта. Здесь его "Михайловское", здесь трагически оборвалась его жизнь...

Раннее сиротство, детдом, скитания по России с вечной бездомностью: Северный флот, Рига и Ленинград, Москва и Ташкент, Урал и Алтай... И везде душа хранит "всю красоту былых времен", "березы, избы по буграм и, отраженный глубиной, как сон столетний, Божий храм".
Неуёмный дух скитальца, доверчивость поэта к людям, несмотря на равнодушие многих к его судьбе, неистребимая, жгучая любовь ко всему живому, светлому и доброму - все это отразилось в пронзительных стихах поэта:

И вокруг любви непобедимой 
К сёлам, к соснам, к ягодам Руси 
Жизнь моя вращается незримо, 
Как Земля вокруг своей оси!.. 

Истоки лирического чувства его поэзии идут из мира растения, дерева, животного, из мира согласия Человека и Природы, их взаимопроникновения и сопереживания.

Николай Рубцов (друзья, собратья по перу звали его Колей) - удивительно чуткий к родной сторонке, к любой живой душе.

С каждою избою и тучей 
С громом, готовым упасть, 
Чувствую самую жгучую, 
Самую смертную связь. 

В стихотворениях Рубцова и воробей, чуть живой, "не становится вредным оттого, что так трудно ему", бедный заяц, горестно вздыхающий о своем защитнике и спасителе - дедушке Мазае, медведь, который "не чувствовал вины", "за что его убить хотели?", ворона "суетится на заборе", "ведь ни зернышка нет у вороны и от холода нет обороны"... Мелкий, казалось бы, факт обыденной жизни - "выпал птенец из гнезда" ласточки, и нет для лирического героя, для сердца поэта - маленькой трагедии: "Ласточка! Что ж ты, родная, плохо смотрела за ним?" И веришь автору: "Перед всем старинным белым светом я клянусь: душа моя чиста. Пусть она останется чиста до конца, до смертного креста!"

Душа поэта впитала в себя безоглядную русскую удаль, неотвратимую трагичность и быстротечность времени, трепетную любовь к родному уголку, не потеряла надежды, не озлобилась.

Снег летит - гляди и слушай! 
Так вот - просто и хитро,- 
Жизнь порой врачует душу... 
Ну, и ладно! И - добро. 

В своих письмах из Никольского Рубцов признавался: "Люблю первый лед по озерам и речкам, люблю, когда в воздухе носится первая зимняя свежесть". "Первым делом, как приехал сюда, закинул удочки в холодную воду - ничего не попалось. Сходил в лес"... "Ужасно люблю собирать грибы, особенно рыжики!"...

Удивительно светло и тихо от стихов, полных глубокого, мудрого чувства, величественного спокойствия и ясности, осознанного своего прихода на свет. "Но есть резон в том, что ты рожден поэтом, а другой - жнецом рожден". "Я же не виноват, что меня мать родила поэтом, - сокрушенно говорил не почитаемый в литературных кругах Рубцов и не без удовольствия добавлял: - Был бы я скотником на деревне - мне б цены не было". Характерно признание поэта, что у него "есть своя тема, данная от рождения, деревенская"... "И не лепите ко мне идиллии".

Многие стихи его кажутся элементарно простыми, традиционными, нет современных слов, но в них главное - поэзия, богатство переживаний, духовная чистота и высокая нравственность, правда народной жизни, общеинтересное. Он рано повзрослел, но сердце его не очерствело, не ожесточилось. Без громких слов и трескотни, застенчиво и скромно, с присущим ему юморком, с доброй душой вошел в русскую поэзию Николай Рубцов и остался навсегда с незабвенными: "Добрый Филя", "Русский огонек", "Журавли", "Я буду скакать по холмам задремавшей Отчизны", "Подорожники"...

Самые любимые у него слова - "тихий", "желтый", "чистый", "светлый", "ветер", "листья". В них точность и ясность мысли, добытые постоянным упорным трудом над словом, в себе он носил многие стихи, многое с ним и ушло. Милы сердцу поэта естественность, яркость и лаконичность разговорной русской речи, крутые обороты в языке земляков, сострадание ко всякой живинке, единое мироощущение с родиной в беде и в радости. Именно в такой песенной душе созрело и вылилось людям знаменитое:

В горнице моей светло. 
Это от ночной звезды. 
Матушка возьмет ведро, 
Молча принесет воды... 

