Неизвестный – известен, или Разрешите представиться

Илья СМЕЛОВ

История не терпит недосказанности, тем более, когда события достаточно близки во времени и можно услышать рассказы их современников.

Однажды на одном собрании во время курительной паузы по рукам пошло последнее издание Кошелевых, посвященное Николаю Рубцову. Большинство из присутствующих уже были знакомы с этой фотосюитой – именно так авторы обозначили жанр, – и единодушно звучали оценки: «Интересно, но особенно привлекает теплый эмоциональный авторский посыл, бережное отношение к материалу, если можно так бесстрастно говорить о сочетании поэтических строк, художественных фотографий и хроникальных свидетельств…»

Книга особенно долго задержалась у одного человека, причем, открытая на отдельной странице. Разговорились.

- А я ведь со всеми знаком, — сказал собеседник, показывая на фотографию — черно-белый кадр, выхваченный объективом из далеких 60-х. – Впервые этот снимок опубликовала газета «Русский Север» в 2001 году, но без расшифровки персонажей, только Рубцов узнаваем.

Здесь же авторы указывают фамилии, но не всех. Да, и в этом  деревянном доме на углу Советского проспекта и Зосимовской (бывшей Калинина) бывал – там жил Клавдий Захаров, инженер – конструктор. Кстати, у него не было одной руки – на фото заметен пустой рукав. Справа – Алексей Шилов, экономист и самодеятельный композитор, к слову, без знания нотной грамоты, но музыкально оформивший стихи Рубцова. Он всегда на такие встречи приходил с гитарой, просил: «Коля, прочитай что-нибудь из нового…» Потом пощипывал струны, «набивая» мелодию простым подбором аккордов – что-то получалось. Часто в этом составе выходили в парк Мира, устраивались на скамеечке и снова: стихи, аккорды. Без ложного ханжества скажу: был и «стол» — газетка, вино (водка считалась напитком «протокольным» — для торжеств с соответствующим антуражем), кабачковая икра и … разговоры, разговоры. Нет, это был не литературный кружок, где «препарировалось» высказанное Рубцовым или исполненное Шиловым, в компании тридцатилетних мужиков был и просто треп, анекдоты, и, тем не менее, «вектор интереса» каждого участника имел одну направленность – Рубцов: «Как  у тебя, Коля: пишется? Что опубликовано?..»

Интересна судьба песен Шилова на стихи Рубцова. С бытовой звукозаписывающей аппаратурой в то время – конец 60–х – было туговато, и здесь выручал Энгельс Федосеев, сначала поработавший в сельском хозяйстве, затем – в «Красном Севере» и ставший собкором Гостелерадио в Вологде,  ему по должности полагался профессиональный магнитофон «Репортер» — ящик весом восемь кг, но считался переносным (сегодняшним «оцифрованным» журналистам, наверное, смешно). И вот Энгельс многое записывал: и Рубцова, и Шилова – в итоге получилось два «блина»- катушки пленки по тысяче метров каждая. Отдали их на хранение  в фонотеку областного радио – неофициально, а когда, уже после гибели Рубцова, хватились – увы, они исчезли. А как-то в 90-х записи всплыли на одном из центральных телеканалов, но предъявлять претензии бессмысленно – бобины документально не оформлялись. Хорошо, что сохранились…

На  моей памяти в 60–х  в Вологде оформились три центра, которые «продюсировали», то есть выводили к читателю – слушателю молодых литераторов – это тематические страницы – рубрики в «Красном Севере» с ведущей Александрой Кибардиной, в «Вологодском комсомольце» с ответственным секретарем Леонидом Фроловым – затем на эту же должность  его взял Сергей Викулов в журнал «Наш современник». А третьим «продюсером» было областное радио, где литературно – художественным вещанием заведовала Тамара Подольская, потом эстафету подхватила Татьяна Файнберг. Для поэтической молодежи это была возможность оперативно публиковаться, быть услышанным – ведь немногие дошли в то время до центральных газет и журналов, а тем более, до отдельных изданий.

Мой «вектор интереса» к Рубцову появился именно тогда, когда после выхода сборника «Звезда полей» в Северо – Западном книжном издательстве Тамара Подольская и Александр Романов затеяли радиокомпозицию по стихам Рубцова. Помню, как убеждали (и я участвовал) председателя радиокомитета оставить ироничное: «Стукнул по карману – не звенит…» Показывали книжку: «Вот же – опубликовано! Главлит дал добро!» На что председатель осторожно замечал: «Могли и просмотреть и повторял, читая сценарий: «Упадничество… Тоска…» На что мы: «Но ведь в историческом поступательном движении отдельно взятый человек и тоскует, и скорбит, размышляет, просто чувствует, но печаль его – светла». Передачу в целом отстояли, но «Стукнул по карману…» пришлось изъять.

А затем пришло и личное знакомство с Рубцовым: как-то утром забежал Александр Сушинов  (он тогда на радио в сельхозотделе  трудился), глаза горят: «Деньги есть?» «Да вот – рубль с мелочью». Далее – близкий путь – пивная у «Динамо». Там и познакомил Сушинов меня с  Рубцовым – угостили его кружкой пива.

А спустя некоторое время обедали с радиожурналистом Юрой Лещевым в «Блинной» напротив «Салюта», за соседним столиком – Рубцов, поздоровались, он меня узнал,  потому как через минуту на столе перед нами появились шесть бутылок пива: «Возвращаю долг. А мне нельзя – в обком на встречу приглашен». Вот таким «пунктиром» случайных встреч  «вектор интереса»  и привел в компанию изображенных на фотографии 68-го года. Можно сказать, что на фото запечатлен устойчивый состав, только почему-то Юры Лещева нет. Вроде бы разные по профпринадлежности люди – дружба? Нет, точнее – сотоварищество по интересу к Рубцову, без подобострастия, без наигранного пиетета – просто: равные из равных плюс исключительная доверительность – политику партии подвергали ревизии  безбоязненно, сыпали свежими политанекдотами. И Рубцова, видимо, это привлекало, и, конечно же, он нуждался в таких слушателях. Он был привечаем в разных собраниях, и наше сообщество не являлось исключительных, но судьба ввела меня именно в это, о чем и решил поведать – только о том, чему свидетелем был лично.

Одна из последних встреч: на перекрестке Козленской (Урицкого) с Ульяновой – Рубцов: «Иду из библиотеки – задумал поэму о Чингисхане. Знаешь, как он наказывал своих противников? Нет, не головы рубил, а разрезал им пятки, набивал раны рубленым конским волосом и заставлял ходить…» Апологетам фрейдизма – раздолье для толкований.

Вот на такие воспоминания и подтолкнула фотография в книге Кошелевых…

- Вы многих упомянули, а кто же этот неизвестный рядом с Рубцовым?

- Я. Разрешите представиться: Вячеслав Михайлович Сыроежкин, 74 года, в 68-м – корреспондент вологодского радио, экс-заместитель директора ВГТРК, заслуженный работник культуры.


Опубликовано на сайте АНО «Бирюзовый дом»