Куда клонилась муза поэта, видно по утвержденным навсегда строчкам:

Тихая моя родина! 
Ива, река, соловьи... 

В его взрывчатой тишине слышится трепет ветра у пруда, шуршание соломы на дворе, звон снежка в траве оледенелой, скрип сапог: "Сапоги мои - скрип да скрип под березою, сапоги мои - скрип да скрип под осиною...". "Нет, не найдет успокоенья во мне живущий адский дух!"

В трудную годину жизни, во время одиночества, затворничества, в минуты срыва и надлома единственное облегчало его душу и лечило, это - Русь, путь-дорога, ветер, метель! И нет большего счастья, чем "Россия, дети и природа, и кропотливый сельский труд!"

Привет Россия, родина моя! 
Как под твоей мне радостно листвою! 
И пенья нет, но ясно слышу я 
Незримых певчих пенье хоровое... 

"Странствовать я еще не отвык. Главное - сдвинуться с места. А мне нравятся только поездки в разные места", - откровенно говорит поэт.

Пусть завтра будет путь морозен, 
Пусть буду, может быть, угрюм, 
Я не просплю сказанье сосен, 
Старинных сосен долгий шум... 

В месяц большой жары, в июле 1966 года, Николай Рубцов на Алтае, от журнала "Октябрь". От удивленного "Ермак, Кучум...", "Сибирь, как будто не Сибирь!" он мысленно переносится в историческое прошлое Горного Алтая, в древнее - скифов и сарматов, образно и вдохновенно говорит об этом чудесном крае. Село Красногорское, тюльпаны...

Не знал я, где эти тюльпаны, - 
Давно бы решил посмотреть! 

Не стараясь глубоко вникнуть в историю монгольских вторжений на Алтай (1199 - 1207 гг.), поэт подолгу слушает шум и плач Катуни:

Лицом к реке садился я на камень 
И все глядел, задумчив и угрюм, 
Как мимо башен, идолов, гробниц 
Катунь неслась широкою лавиной, 
И кто-то древней клинописью птиц 
Записывал напев ее былинный... 

В горах - сосны, кедры, богатырские лиственницы, и кажется, все как на родине:

Тележный скрип, грузовики, 
Река, цветы и запах скотский, 
Еще бы церковь у реки -  
И было б все по-вологодски. 

Красота озера Ая, "бешеной Бии", "свирепой" Катуни, маленькой речки Майма, Чемала, Чуйского тракта, родины алтайского художника Чороса Куркина покорила Рубцова, и он мечтал вернуться сюда, на эти старые древние дороги, готов был переводить поэтов Алтая... Около четырех месяцев жил и странствовал, а стихи сложились навечно людям, верным себе остался в стихах сын вологодской земли:

И только когда вспоминаю 
Тот край, где родился и рос, 
Желаю я этому краю, 
Чтоб было побольше берез... 

Яркий и самобытный талант, истинно народный поэт Николай Михайлович Рубцов, по мнению В. Астафьева, "почти восходит до гениальности" в своем откровении века - "Село стоит на правом берегу...". Любовь к Родине, священное чувство кровной связи с землей роднит его творчество с великими русскими подвижниками слова:

Я не один во всей Вселенной. 
Со мною книги, и гармонь, 
И друг поэзии нетленной - 
В печи березовый огонь... 

При жизни поэта вышло 4 сборника стихотворений. В 2000 году издательство "Терра" выпустило прекрасно оформленное трехтомное собрание произведений Рубцова, в которое включены не только ставшие классикой лирические стихи, но и ранние юношеские опыты, проза, статьи, письма, во вступлении подробно рассказывается о жизни и творчестве поэта. Об этом он и не мечтал. Какие еще прекрасные стихи написал бы Николай Рубцов, если б не когти "любительницы волков..." Его нет с нами, но

...всей душой, которую не жаль 
Всю потопить в таинственном и милом, 
Овладевает светлая печаль, 
Как лунный свет овладевает миром... 

Горит звезда полей, и на пороге нового века слышится чистая русская речь. Прислушаемся и мы к голосу большого поэта и станем душою чище, светлее:

За все добро расплатимся добром, 
За всю любовь расплатимся любовью... 
Россия, Русь! Храни себя, храни! 



Публикуется по газете "Голос" (26.01.2001)